Таргитай одной рукой с усилием поднял неподвижное тело,
ахнул — плечо и спину оборотня рассекли три жуткие раны.
— Олег! — закричал он отчаянно.
Волхв уже спешил — бледный, с вытаращенными безумными
глазами. Лиска вскрикнула, ее меч со свистом прорезал воздух. Змееныш хрипло
каркнул, обрушился на Олега, сбил с ног — еще трепыхающийся. Лиска выдернула
меч из разрубленной голой шеи, спешно помогла выдраться из липких экскрементов.
Таргитай тащил бессильно обвисшего Мрака. Оборотень медленно
приходил в себя, начал озираться, но секира осталась где-то в ворохе гниющих
шкур. Он вяло попытался вернуться, Таргитай не пустил, над ними гремел
раздраженный рев: отважная амазонка и волхв приняли гнев Змея на себя.
Таргитай внес Мрака, но щель оказалась просто нишей. Дальше
была стена, палец не просунуть. Вдогонку обрушился удар, когтистая лапа со
скрежетом царапнула скалу. Коготь задел Таргитая, сорвал шкуру и распорол кожу
на плече.
Упали, а лапа, загораживающая свет, исчезла. Снаружи был
рев, звон металла, крики. Верещала Лиска, Олег дрался молча. Наконец шум
приблизился, в расщелину вбежала измазанная Лиска. Волхв вдвинулся спиной, в
руках у него была секира Мрака.
Мрак сидел в луже своей крови, упершись в скалу спиной.
Глаза были затуманены болью, а губы изогнулись в горькой усмешке.
Олег обернулся — с расширенными глазами, бледный, с
рассеченной бровью. Кровь заливала глаз, он раздраженно смахивал ее горстью.
Секира, раньше облепленная экскрементами, теперь блестела, омытая красным.
Темные капли срывались с лезвия, на каменном полу вспыхивали дымки.
— Выхода нет? — спросил Олег быстро.
Мрак с трудом разлепил посиневшие губы:
— На этот раз вляпались…
Олег стиснул губы, смолчал. Таргитай постанывал, пытался
нащупать рану на спине — длинный порез, из которого обильно струилась кровь.
Лиска, благодаря увертливости оставшаяся без единой царапины, хватала ртом
воздух, задыхалась от вони. Лицо посинело, она уже натыкалась на стены.
Олег опустился возле входа на обломок, секиру подобно Мраку
поставил между колен. Таргитай, кривясь от боли, сказал просяще:
— Олег, Мраку плохо… Помоги.
Голос Олега был посуровевшим — так волхв никогда не
разговаривал:
— Тарх, скоро нам никто уже не поможет. А мешок с травами
остался в дерьме.
Лиска молча села рядом. Дважды исполинская лапа пыталась
протиснуться в щель. Олег бил секирой по когтистым лапам. Раздраженный рев
становился громче, затем послышалось мощное хлопанье крыльев. Волной воздуха в
щель загнало удушливый запах такой мощи, что Лиска охнула и сползла вниз.
В тишине слышно было только хриплое дыхание Мрака. Слабо
постанывал Таргитай. Олег поднялся, сказал непривычно властно:
— Сидите, не двигайтесь.
Он исчез, секира осталась у входа. Из-под нее поднимались
сизые дымки. Таргитай, поскуливая громче, пробрался к щели.
По опустевшему гнезду бродил Олег. Третий птенец лежал на
трупах братьев, те издохли с голоду, пока Змей барахтался в смоле. Глаза всех
троих были закрыты, из перерубленной шеи третьего птенца хлестала черная
дымящаяся кровь. Олег, забрызганный нечистотами, нагибался, поднимал
облепленные обломки дерева, куски истлевших шкур, отшвыривал, рылся в завалах
грязи.
— Олег! — позвал Таргитай, голос его стал совсем сиплым.
Олег не услышал или не захотел — все с той же жутковатой
медлительностью раздвигал гнилые бревна, нагибался, руки по плечи были
облеплены нечистотами.
Таргитай пытался позвать Олега еще, но губы почти не
двигались. По спине текла горячая струйка. Он с трудом повернул голову,
чувствуя от слабости звон в ушах. Мрак сидел в той же позе, но руки бессильно
лежали на полу. Лиска распласталась вниз лицом, ее маленькие ладошки зажимали
рот…
Затем наступила тьма, а яркие искорки погасли одна за
другой.
Стошнило, он поспешно повернулся вниз лицом, открыл глаза.
Олег стоял над Мраком, щупал ему голову. Лиска сидела на полу — бледная,
исхудавшая, с отчаянно вытаращенными глазами. Под ней была лужа, пахло кислым и
горьким, словно ее вывернуло за неимением другого уже желчью.
Олег обернулся — непривычно посуровевший.
— Ожил? Собери мешки.
— Что с Мраком?
— Много потерял крови, — ответил Олег.
Таргитай раздраженно засопел, это даже умному видно. Олег
пояснил вынужденно:
— В нем много мощи, я ее бужу.
— Может, не помрет? — спросил Таргитай с подпрыгнувшим
сердцем.
— Собери мешки.
Таргитай выбежал, сразу наткнулся на доспехи, уже изъеденные
ржавчиной: два гигантских меча, тронутые ржой, странные обручи, груду браслетов
— золотых, бронзовых.
Опасливо обойдя груду металла — Олег натаскал из дерьма, —
Таргитай пробрался на место схватки. Экскременты уже застыли, но корка
проламывалась, ноги погружались до колен, жидкая дрянь лилась через халявы.
Своего мешка с одеялом отыскать не удалось, хотя вывозился в
дерьме по уши. Черная кровь убитого змееныша залила середину гнезда, вступать в
нее Таргитай боялся, обошел по краю.
Лиска уже стояла в расщелине, меч блестел в ее кулачке. Лицо
было страдальческое, но она отважно бдила небо, лишь искоса поглядывала на кучу
металла.
— Что с Мраком? — спросил Таргитай моляще.
— Труднее, чем с тобой, — ответила амазонка, — но Олег
бьется…
— А что со мной? — не понял Таргитай.
Бледное лицо искривилось в злой гримаске.
— Дурень, ты бы уже околел, если бы не Олег! У тебя на спине
была рана! От плеча, которое не любишь утруждать, до задницы, которой думаешь.
Истек бы, если бы не Олег.
Таргитай в недоумении потряс мешком.
— Разве его травы не здесь?
— Там, — ответила Лиска победно, — но Жезл у него в руках!
Таргитай, разбрызгивая дерьмо, вихрем ворвался в нишу, едва
не размазав амазонку по стене. Олег сидел на корточках перед Мраком. Глаза
оборотня ввалились, скулы натягивали кожу так, что та грозила порваться.
В углу ниши стоял ничем не примечательный посох —
деревянный, украшенный незатейливой резьбой. Так вырезает простым ножиком
нехитрые узоры деревенский пастух, пока коровы лениво пасутся на сочной траве.
— Откуда? — выдохнул Таргитай.
Олег промолчал, ему было очевидно, а Мрак сказал слабым
голосом:
