— Ну, за миньонов и билеты в «Зомбилэнд» мне благодарность прилетела, — удовлетворенно поделился Алекс.
— Негусто. Мой план был бы проще, быстрее и…
— Ром. Ты не понял. Я дал время не тебе, а ей. То, что она тебя в любом случае обставит, я не сомневался. И даже если бы она попалась в эти ловушки и, конечно, поняла бы отсыл на Вегас, она все равно бы тебя уделала. А если бы, как ты хотел, на один день с вечеринкой и пробуждением на корабле, как ты там говорил? С пиратом и звуками шума моря и чаек, и в окошке бескрайние волны? Ты бы так и не узнал ничего.
— Ты говорил другое. Что она узнает меня лучше и только это сработает. Наврал?
— Нет. Сработало же. Она уже на второй день пребывания у тебя на базе попросила… кое-кого обнулить ваши приключения в Вегасе. Ты получил что хотел и даже больше.
— Я хотел знать, зачем она это сделала. А развод она хотела и воевала со мной за него… запрещенными методами!
Алекс пожал плечами и зачем-то спросил:
— А ты Шекспира читал? Наша мама любит, и Стефи тоже. Я не особо, но… в детстве я часто обижался на Стеф за ее проделки, пока мама не прочла мне пару строк, вот послушай: «Ты говоришь, что нет любви во мне. Но разве я, ведя войну с тобою, не на твоей воюю стороне, и не сдаю оружия без боя?»
— Вот зачем ты так сказал? — возмутился я, и так эта женщина не подарок, а сюрприз. Теперь совсем меня запутал! — Что это значит?
Алекс вздохнул и ответил совсем не то, что услышал в этих строках я.
— Что Стефи, даже воюя с тобой и даже выиграв эту войну, по сути подарила победу тебе.
Не семейка, а потенциальные клиенты дяди моего, психолога. Один другого хлеще. И это я ещё не всех видел.
— Я хочу все равно знать, что там было в тот вечер.
— Расслабься, Ром. В результате все остались при своем. Стефи свою вину осознала, поверь, она три недели сама не своя ходила, ни одной шалости не сотворила. Глупость вашу обоюдную стерли. Аудит тебе сделали. Что еще нужно?
— Мне нужно с ней поговорить, я для этого и приехал.
Уточнять, о чем, Алекс не стал, может, потому, что его отвлекла синеглазка какая-то, окликнув, и он ушел.
От скуки разглядывая всех присутствующих, заметил, что на меня с любопытством смотрит высокая русоволосая девушка лет двадцати.
— Дочь нашего партнёра. Комплексное оснащение отелей. Косметика, парфюмерия, одноразовые принадлежности. Грудь у нее настоящая, почти девственница, — прозвучала реклама этой русоволосой с большими сиськами от Стефании Браун.
— Круто. Но меня уже ангажировала одна коза на первый танец, — не смог скрыть радости, что она пришла ко мне.
Стефи улыбнулась и не стала отнимать руку, когда я ее сцапал и определил на свой локоть, и опять вспомнил, что так и не нашел колечко. Хотел ей подарить его на память об этой истории.
— Стефи, той ночью нас обоих вырубили. Тебя, чтобы ты подумала на меня и сбежала. Они рассудили, что после такого ты, даже если что-то узнала, мне не расскажешь и уедешь. А меня — чтобы не помешал им.
— Они хранили это в старой кладовке?
— Да. Там все было, и левый алкоголь и… порошки эти. Инга заметила твой интерес к ней.
— Хочу посмотреть, что там внутри! — обрадовался любопытный носик.
Черт. Я снова лоханулся с обещанием. Не могу ее пригласить никуда, где нет этикетки Браунов на фасаде.
— Хорошо. Я скину тебе фотки, — выкрутился я, и вроде Стефи это устроило. По крайней мере, ничего не возразила и не обиделась. Наверное.
Мы ещё немного поболтали о моих делах на базе, и наконец приглушили свет и музыканты начали играть.
— Пойдем скорее, Стефи! — требую я, отнимая у нее канапе из рук. — Хочу тебя полапать уже!
Стефи пыталась держать дистанцию, но я уже не мог. Она такая изящная и красивая. Такая желанная. Мне хотелось прижать ее к себе так близко, чтобы я кожей чувствовал эти мурашки, которые разбегались от моего шепота на ушко. Сама просила же.
— Стефи-и-и, скажи мне, как ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?
— Рома, нужно говорить милые и нежные слова! Или разговаривать на приличные темы. Ты грубиян! — вскинула голову, Стефи, завораживая меня своими загнутыми ресницами. — Что ты любишь в свободное время делать, куда ходить?
— Люблю регби, лошадей и бильярд.
— А я театр, боулинг и танцевать. Ничего общего у нас, Ромео, — дернула бровью Стефи, намекая, что на свидание со мной не пойдет.
— А это? — наклоняюсь к хрупкой шее, едва сдерживая улыбку, видя, как от моего шепота и дыхания мурашится ее кожа.
Почти незаметно, едва касаясь, оставляю поцелуй, и от ее легкой дрожи во мне взрыв в тысячу киловатт, коротнуло так, что я не могу удержаться, лаская ее обнаженную кожу спины пальцами, делая вид, что что-то шепчу ей на ухо, очерчиваю ушко языком и снова соблазняю сбежать со мной отсюда.
— Стефи, давай уйдем? Пусть Алекс отдувается? Скажи, что у нас с тобой эротическое недомогание. Не можем больше терпеть!
Стефи смотрит на меня, сжимая мои плечи тонкими пальчиками, и я не могу оторвать от нее глаз.
Наши глаза и губы все ближе, мне до зуда под кожей хочется ее поцеловать, но мы позволяем себе, только едва дотронувшись, снова закрыв глаза, двигаться в танце. Нельзя даже за зад ее потискать. Хоть вокруг и много танцующих, но они все ее сотрудники или партнеры, а может, и родственники.
Музыка в моей голове была с аранжировкой ударных сердца в ушах.
— Награждения лучших сотрудников наших отелей — моя обязанность, — прошептала Стеф, и мне пришлось ее отпустить, а так не хотелось.
Я поймал ее руку, погладив нежную кожу запястья, напомнил:
— Потом я хочу остаться с тобой наедине, Стефи.
Опять загадочная улыбка, и как разобраться, поняла она, что мы идём кровать ломать, или нет? У меня весь запас воспитания уже исчерпан.
Награждение это ещё затянулось на полчаса! И вот наконец праздничные шипящие фонтаны по периметру сцены и херня какая-то прямо на голову Стефи и Алекса сыпется.
Какие-то люди вбежали в нарядах стиляг восьмидесятых, танцуя какой-то групповой танец и включился большой экран позади Стефи… а где Алекс? И что за странный ролик?
Маленькие дети за столом в бумажных колпаках, им несут торт со свечками… несёт мама Алена. Но не доносит. Торт взрывается хлопьями крема и бисквита. Дети смеются. Крупный план двоих мальчика и девочки.
Это про Стефи, что ли, кино? Интересно! Я во все глаза смотрел, как хулиганит маленькая девочка со своим напарником, пока не зазвучал голос в микрофон.
— Стефи. В этом зале все наши родные и друзья, и каждый из них знает, что с самого рождения мы с тобой не разлей вода.
