Выглянув в окно, где был задний двор ресторана, я обнаружила там огромную белую собаку, гоняющую железную миску по асфальту.
— Половина шестого утра… какой кошмар! — простонала я.
И сразу вспомнила, кто виновен во всех моих печалях этого утра. Муж по соседству! Кто же ещё? Изменщик и извращенец!
И я ещё хуже! Разглядывала его обнаженное, напряженное тело, когда он ублажал худышку. Красивый, дьявол! Он безумно красивый, сексуальный и… развратный, наглый и бессовестный! Ну, точно все пороки в этом властелине преисподней собраны.
А я, дурочка, так и смотрела, пока он меня не спалил за подглядыванием, но и тогда не сразу зашторила своё окно. Он как приковал меня своим взглядом, будто считал, что я следующая жертва в его списке. А вот хрен тебе! Я не стану очередной зарубкой на твоём ремне, неверный муж!
Но сколько бы я себя сейчас ни убеждала, что он исчадие ада, меня не отпускали мысли, что главная злодейка — это я. Я подло залезла в чужую жизнь в грязных сапогах.
Жил себе парень спокойно. Вон у него даже женщина есть. У Ромы хороший бизнес, он спортсмен — играет в регби, любит, наверное, свою Ингу… она красивая. Кипит его жизнь, насыщенная и многогранная. А я… я, гадкая, эгоистично решила, что мне все можно. Открыть дверь с ноги в его дом и натоптать, запачкать всё. И я ни на секунду не задумалась о его жизни тогда, только о своих интересах пеклась. Ведь даже неважно, кто ему Инга — любимая женщина, невеста, одна из любовниц? Какая разница? Он вправе жить так, как хочет. А я гнусно воспользовалась его состоянием и влезла в его жизнь. Миньоны не ошибаются, Стефи, ты самая гадкая личность на планете.
Я крепко зажмурилась от собственных мыслей. Я свинья. Самая обычная. Ромка просто продолжает жить как привык до встречи со мной. У него устроенная и, наверное, счастливая жизнь, а я влезла своим пятачком куда не просили. Просто наглая сучка, воспользовавшаяся его состоянием под шумок. Видела же, что парень не соображает ни черта. Ещё и обиделась за «измену». Кому, блин? Я никто в его жизни. И он меня в нее не звал. По крайней мере, в трезвом уме.
— Ну что, дадим свободу твоему хозяину? — спросила я у собакена, потрепав его за ухом.
Пёс смотрел на меня жалобно, словно вымаливал сжалиться над Ромео и не портить ему биографию своим присутствием.
— Знаешь, наверное, дело во мне, да? Я выбираю тех, кто никогда не выберет меня.
— Выбирай меня, красавица, али не люб я тебе? — раздался голос за спиной.
Только «оленелюбов» мне ещё не хватало. Обернувшись, поняла, что это повар Петр Сергеевич пришел кормить пса.
— Вас, Петр Сергеевич, жена за эти выборы с поста не снимет? — хмыкнула я, поздоровавшись с шутником.
— Снимет обязательно. Посмертно, — вздохнул Петр. — Он так просит его покормить, миской своей громыхает, — пояснил поведение мохнатого Петр.
Повар что-то ещё болтал, пока его не окликнула Инга на какую-то разгрузку. Уже тут, пчелка, трудится с утра пораньше на благо любимого. Ну, не буду мешать. Пока что.
Андрей всегда заставлял меня бегать с ним по утрам, говорил, что пробежка очищает мысли, так почему бы не побегать по лесу? Наверное, процесс очистки уже начался, и я была уверена, что приду с повинной к Роману Дмитриевичу. Но неожиданно наткнулась на стоящие у стены костюмы промоутеров. Хм… Или у меня паранойя, или я вижу башни Лас-Вегаса в том же порядке и тех же цветах, которые я видела из окна своего номера в отеле.
