За столом повисла тишина. Я сидел все в той же позе, не зная, как реагировать на то, что Стефи равнодушно мазнула по мне взглядом и, склонив голову вбок, о чем-то думала. Мне хотелось одновременно расквасить идеальный профиль Андрея и обнять Стефи, вернуть то тепло, ту нежность, что еще минут двадцать назад кутала нас, делала счастливыми.
Я догадываюсь, что сейчас Стефи вспоминает, как сама меня потянула к лошадям, сама угнала моего Сида, но решение не встречать гостей было моим. Я при ней звонил и просил меня подменить. Я утащил ее в перерыве на глазах у гостей за стеклом вип-зоны, я тискал ее, не отпуская до последней секунды перерыва. Я заманивал ее в раздевалку. Гриша облил ее напитком, а я поджидал у дома. Был зол, что приехали ее друзья. И потом украл и увез на другой берег. Все выглядит со стороны именно так, как говорит Андрей. Вот только у меня был инвестор Авдеев и я других не искал, те, что приезжали в тот день, приехали по собственному желанию, а точнее, это знакомые Грини, просто приехали тусить, а может, и интересовались базой. Я не знаю. Но промелькнула мысль, что Гриша их приволок неспроста.
Немного помолчав, Стефи улыбнулась и, покачав головой, словно отгоняя наваждение, сказала:
— Я знаю, что Рома меня использовал. И я его использовала, так что между нами с ним хотя бы счет равный, а у тебя явный перевес.
Во мне не остаётся ни грамма злости на Аристова, я вообще его перестаю замечать. В безмерном шоке от ее слов, от ледяного спокойствия, с которым она говорит, и от взгляда… потухшего взгляда. Еще недавно сверкающего голубыми льдинками. И я вижу снова ту Стефи, приехавшую ко мне на базу в первый день.
Внешность холодной, расчетливой стервы прячет за собой хрупкий, хрустальный мир. Состоящий из тысячи мелких лабиринтов, и, похоже, она сама в них заблудилась, бьется за свое счастье всеми силами, но сама себе не верит, что получится.
— Стефи, ты меня знаешь, я бы ни за что не вмешивался, если бы твой Ромео собирался исполнить твою мечту о семье и детях, но он…
— Заткнись, — тихо, но не давая усомниться в серьезности предупреждения, говорю я и встаю, загораживая Стефи от него.
— Я не прав? Она нужна тебе в качестве жены и матери твоих детей? Ну, тогда тебе ничего не мешает, Самойлов, сказать ей об этом, — с вызовом встает напротив меня и Аристов.
— Ой, да хватит уже, — раздраженно говорит Стефи, — садитесь оба обратно. Честно говоря, ерунда какая-то с этими инвесторами. Не такая я уж и звезда, и у них другие критерии выбора.
— Стефи, суть не в том, выгорело бы у него это или идея провальная изначально, суть в том, что он использовал тебя, поэтому тянул с разводом, наверное, не один раз хотел это провернуть. Понимаешь?
— Так же, как и то, что используют меня все. И ты в первую очередь. Так что — кто бы говорил.
— Да блин! Стеф, я не об этом! Ты думаешь, у вас любовь?
— Нет. В таких, как я, не влюбляются, да, Андрей? Со мной просто удобно, я помню, — весело подмигнула Стефи своему женишку.
Я пытаюсь взять ее руку, но она не даёт и, пару секунд посмотрев на колечко, снимает его, положив перед Андреем, и с красивыми ямочками на щеках говорит нам обоим:
— Вы оба даже не представляете, как много у вас общего. Знаете, я сейчас уйду в номер, а вы пообщайтесь. Глядишь, Андрей, у тебя будет новый братан, а у тебя Ромашка, новый инвестор. А я… я устала от вас обоих, а больше всего от себя. Прости меня, Андрей, что как одержимая тащила тебя в ЗАГС, требовала верности и любви, глупо, да? И ты, Ромка, прости что я, заигравшись, вмешала тебя в этот бред.
— Стефи, — хором пытались перебить мы её, но принцесса осадила нас строгим взглядом и, пальчиком махнув, продолжила:
— Да всё! Давайте остановимся просто все. Всё зашло слишком далеко и совсем уже не весело. Все мы использовали друг друга, но никто же от этого не пострадал? Я на вас не в обиде, надеюсь, и вы не станете вспоминать эту историю с негативом. Глупо все получилось, но ведь и хорошие моменты были. Вам обоим я ваши колечки вернула, потому что оба они были куплены по ошибке. Я всю эту цепочку сумасшествия начала, я и закончу.
Стефи говорила еще что-то, а я ни черта не понимал, что делать дальше. И не ее слова были решающим фактором. Я ещё не забыл, как быстро она сдается мне, как тает в моих руках. И сейчас врет сама себе, что я ей не нужен.
Слова Аристова. О том, что Стефи хочет семью и детей. И, судя по всему, у нее уже пунктик на этом.
Андрей говорил с ней о чем-то, а я окунулся в воспоминания. Лет на пять назад, в мои первые отношения. Моя первая любовь была, как и у многих, яркая, сносящая крышу и уничтожившая душу, когда отношения прервались не по моей инициативе.
«Дело не в том что я хочу за бугор, Рома! Я хочу детей, а все знают, что ты от суррогатной мамы по ЭКО! Вы все бесплодные, статистику посмотри!» Так сказала мне моя первая любовь и свалила в Австрию к жениху по переписке. С которым она строила отношения параллельно со мной.
Тогда я впервые узнал, что я дитя пробирки. Меня создали не родители в экстазе любви, а эмбриологи под микроскопом. Бесплоден. Тогда нахрена мне вся эта романтика и прочая херь? Раз от них остаётся только боль и разочарование. В тот момент мои розовые очки разбились, и пришлось принять мир без таким, какой он есть. Угрюмым, серым и жестоким.
Я не говорил с родителями на эту тему. Не смог. Да и не видел смысла, когда нашел договоры и с клиникой, и с суррогатной матерью. Тогда и догадался, почему разница между братьями четыре месяца всего. Наверное, одновременно двух сурмам взяли.
С тех пор я не связывался с женщинами с целью серьезных отношений. И выбирал тех, с кем можно нормально потрахаться, без комплексов и желательно опытных. Без этой лишней возни. Не хотел впускать кого-то в сердце, мне казалось, его вообще больше нет. Но Стефи где-то его откопала, отогрела и поселилась там без моего на то желания.
Глава 32. Роман
Я не разобрался и не определился еще совсем ни с чем, но вскочил следом за Стефи, намереваясь не выпускать ее из поля зрения ни на минуту. Потому что все зыбко и шатко, и эти ее уловки смягчить ситуацию, взяв на себя всю вину, со мной не сработают. Мы тут все взрослые, временами даже адекватные люди, и каждый внес свою лепту в лавину этого хаоса.
— Она уйдет, ты останешься, — перегородил мне дорогу Аристов с видом царя Леонида перед боем с персами.
— Я с девочками не дерусь, — попытался я обойти этого спартанца из команды ущелья.
Нет, он не уродливый предатель-горбун, он просто проиграл, но смириться еще не успел.
— Из нас двоих ты в махровом платье, хоть и рожа бородатая, Кончиту Вурст косплеишь? — и крикнул мужику, подорвавшемуся к нам: — Проследи, чтобы нам не мешали! Хочу друга завтраком угостить!
Вот упырь, он, оказывается, с охраной ходит, но, надо отдать должное, рожей своей не ссыт рискнуть. Вот в нее я впечатал пирожное с подноса проходящей мимо официантки.
