— То что? — хохотнул он. — Ты её слишком идеализировал, впрочем точно также как и ту шлюху!
— Замолчи, Тимур… — процедил я.
— Так, мальчики, давайте без разборок. Вы же, чёрт возьми, братья! — попытался достучаться до нас Баграт.
Но мы уже оба не слышали его.
— Дима, ты конченый кретин! Настя — расчётливая стерва, уверяю тебя. Я сам буквально недавно поддался её очарованию, но я сильнее тебя и легко могу сбросить чью-то ложь…
— Что ты несёшь?
— Она тебе строит глазки, Дима, а сама совсем недавно от удовольствия стонала подо мной…
Не выдержал я этой грязи от Сарбаева и мой кулак впечатался в его морду. Но Сарбаев успел увернуться, и удар вышел смазанным.
— Ты лжёшь! — зарычал я и обрушил новые удары на Тимура.
И вдруг почувствовал ответ от него. Сарбаев также дал в ответ, рассекая мне бровь.
— Прекратите! — раздавался фоном голос Баграта.
— Ты знаешь, что не лгу! — рычал в ответ Тимур, нанося новый удар.
Я ловко поставил блок и, почувствовал, как кто-то оттягивает меня от противника.
Баграт вызвал охрану, которая расцепила нас.
— Успокоились, щенки?! — бешено заорал Баграт. — Будь моя воля, выпорол бы вас как следует мокрой хворостиной! Пошли вон из моего кабинета!
Охранники перестали нас удерживать. Я поморщился от боли в губе и дотронулся до раны языком.
Потрогал пальцем бровь и ощутил как так распухла. Кровь изрядно залила лицо и испачкала белую рубашку.
Сарбаев выглядел не лучше.
Славно мы друг друга помолотили. Я с сожалением посмотрел на Баграта.
Сарбаев старший тяжело дышал, лицо его побагровело, губы посинели, а на лбу выступили крупные капельки пота.
Чёрт!
— Баграт, твои таблетки… — произнёс я.
— Пошли. Вон. Оба. — По слогам прорычал он и пальцем указал на дверь.
Мы переглянулись с Тимуром и вышли.
Тимур обратился к одному из охранников.
— Проследи, чтобы он принял лекарство.
— Всё сделаю, Тимур Багратионович.
Я уже направился на второй этаж, в свою комнату как услышал слова Тимура.
— Дима, я не лгу тебе. Настя на самом деле была в моей кровати и ей нравились мои ласки… Правда, она потом сбежала… Но ведь не в этом суть, правда?
Я не стал оборачиваться и что-то говорить, а просто ушёл к себе, чувствуя лишь в душе глубокое разочарование. Слова Сарбаева легко разбили веру в светлое будущее и равнодушно растоптали любовь. Лишь надежда продолжает биться в мучительных судорогах, цепляться за сердце и шепчет, что возможно, это была ложь…
Но я знаю, что это были слова правды.
Глава 15
* * *
— Конечно, приезжай! Настя, ты же знаешь, что я и Наталья всегда рады тебе. Санька сейчас в походах, поэтому никто тебя лишними вопросами докучать не станет. Если хочешь, я сам приеду за тобой…
— Не нужно, пап, меня отвезут, — сказала с улыбкой.
— Ох, дочка, давно тебя не видел. Очень соскучился. Хорошо, что ты решила приехать к нам.
— И я соскучилась, пап. Скоро увидишь меня с пузом.
— Увижу, увижу, — рассмеялся отец. — Даже поверить до сих пор не могу, что скоро стану дедушкой, да ещё сразу дважды.
Вдруг раздался стук в мою дверь.
— Пап, целую тебя, мне пора идти. Завтра тебе позвоню как буду уже в дороге.
— Буду ждать, дочка. Береги себя.
— Ты тоже, пап. Привет Наталье!
— Передам. Пока, милая.
Положила телефон на комод и открыла дверь.
Пришёл Дима как и обещал. Только…
— Что у тебя с лицом? — потянулась к нему руками, но он увернулся.
— Ничего страшного. Не обращай внимания, — сухо сказал он и прошёл в мою комнату.
Обвёл взглядом разложенные вещи, из которых я решала, что с собой брать, а что оставить здесь.
Он ни слова не сказал и сел в кресло. Закинул ногу на ногу и после минутного тяжёлого молчания спросил:
— Во сколько хочешь выехать?
— Лучше рано утром, — ответила, внимательно за ним наблюдая.
Как-то неуютно стало от напряжения, которое плотной волной накатывало на меня от Сталя.
Что уже успело случиться?
Почему он такой хмурый и избитый?
Неужели сцепился с Тимуром?
Но по какому поводу?
Боже… Я с этой семейкой точно с ума сойду.
— Хорошо, — кивнул он и поднялся.
Пошёл к двери, но не дошёл и развернулся.
— Насть, можно скажу тебе всё начистоту?
Он посмотрел мне в глаза и словно ждал чего-то. А я разглядывала его опухшую и заклеенную пластырем бровь, ссадину на щеке и понимала, что даже такой побитый виду ему очень идёт. Димитрий был похож на матёрого волка — осторожного и спокойного, а его уверенный и пронзительный взгляд словно в самую душу глядел. Но сейчас он был напряжён и строг.
— Конечно можно, — ответила с некой опаской.
Сталь приблизился ко мне, провёл ладонью по моей щеке и криво улыбнувшись, сказал:
— Меня к тебе влечёт, Настя. Не просто влечёт как к женщине, с которой можно провести одну ночь и после забыть, а как к женщине, с которой я готов и желаю провести всю оставшуюся жизнь. Когда смотрю на других женщин, я ищу в них твои черты, Настя…
— Дима… Прошло мало времени… Ты ведь меня совершенно не знаешь… — прерывисто произнесла я.
От его признания мне стало неловко, но при этом очень приятно.
— Не перебивай меня, — попросил он мягко.
Я кивнула, продолжая смотреть в его глаза, которые казалось, пылали синим огнём. Сейчас в этих глазах не было льда и холода, сейчас они горели и готовы были этим огнём опалить и меня…
— Я сделал тебе предложение выйти за меня замуж не только для того, чтобы защитить от семьи Сарбаевых и их дотошного вмешательства в твою жизнь, но и потому, что я действительно хочу этого… И предвидя твой вопрос о детях… Даже если они окажутся от Тимура, они будут мои. Но… Настя, я уже не молодой мальчик и не собираюсь бегать и доказывать что-то. Ты работала со мной четыре месяца и хоть немного, но узнала меня, как человека. Я не буду что-то требовать от тебя и настаивать на своей кандидатуре, но хочу, чтобы ты знала о моём отношении к тебе, хоть я уже об этом говорил ранее…
— Дима… я… — открыла рот и закрыла. Я не знала, что сказать. Положила руки на живот и отвернулась.