Но ведь с Ромео мы были в другом номере. Он точно не мог подняться в мой пентхаус, туда просто так попасть невозможно. Чертовщина какая-то!
Эх, ладно, что гадать? Пойду сдаваться. Вытащив сертификат из чемодана и сняв колечко, я пошла к Роме.
Я, наверное, сумасшедшая, но мне захотелось хотя бы разок посмотреть в его глаза, когда он просыпается. В этот миг они показывают душу — так говорит папа. Очень хочу их запомнить такими. Настоящими.
— Ромео, просыпайся, мы разводимся! — прошептала я ему, пытаясь разбудить Рому. Осторожно погладив его по руке от запястья до огромных плеч.
Не встает. То есть не весь. Ну не водой же его поливать? Он ведь тогда не разведется, а овдовеет. Размышляя об этом, я не сразу заметила, что Рома проснулся, и вместо души в его глазах я увидела злость, и… разговор не задался. Но я же пыталась? Вроде да! Ладно, вечером поговорим.
Итак, день игры завтра, и я проверю свои догадки, а пока надо покрутиться в ресторане и посмотреть, что же такое привезли аж в шесть утра-то?
И вот тут начался настоящий цирк. Никто ведь точно не знает, зачем Роману Дмитриевичу понадобилась помощница. И если вчера я просто гуляла, сидела в баре и вроде как просто развлекалась весь день и вечер, то мое появление в ресторане с утра с проверками очень сильно не понравились Инге и бармену. Занятно они пытались вытурить меня, но ни один из них не стал звонить Роме. Почему? Это же первое, что должно было прийти им в голову.
«Роман Дмитрич, у меня для вас плохая новость. Мне кажется, свою любовь Инга оценивает дорого и, чтобы не травмировать вашу психику, сумму, украденную из вашего кармана, не сообщает. Ну, мало ли. Вдруг у вас сердце слабое?» Нет. С таким текстом будет неэтично. Я же профи! Сухие факты, без эмоций. Это от меня. А дальше — как сам решит. За дело, что ли, тогда? Раз уж я здесь.
Первым делом я позвонила маме — не жаловаться, конечно, что ее ребенка обидели, а потому что мамочка у меня хакер, пусть и не работает давно уже, но сноровки не теряет. Еще бы, у нее четверо детей, один из которых — я. Приходится мамочке вести наблюдение за своей оторвой.
— Мам, то есть Элейн, у тебя новая миссия! — порадовала я маму после разговора про «как дела» и прочую фигню.
— У меня каждый день их полно, твоя сестра еще хулиганистей тебя растет! — пожаловалась мама на мелкую.
— Рожай пятого, может, с ним повезет. Будет как Алекс — умник. Правда, помощь твоя очень нужна, мамуль. Я скину тебе объекты, номера телефонов главных подозрительных героев, ну как обычно, короче. Мне нужно знать все по закупкам. Где, у каких поставщиков, суммы, номенклатура, короче, все, ну… давай за год, что ли. Только задом наперед, начиная с сегодня. Ну и камеры с сегодня. Остальное уже затерли, сто пудов.
— Поняла. Кидай, зайка. Сделаю. А… ты расскажешь мне про Вегас? — спалилась мама, что, несмотря на мои запреты, контролирует меня. Но раз папа еще меня в башне не запер, а Роме вольную не выдал, значит, мамочка меня не сдала.
— Расскажу… там особо нечего. Начудила на эмоциях. Потом расскажу. Я все исправлю на днях и расскажу! — решила я, что после драки кулаками махать никто не будет, быстренько аннулируем с Ромео бумажку и все.
— Стефи… так мне не надо было… ты меня убьешь! — вдруг запричитала мама.
— Ма-а-ам?
— Ну, я когда увидела, что у вас не до конца… в России-то недействительно! Я решила помочь… Это же так романтично — влюбиться в Вегасе, жениться тайком от всех родственников оголтелых!
