— Были в старину герои, — оценил Мрак. — Перебили, как
вшивых гусей. Может быть, простыми палками.
Змей взревел так, что заколыхались желтые волны. В последней
отчаянной попытке дернулся изо всех сил, приподнялся. За ним тянулись липкие
оранжевые струи, тут же его рвануло обратно, звучно шлепнулся. Влип весь — оба
крыла, лапы, даже голова пристыла нижней челюстью.
— Гузно влипло — хана птичке, — бросил Мрак на бегу. — Ну и
хрен с таким гузном.
Сзади нарастали крики — их заметили. Змей пытался вывернуть
шею, достать страшной зубастой пастью людишек. Олег внезапно остановился,
словно налетел на невидимую стену, подбежал к Змею, что-то крикнул.
Мрак бешено заорал:
— Не отставай, дурень!..
— Сейчас-сейчас, — ответил Олег торопливо. Он снова что-то
сказал на странном щелкающем языке Змею. Налитые кровью глаза зверя погасли.
Пытался оторвать рогатую голову, но липкий сок держал. Олег задергался, словно
его раздирали надвое, закричал:
— Лезьте ему на спину!.. Все!
— От высоты свихнулся? — ахнул Мрак.
Лиска послушно ступила на толстый хвост, усеянный шипами.
Сразу изорвала сапоги, но как белка пробралась на спину, ухватилась обеими
руками за гребень. Таргитай бездумно полез следом, он всегда делал то, что
говорили, а Мрак остался один — разъяренный, красный, с секирой в руке.
— Мрак! — закричал Олег отчаянно, как раненый заяц, — у нас
нет выбора! Мы и так уже погибли!
Мрак, ругаясь, полез по хвосту на спину обездвиженного Змея.
Олег взобрался последним. Из-за поворота выскочили преследователи. В невров и
Лиску полетели стрелы, но не долетели — расцветили липучку белым оперением.
Олег срывающимся голосом прокричал длинную фразу на том же щелкающем языке.
Над головой страшно загремело. Блеснул яростный свет. Мрак
вскрикнул и зажмурился. В ноздри ударил удушающий запах, расчихались Лиска и
Таргитай. Олег прокричал, расчихался тоже.
Мрак приоткрыл глаз, отшатнулся. Огромное янтарное море
застывающего сока кипело, возносилось плотными желтыми струями. Змей
барахтался, едва не скидывая людей, пятился на твердый берег. Липкая масса под
лапами растеклась желтой водой. Неожиданно крылья с чмоканьем оторвались от
внезапно разжиженного сока, взметнулись, разбрызгивая желтые капли.
Олег закричал:
— Цепляйтесь крепче!..
Порывами ветра от крыльев едва не сбрасывало, два дротика
ударили в круглые щиты плотных чешуек. Одно древком стукнуло Мрака по голове.
Он выругался:
— Куда эта летучая мышь прет?
Змей тяжело побежал по гребню расщелины, все убыстряя и убыстряя
бег. Навстречу, спотыкаясь и падая, неслись стражи, метали дротики, тыкали
короткими мечами. Змей смял их, как медведь мышей, на бегу присел и мощно
оттолкнулся.
Борясь с внезапно наступившей тяжестью, Мрак с трудом
повернул голову. Его защемило между длинными иглами гребня — тупыми, вытертыми,
а внизу за округлым боком Змея, с выпирающими как у голодной коровы ребрами,
проплывала далекая земля. Ноги Мрака упирались в чешуйку, больше похожую на
каменную плиту, иначе соскользнул бы вниз. С трудом оторвал взгляд, чувствуя,
как отчаянно колотится сердце, поднял голову и зажмурился.
Ветер свистел в ушах, толчки подбрасывали, прижимали к
угловатым пластинам-чешуйкам. Олег протянул Лиске и Таргитаю из мешка веревку,
мол, привяжитесь. Мрак вроде бы держится цепко.
— Мрак, у тебя глаза острее… Мы летим к северу или к югу?
— Восток, — выкрикнул Мрак сквозь порыв ветра. Глаз он не
открывал.
— Да?.. Мрак, а что вон там внизу — стадо или конники
Агимаса?
Мрак лежал на дергающейся спине Змея, как застывший на зиму
клещ, вцепился всеми четырьмя. Не открывая глаз, подвигал носом, ловя далекие
запахи, прохрипел:
— Стадо.
— Да? — повторил Олег встревоженно. — Ты по запаху? А это не
от Таргитая? А где Агимас? Тебе не видно? А что видно?
— Тебя, дурня, видно, — ответил Мрак зло. Он приоткрыл один
глаз, но вниз не смотрел. — Я волк, понимаешь? Не дурная птаха с уродливыми
крыльями и голыми лапами.
Олега словно палкой по темени шибанули. Мрак впервые выказал
страх, да еще где! На спине Змея совсем не страшно, разве что чуть боязно. Вон
даже Таргитай вовсю лялякает с Лиской, правда, смотрит ей в глаза, но Таргитай
не умеет чувствовать страх.
Мрак медленно открыл другой глаз, взглянул, тут же голова
вздернулась кверху, словно конь лягнул в подбородок, но опять же замедленно и с
натугой отпустил, будто сворачивал шею быку, на этот раз смотрел долго, а
затуманенные глаза обрели прежнюю ясность.
— Мрак, — сказал Олег, — ты вон сразу привыкаешь… А я чуть
не умер от страха, когда меня подняло в воздух. А подняли ж свои крылья, и то
перепугался до свинячьего визга!
— Куда этот сарай с крыльями прет? — спросил Мрак, отводя
глаза.
— Знать бы…
— Ты же Вещий, увидь, догадайся, пойми!
— Куда может лететь Змей? Баб красть, как говаривают, но,
думаю, это брехня. Лучше корову сопрет — мяса больше. Да и каких баб ему
сейчас, не до баб — худой, дрожит, не верит, что вырвался…
— А как он сумел?
— Знаю заклятие, разжижающее смолу. Правда, ненадолго.
Мрак с опаской смерил взглядом расстояние до рогатой головы
Змея. Теперь видел, что это не рога — костяные выступы под глазами. Мощные
надбровные дуги, голова как бочка, а шея хоть и коротковата, но позволит
дотянуться до спины.
— Эта гадюка хоть понимает, — спросил он с надеждой, — что
его спасли?
Олег подумал, пожал плечами:
— Вряд ли. Древние, если верить старым книгам, умели
разговаривать, но этот, судя по шерсти на лапах и костяным мозолям на гузне, —
из новых, подурнее.
— Когда есть сила, — согласился Мрак, — то ум зачем? Вон
Громобой силен, как этот летающий уж, а ума вряд ли больше.
Змей растопырил крылья, застыл, вытянул морду. Теплые токи
поддерживали в воздухе, несли. Змей скользил как стрела между зеленым небом и
желтой от сухости землей. Мрак толкнул Олега, указал на крылья: мол, вот так
надо и тебе учиться летать, когтем не шелохнет, скотина, летит сам по себе.
Приловчился, это тебе не конем управлять без поводьев, уметь надо.
Лиска храбро улыбалась, хоть и пожелтела. Разговаривала с
Таргитаем, зубы стучали, ее трясло, а Таргитай с восторгом свесил голову,
повизгивал, указывал пальцем на проплывающих внизу крохотных всадников, стада.
Змей подвигал спиной словно конь, сгоняющий слепней,
повернул голову. В вытаращенных глазах крылатой рептилии появилось тупое
изумление. Змей словно бы только сейчас обнаружил на спине чужое присутствие. А
может, и в самом деле только сейчас — одурел в смоле, приходит в себя с трудом.
