— Поживешь… если поживешь, увидишь.
— Тогда стоит ли жить?
Все разбрелись по разоренному капищу. Неведомая сила
разметала глыбы и бревна, как щепочки, на стенах остались свежие царапины.
Похоже, та же неведомая сила в ярости зачем-то била острием меча или копья,
высекла глубокие бороздки. Мрак зябко сдвинул плечами: в плотной как гранит
древесине он бы такую бороздку вырубывал полдня. Здесь же, судя по царапине,
кто-то лишь взмахнул мечом… Мечом?
— Нам повезло, что не схлестнулись с этим парнем, — сказал
он хмуро.
— Как утопленникам, — согласился Олег, он вытягивал шею,
вслушивался в далекий шум. — Агимас с его сбродом уже у входа!
— А другого выхода нет?
— Здесь вообще нет выхода. Один вход, — объяснил Олег. Он
отстранил Лиску себе за спину, взял посох в обе руки, шире расставил ноги. —
Придется встречать здесь.
Мрак вытащил секиру. Уши шевельнулись, шум стал громче.
— Когда Лиска сварила в супе лягушку, у тебя вход враз стал
и выходом, да еще каким! Агимас жаждет встречи, так пусть же получит!
С секирой на уровне пояса он ринулся в темный провал.
Таргитай, не раздумывая, он вообще редко раздумывал, бросился следом. Олег
опешил лишь на мгновение, но Таргитай уже исчезал, его Золотой Меч выскользнул
из ножен с радостным свистом, рассыпал красные искры, а Лиска едва успела
метнуться следом.
Дорогу знали, успели одолеть две трети пути, когда топот
десятков бегущих ног превратился из легкого шороха в грохот. Зажатое эхо в
страхе металось между стенами. Таргитаю, а особенно Лиске, враги казались
бегущими даже по стенам и своду.
Волчьи глаза Мрака не подвели во тьме. Он без крика и воплей
рубил направо и налево, в самом деле похожий на матерого волка в овечьем стаде.
Таргитай и Олег дрались тоже молча; кое-как различали
надвигающиеся силуэты — догорающий огонь светил врагам в лицо. Те не успевали
поднять оружие — падали как под ударами молнии. Лиска уже отдышалась, ее меч
иногда поблескивал как одинокая искорка: старалась держаться между Таргитаем и
Олегом, те почему-то упорно оттесняли ее назад.
Мрак прорубывался словно косарь в густой траве. Ослепленные
враги двигались плотно, грозили задавить массой. Пещера наполнилась криками,
лязгом и хриплыми командами.
Уже не скрываясь, Мрак рявкнул:
— На выход, хлопцы! Там эта расцарапанная жаба. Прибьем — в
вирые нас ниже спины поцелуют. А Ящер от тоски удавится!
Впереди блеснул и начал приближаться яркий свет. Нанося
удары во все стороны, они прорвались к выходу. Мрак уже был залит кровью, на
лбу зияла широкая рана, правая рука беспомощно висела, а секиру неловко держал
в левой. Теперь свет бил им в глаза, ослепляя и высвечивая их врагам. Таргитай
вскрикнул предостерегающе:
— Берегись, зашибу!
Мрак поспешно бросился вниз лицом. Таргитай пробежал по его
спине, перед ним и по бокам блистала стена из бронзы, а воздух наполнился
вжиканьем и холодным посвистом. Таргитай был мокрый от крови, часто
поскальзывался и падал на колени. Олег спешно подхватывал: где проходил
Таргитай, сражаться посохом не приходилось.
Яркий свет больно ударил по глазам. Агимас и дюжина
телохранителей ожидали в десятке шагов. Там был гребень, сотни его воинов
пробегали по вытоптанной до блеска тропе, исчезали в черном разломе.
— Он! — закричал Мрак страшным голосом. — Бей дураков!
Таргитай в три прыжка взлетел на гребень, снес заслон,
увидел совсем близко расширенные глаза Агимаса: узнал его Меч, проклятый, не
погасло воспоминание о Золотом оружии, священной реликвии киммерийцев!
Таргитай прыгнул к Агимасу, тот отшатнулся, сделал шаг
назад. Таргитай невольно протянул руку: ноги предводителя тюринцев оказались на
самом уступе коры. Агимас отчаянно взмахнул руками, словно пытался взлететь,
вскрикнул, начал падать… Он сам видел, что сорвался в самую глубокую пропасть
на свете. Лицо стало белым, а глаза едва не лопнули — обречен, а враг, за
которым гонялся по всему свету, цел и смеется!
Таргитай не смеялся: хотя от Агимаса остался только
удаляющийся крик, но тюринцев не посеять всех, не стоптать, а кисть уже
распухла, Меч вот-вот вывалится из слабеющих пальцев.
— Все влево! — услышали они отчаянный вопль Олега. — Там
ветка!
Таргитай не знал, зачем ветка, но без раздумий ринулся
влево. Сверкающая стена двигалась перед ним, под ногами было мокро, а красное и
мокрое двигалось, корчилось и хватало за ноги.
Мрак остался, где был, сверкающее лезвие слилось в сплошной
мерцающий диск, откуда летели капли крови. Амазонка поднырнула, избегая удара,
ухватила его обеими руками.
— Быстро! За Олегом!
— Зачем? — рыкнул Мрак люто. — Если бы бегство спасло, заяц
был бы бессмертным!
Она едва не повалила, спасла от брошенных дротиков. Еще один
клюнул в правое плечо, но следующий щелкнул в воздухе и разлетелся в щепу:
Таргитай вернулся, закрыл собой, а Лиска отчаянно утаскивала упирающегося
оборотня.
Мрак задыхался, кровь бежала ручьем из рассеченного плеча,
на лбу зияла рубленая рана. Красное лицо пожелтело. Он был страшен как смерть,
губы посинели.
— Умрем здесь… окружены… видно же…
— Умрем, но позже, — крикнул Олег торопливо.
— Тебе не… все… одно?
— Ой, не все! — воскликнул Олег. — Еще как не все!
Впереди раздавался сиплый отчаянный рев. Умолкал, словно
неведомый зверь набирал в грудь воздуха, снова ревел, прерывая себя пыхтением и
тяжелым сопением.
Когда выбежали на уступ, навстречу блеснуло янтарное море —
оранжевое, бескрайнее. Огромные валы медленно надвигались друг на друга,
подминали, вдавливались, застывали желтыми как мед наплывами. С края, касаясь
хвостом серого древесного берега, барахтался Змей — передние лапы и белесое
пузо влипли в янтарный сок. Правое крыло приклеилось когтистым краем, а когда
люди подбежали ближе, приклеилось целиком. Голову Змей держал высоко, ревел
тоскливо, в грозном реве не было надежды на избавление.
— Это что? — крикнул Таргитай пораженно. — Глянь туда…
Разделенное древесным гребнем справа искрилось прозрачное
море застывшего янтаря. На разной глубине просвечивали застывшие Змеи —
гигантские и совсем крохотные, зеленые и с радужными крыльями, а помимо Змеев
были существа совсем немыслимые: многолапые, с крыльями, как у гигантских
стрекоз, но с длинными зубастыми клювами…
— Мир гораздо старше, чем я думал, — пробормотал Олег
пораженно. Он даже забыл трястись и лязгать от ужаса зубами. — Этих зверей
нынче нет…
