— Если бы ты только знала… — хмыкнул он и покачнулся, а потом споткнулся о собственные ноги и чуть не завалился, но я подставила ему своё плечо.
— Благодарю… — шутливо сказал он.
Мы вошли в дом. Никто так и не появился в поле моего зрения. Остальные мужчины, похоже, продолжали вкушать дары зелёного змия.
— Ты вернёшься к остальным? — спросила у шатающегося Тимура. — Или пойдёшь спать?
— Спать, — кивнул он.
Я помогла дойти Тимуру до его спальни.
Как же он был пьян! Он несколько раз, чуть не навернулся с лестницы!
— Можешь немного побыть со мной? — спросил он заплетающимся языком и очень-очень жалобно. — Просто посиди со мной, пока я не усну…
Не люблю пьяных, но отказать Тимуру в такой просьбе не смогла.
— Хорошо. Посижу.
Сарбаев от радости обнял меня и попытался поцеловать, обдав меня алкогольными парами.
— Тимур, прекрати, — оттолкнула его от себя. — Ты пьян и мне не нравится запах алкоголя.
— Не-е-ет, — замотал он головой и начал расстёгивать и стягивать с себя рубашку. — Это не тебе не нравится, а им… моим детям не нравится алкоголь. Это хорошо-о-о-о…
— Э-эм… — не нашла, что сказать и решила промолчать.
Вступать в рассуждения с пьяным мужчиной — бессмысленно.
Сарбаев разделся до трусов и рухнул на заправленную кровать. Я стояла в дверях, и хотела было уже уйти, так как решла, что Тимур заснул и моё присутствие больше не требуется. Но он вдруг оторвал голову и похлопал рядом с собой.
— Ты обещала побыть со мной… — произнёс он, еле ворочая языком.
— Да, конечно, — сказала и присела на край кровати.
Но Сарбаев вдруг ловко притянул меня к себе и уложил рядом, положив сверху свою руку. Он уткнулся носом мне в шею и прошептал:
— Ты очень вкусно пахнешь и так прекрасна…
— Спасибо, — ответила, прислушиваясь к его дыханию и надеясь, что Тимур довольно быстро уснёт и я убегу из его спальни.
Глупостью было то, что согласилась побыть с ним. Сарбаев не маленький мальчик, а вот я — дура.
Его рука с моего плеча поползла вниз и остановилась на животе.
Тимур приподнялся на локте и сказал:
— Прости.
Любопытно.
— За что именно простить? — проворчала под нос.
Он пьяно улыбнулся и нараспев произнёс:
— За то, что считал тебя… не совсем порядочной женщиной. За то, что хотел, чтобы их не было…
Он демонстративно погладил живот, а я напряглась и попыталась встать, но мне не дали.
— Прости… Я был не прав и раскаиваюсь в своих гадких мыслях… Отец был прав. Только семья важна, больше никто и ничто не имеет значения… Прощаешь?
— Не знаю… — сказала тихо. — Не очень приятно слышать такие слова…
— Пожалуйста-а-а, Настенька-а-а… Прости. Я теперь знаю, ты о-о-очень хорошая женщина…
— Я подумаю, — ответила уклончиво и снова попыталась встать.
Но Тимур не позволил и неожиданно задрал мою футболку, и прикоснулся горячими губами к оголённому животу.
— Я буду хорошим отцом и хорошим мужем. Обещаю тебе, Настенька…
Это ещё что за новости?
— В смысле, хорошим мужем? — спросила, отодвигая обеими руками его голову от себя. Тимур решил облобызать мой несчастный живот вдоль и поперёк, вызывая мурашки и щекотку.
— В прямом, — усмехнулся он и снова прикоснулся губами к животу.
— Тимур, прекрати… Ты пьян, мне не нравится и ты бредишь… Давай, завтра поговорим и ты мне всё объяснишь… — попыталась достучаться до его сознания.
Он замотал головой и хитро посмотрел на меня своими чёрными глазами.
— Хочешь узнать страшный секрет, от которого в последние дни все не свои ходят? — спросил он вдруг трезвым голосом.
Сглотнула и сипло ответила:
— Хочу.
Сарбаев победно улыбнулся и, приблизив своё лицо к моему, прошептал:
— Но за это, я кое-что хочу…
— Что именно? — спросила, не скрывая своего раздражения.
По-хорошему, надо бы уйти, но любопытство прочной паутиной оплело меня и никак не отпускало.
— Я поцелую тебя, — прошептал Тимур. — И поцелую не в щёчку, а в губы, и именно так как мы целовались в самый первый раз, помнишь?
Краска стыда залила моё лицо и шею.
Как же не помнить? Всё я помню.
К сожалению, память никак не стереть, не вырубить и не выкинуть. И стыдно мне не от того, что всё так плохо, наоборот, было ведь всё очень и очень хорошо. И от того, что я в глубине своей порочной души, жаждала повторения той ночи, мне становилось стыдно от своих желаний. Но ни за что и никогда, я не признаюсь в этом Тимуру!
— Так что же ты молчишь, прекрасная Анастасия? Заключим сделку, ммм? Поцелуй в обмен на страшную тайну, от которой у тебя волосы дыбом встанут…
Снова сглотнула и сказала:
— Сначала расскажи, но поцелуя сегодня точно не будет — от тебя невозможно несёт алкоголем… Боюсь, поцеловав меня, в ответ ты получишь мою тошноту…
Сарбаев завалился на спину и расхохотался.
— Любая другая уже воспользовалась бы сложившейся ситуацией и была бы только рада моим поцелуям и не только… — он снова повернулся ко мне и игриво спросил: — Что в тебе такого, что вызывает у меня такой интерес и желание? Постоянно думаю о тебе… Ты наваждением стала… А ещё Сталь к тебе прицепился, будь он неладен…
— Мы не об этом говорим, — вернула его к сути разговора. — Ты обещал рассказать о некой тайне. Поцелуй буду должна.
Он пальцем дотронулся до кончика моего носа, потом спустился к губам и обвёл их по контуру.
— Только не думай, что я забуду данное обещание. Я хоть и пьян сейчас, но мой разум трезв как стёклышко… — и вдруг он натурально зарычал. — Как же мне хочется впиться в твои губы, сорвать с тебя эти тряпки, смять в руках твоё мягкое тело и наполнить тебя собой…
Его большие ладони осторожно заползли под футболку и легли на мою грудь, легонько сжав. И эта ласка вызвала настоящий ураган чувств в моём теле! Невозможно сильное желание разлилось по венам, превращая кровь в раскалённую лаву…
Боже мой… Дура! Скажи ему прекратить! Немедленно! И сама уходи! Беги!
Но вопреки вопящему голосу разума, я лишь застонала, когда его горячий влажный рот прикоснулся к груди, а его руки заползли под ткань трусиков…
— Тимур! Прекрати! — вскрикнула и оттолкнула его от себя. Резво поднялась с кровати и сразу немного закружилась голова.
— Прости… — прохрипел он, продолжая смотреть на меня жадными глазами. — Увлёкся…
