Девушка обняла себя руками, словно замёрзла, и я решил пойти на некоторые уступки.
— Так и быть, я ознакомлюсь с твоими правками. — Отсалютовал ей кружкой и добавил: — Но если меня они не устроят, то ты подпишешь договор, идёт?
Анастасия ничего не сказала, только натянуто и как-то очень печально улыбнулась и сказала:
— Буду ждать результат вашего ознакомления с моими правками. Я могу идти?
Мне не понравилась её фраза.
— Куда идти? Я ещё не дал тебе задание.
Анастасия глубоко вздохнула и сказала:
— Я вас внимательно слушаю, Тимур Багратионович.
* * *
Вышла из кабинета Сарбаева злая не как тысяча чертей, а будто целый легион злых демонов!
Мало того, что он призрачно намекнул относительно моих правок, что они ему глубоко фиолетовы. Но это до поры, до времени, пока он не начнет их изучать. Так ещё дал кошмарное задание — провести свою личную проверку и дать оценку по отчётам всего отдела закупок за последние три года! Я же не аудитор!
Но всё равно это лучше, чем ходить на встречи с немцами и слушать при боссах о товарах для взрослых.
Ладно, проведу я эту проверку. Может, и правда найду что-то подозрительное.
И если Сарбаев откажется от правок в договоре, то я однозначно пойду работать к Сталю.
Точно! Пойду к нему, а потом уже в архив за отчётами.
Посмотрела на выданную бумажку Тимуром Багратионовичем. Посылает-то он меня за отчётами как курьера, мол, документы для него. Эх…
Надо идти к Сталю, послушать, что он скажет относительно договора.
Направилась в кабинет другого босса.
* * *
— Вы подписали договор? — задал такой же неоригинальный вопрос Димитрий Станиславович.
— Я внесла кое-какие правки… — начала объяснять и одновременно протянула ему договор.
— Хорошо, я ознакомлюсь с ними, — кивнул Сталь, взял талмуд и пролистнул несколько листов, задумчиво прочитав несколько моих правок, но ни слова не сказал по этому поводу.
Я даже удивилась, что не последовало едких замечаний.
Потом он отложил договор, задумчиво погладил идеально выбритый подбородок и сказал:
— Пришли результаты вашей крови.
Мои глаза удивлённо округлились. Неужели он и правда отправлял мою кровь на анализ? Ну ничего себе!
Сталь выдержал паузу, заставляя меня нервничать и сказал:
— Вы не наркоманка.
Ага, будто я этого не знала.
Кивнула.
— Знаю.
Сталь хмыкнул.
— Тогда приношу свои извинения. Я вас незаслуженно оскорбил своим заявлением, что вы принимаете наркотики.
— Извинения приятны, — натянуто улыбнулась ему.
— Хорошо, — сказал он.
Странный у нас выходил разговор. Какой-то скомканный.
Димитрий продолжал меня рассматривать, чем вызывал желание поправить волосы или достать зеркальце, чтобы убедиться, что у меня оба глаза накрашены одинаково. Что он на меня так смотрит? Заёрзала в кресле и решила спросить.
— Я могу идти?
— Анастасия Андреевна, я подробно изучил ваше личное дело. Вы прекрасный специалист в своей области, но и не только. Довольно быстро улавливаете суть новой работы и хорошо её выполняете, — заявил неожиданно босс, игнорируя мой вопрос.
Я замерла, ожидая, что за этой похвалой сейчас последует какое-нибудь предложение, которое вызовет у меня зубную и головную боль.
— Благодарю.
— Знаете, я был бы рад видеть вас в своей команде. Мне действительно нужны такие люди — целеустремлённые и честолюбивые.
— Отнюдь, — возразила ему. — Я не стремлюсь к высокому положению, почестям и признанию.
Сталь улыбнулся одними губами, а глаза остались такими же холодными и ясными как настоящий арктический лёд.
— Что делает вас ещё более привлекательной как работника, — заметил босс.
Он демонстративно положил руку на договор с правками и сказал:
— Я рассмотрю каждое ваше пожелание. Знаете, если бы вы подписали договор в том виде, что я вам дал, то…
То?
Опять игры? Очередная проверка?
Димитрий вдруг широко и открыто улыбнулся, что даже его глаза потеплели, а в них заплясали настоящие озорные искорки.
— То я был бы безумно в вас разочарован, но я рад, что этого не случилось. Не буду скрывать, юрист сразу мне сказал, что Тимур Багратионович предложил вам должность личного помощника и вручил «особый» договор. Я попросил его сделать и для меня такой же экземпляр, который я немного откорректировал под себя. Я решил проверить и посмотреть на вашу реакцию. И скажу честно, теперь я действительно рад, что господин случай свёл нас, пусть и довольно неординарным способом. В жизни всё бывает, просто не нужно заострять на этом внимание.
Я сейчас не ослышалась? Он серьёзно? Это была проверка?
Будь я чайником, то из моих ушей прямо сейчас повалил бы дым!
— Знаете, Димитрий Станиславович, может для вас и приемлемы такие проверки и манипуляции, но я считаю, что это низко! — мне стало ужасно обидно за себя, что меня как марионетку дёргали за ниточки, заставляя играть в их игры. — Я живой человек!
Сталь даже не шелохнулся и бровью не повёл от моей пламенной речи, в которой, наверное, было больше от обиженной женщины.
— Анастасия Андреевна, вы считаете, что как-то пострадали от наших действий? — он жёстко ухмыльнулся. — Вы оказались на территории людей, где нет места жалости и понимания таких слов, как человечность. Вы уже столкнулись с невежеством и подлостью людей, находясь на своей должности. А будучи на уровне с людьми более высокого положения, вам волей неволей придётся ни один раз столкнуться с жестокостью и лицемерием. Я рад, что во время проверки вы держали лицо. Вы крепкий орешек, Анастасия Андреевна, только пока не поняли этого. Работа со мной закалит вас и вы научитесь распознавать и разоблачать людей, которые вдруг посмеют манипулировать вами. Это большой бизнес, и здесь нельзя оставаться мягким и быть только человечным.
Его слова были жёстки и хлёстки, и что самое противное — правдивы.
— Я никогда не перейду черту бесчеловечности, Димитрий Станиславович, — также твёрдо ответила ему, высоко задрав подбородок.
Он улыбнулся и демонстративно похлопал в ладоши.
Выдохнула и напряжённо сцепила пальцы в замок.
— Вам Тимур Багратионович дал задание? — сменил он тему.
— Да, — кивнула в ответ. — Он сказал, чтобы я изучила трёхгодовые отчёты своего отдела. Возможно, я что-то найду.
