Истерично засмеялась и чуть не заревев, покинула номер. Как занавесом, прикрыла лицо длинными темными волосами и пулей вылетела наружу.
И даже на мгновение я не могла представить, что у этой истории будет продолжение длиною в целую жизнь…
Пока ехала в такси, вкратце написала подругам о случившемся, в ответ получила массу смайликов и сообщения, что они уже в пути, летят ко мне.
* * *
— Насть, прекращай сопли распускать, — вздохнула Уля. — Слезами делу не поможешь. Произошло и произошло, отпусти и забудь. А вот дранных кошек, которые по ошибке именуются твоими коллегами, проучить нужно обязательно! Я просто уверена, что это их рук дело, ведь ты сама сказала, что они тебе всё время давали новые бокалы с шампанским.
Уля грозно потрясла кулаком в воздухе.
— Ты не ищи только отрицательные моменты в этой ситуации, — вставила своё слово вечная оптимистка, мама двух сорванцов, лучшая жена в мире и моя вторая подруга Машенька. — Посмотри на произошедшее с другой стороны, с хорошей.
Я налила себе ещё зелёного чая, вытерла рукавом безразмерной толстовки вновь набежавшие слёзы и пробубнила:
— Маша, а что тут можно хорошего найти?
Уля криво улыбнулась, откусила кусочек овсяного печенья и прочавкала:
— Да, Маш. Мне тоже очень интересно. Хотя… дай угадаю, — она злобно хихикнула и заговорщицки произнесла: — Мы устроим тёмную этим креветкам?
Маша закатила глаза.
— Уля, месть надо готовить основательно, и продумано. И я не её имела в виду, а вот это…
Маша указала пальчиком на две стопочки денег, которые мне заплатили боссы.
— Ты же не серьёзно? — хлюпнула я носом.
— Почему не серьёзно? Очень даже серьёзно. — Маша взяла пачечку с долларами и деловито пересчитала. — Ого! Пять тысяч долларов? Не хило так ночные девы зарабатывают…
Уля прыснула чаем, разбрызгав капли по всему столу.
— Сколько-сколько? — прошептала она, выпучила глаза и посмотрела на меня с открытым ртом. — А второй сколько заплатил?
— Тридцать тысяч рублей, — рассмеялась Маша. — Поскупился один твой боссик, Настя. Надо бы жалобу ему написать, мол, другой-то босс вон как оценил мои труды, а вы?
Уля громко заржала.
Я уронила голову на сложенные руки и промычала:
— Я вас позвала, чтобы услышать слова сочувствия и советы, что мне делать дальше и как жить, а вы тут ржёте…
Девочки смолки.
— Настька, ты на эти деньги сможешь за свою квартиру за полгода вперёд заплатить, и ещё останется. А боссы твои ведь не знают, что ты работаешь у них. У вас там столько сотрудников, что они вовек тебя не найдут.
— Даже если и найдут, то не узнают, — сказала Уля. — Ты же вчера вон, какая красотка была — принарядилась, макияжик, причёска, платье. А на работу ходишь в образе а-ля серая-пресерая мышка.
— Вот и отлично! — улыбнулась Машка. — Они тебя не узнают, да и скажу тебе по секрету, у мужиков память короткая на женщин лёгкого поведения…
— Я не женщина лёгкого поведения, — обижено сказала ей.
— Это да! Но они-то не знают, а значит и не заморачивались, чтобы запоминать тебя. Номерок телефона никто ведь не спрашивал?
— Нет.
— Ну вот и всё, — подвела итог Уля.
— Что всё? — не поняла я.
— Дальше живи и радуйся. И знаешь, купи себе ультрамодные дизайнерские туфли и сумочку и заявись в кабинет к своим мымрам, и таинственно так намекни, что это подарок босса. А дальше грымзы сами всё додумают…
— Девочки, я не собираюсь эти деньги оставлять себе, — прервала воодушевившуюся Улю. — Я хочу анонимно им эти деньги вернуть…
— Обоим хочешь вернуть? — переспросила Маша.
— Да, — кивнула я.
— Но зачем? — не поняла Уля. — Они пожмут плечами и отдадут эти деньги другой… девушке. А ты можешь, если не на себя потратить, то хоть в фонд больным детям отправить. Пользы больше будет.
Я замотала головой.
— Нет, это не мои деньги… Если бы я не находилась под воздействием, то никогда бы не совершила то, что совершила. И если я оставлю эти деньги себе, то сама себе буду противна до конца дней. Это будет значит, что я действительно проститутка!
— Настя, ну что за бред? Никакая ты не проститутка. Вон вспомни фильм с этой был… как её там звали… Вспомнила, с Еленой Яковлевой! Интердевочка. Она тоже не проститутка была, вообще в больнице работала, но тем не менее…
— Уля! Я тебя сейчас стукну! — одёрнула подругу Машка. — Нашла, блин, сравнение.
Уля надула губы и замолчала.
— Не слушай её, — фыркнула Мария. — Поступай, как считаешь правильным. И знаешь, я даже поддерживаю тебя. Там второй твой босс, что написал в записке?
— Спасибо за ночь и попробуй завтрак, — процитировала я.
Маша широко улыбнулась.
— Прекрасно! Пошли ему в конверте деньги с такой же запиской и сэндвич с кофе, пусть подавится.
Уля рассмеялась.
— Представляю, какое у него будет лицо!
Я тоже улыбнулась, потом хихикнула, ну а когда в голос захохотала Машка, я тоже расхохоталась.
— И ещё… ик! Добавь каждому по десять копеек сверху… ик! И подпиши, что ты благодарна за их труды…
Моя кухня вновь взорвалась громким смехом трёх женщин.
Отсмеявшись и напившись воды от икоты, Машка спросила:
— Насть, ну а хоть секс-то тебе понравился?
Мои щёки залил яркий румянец, и я утвердительно кивнула.
— А кто был круче? — поинтересовалась неугомонная Уля. — Первый босс или второй?
Маша хихикнула и тоже выжидательно на меня посмотрела.
— Ну-у-у-у… — протянула я, чувствуя, как лицо просто полыхает огнём смущения и стыда.
— Да ладно тебе! Не красней, все же свои, — улыбнулась Уля. — Я ведь всегда вам рассказывала про своих любовников, начиная с университетской общаги.
— Да, после твоих рассказов можно новую Камасутру составить, — хмыкнула Маша и снова вернулась к моим боссам. — Так кто же был лучше?
— Да ладно вам девочки… — попыталась я отнекаться, но натолкнулась на две пары прищуренных глаза.
Всё понятно, пока не расскажу им, то не отстанут.
— Ладно, ладно. Они оба были хороши, — сказала я.
— Так не бывает, — пожала плечами Уля. — Всё равно кто-то должен лидировать.
— Слушай, я была в таком состоянии, что мне, наверное, и бомж бы понравился и показался супер-пупер крутым мачо, — пробурчала я в ответ.
— Ну Настя-я-а-а… — протянула приставучая Уля. — Ну расскажи, хоть в каких позах, что вы делали…
