Вместо ответа мне в грудак прилетел кулак с такой силой, словно он меня насквозь хотел пробить, чтобы еще и подзатыльник отвесить.
Я потратил пару секунд, чтобы крепче завязать халат, и понеслась. Сученыш был одного со мной роста, и хоть и в плечах меньше, но дури немерено, еще и быстрый. Пока я, блядь, как японский самурай в халате, развернусь, мне уже прилетает. Но и ему перепадало нехило. Мы разносили все, просто два бешеных гризли. Столы, посуда, подносы, прилавки шведского стола с холодными блюдами и блюдами на мармитах. Грохот стоял неимоверный.
— Хрен я тебе ее отдам! — шипел через рассеченную губу Аристов. — Я ее двадцать лет назад застолбил!
И, не давая переварить мне информацию, протащил меня рожей по прилавку с сырами, маслами и йогуртами. Может, еще что-то там было, я не все успел попробовать. А вот ему я дал больше времени в салатах, надеюсь, у него аллергии нет на морепродукты, он там явно задержался, пока я шипел в ответ:
— Она таких тугодумов не любит, надо было быстрее соображать! Стиляга херов, вырядился, как мой попугай Флинт, и устроил шоу! Позер!
Я не знаю, были гости в начале драки и их вывели, или зал был еще пустой, но видел, что двери в ресторан закрыли, персонал спешно снимает драку на телефоны, охрана усердно выполняет приказ — не вмешивается. На полу уже невозможно стоять, мои тапки давно слетели, все в еде, в катающихся бутылочках воды. Я постоянно падаю, но прихватываю с собой и эксперта по креветкам и десертам.
Бой пришлось прервать без явного победителя, когда на нас свалился весь прилавок с гарнирами. С одышкой, ушибами и с овощным рисом на головах мы сидели на полу, сверля друг друга взглядами, ну и подсчитывая, сколько фингалов друг другу напихать успели.
— У тебя там соуса нет? Суховат гарнир, — спросил я, пошарив над собой и не найдя ничего похожего на соусницы.
— Точно. Пить хочу. Водичку кинь, вон около тебя катается.
С моей стороны тут целый ящик катается, протянув сопернику воду, нашарил и себе, но успел только открыть и сделать пару глотков. Этот мудила, положив бутылку воды на пол, поставил на нее поднос с тарталетками, и, едва я повернулся в его сторону, он шарахнул по одной стороне подноса ногой. Эти бомбочки как шквал стрел полетели в меня, еле успел прикрыться рукой.
И вот вроде пора начинать новый раунд, но в эту секунду мы оба поворачиваемся на вспышку камеры телефона официанта. Минут через пять, когда Аристову надоело орать на охрану и ему принесли телефоны всех, кто находился в ресторане, мы с ним разглядывали фото и видео нашей битвы.
— Охренеть! От меня сестра отписалась! — удрученно простонал Андрей, закидывая голову и тюкнувшись о тумбу прилавка, снова уставился на свеженький пост в инсте с его смартфона. Выронил где-то, походу, и кто-то его так простебал.
Ну, после такого я бы тоже от него отписался, на фотке его рука на моем бедре голом, еще немного — и засветил бы мой член всем своим подписчикам. Да и поза у нас там на полу… странная. Хорошо, моей морды не видно.
— Слушай, а добавь меня в друзья в сетях, — похлопал я по карманам и вспомнил, что телефон остался в номере Юльки.
— Не знаю, на хрена тебе это, но явно неспроста. Я тебя найду и забаню сразу, Самойлов.
Пока мы разглядывали и удаляли фотки и видео, что-то так на смех разобрало, и как бы я ни старался, вернуть мою агрессию к этому пижону не получалось.
Я смотрел на него, на его взгляд убитый, и понял что наши ощущения — мои тогда, пять лет назад, и его сейчас похожи. Они имеют разные источники, но результат один. Я тогда был разочарован в женщинах, Вера, так ее зовут, доказала, что доверия-то как раз и нет. Доверие — это иллюзия.
И я ему сейчас сочувствовал, увидеть свою невесту, пусть даже я пока не понимаю, почему это временно, но ведь остальные, весь персонал, гости, они же видят другое. Его невеста сидит и целуется с другим, в халатах. Каково ему сейчас, сложно представить. Но доверие его к Стефи наверняка тоже исчезло. А то, что он не закатил ей скандал по этому поводу, а пришел, чтобы защитить от меня, говорит о двух вещах. Она ему обо мне сказала, и он за нее переживает, действительно пытается оградить от стервятников. Наступив на свою гордость.
— У Клинтона не было ни единого шанса стать президентом, если бы не связи Хиллари. Существует мнение, что за каждым великим мужчиной стоит великая женщина. Но это не про меня, Аристов.
Решил я попытаться ему объяснить, что все не так, как он нагородил. Самый странный разговор в моей жизни. На полу ресторана, в лапше и прочей еде. Я в халате, собеседник в футболке и спортивках. Он, похоже, на пробежку собирался, когда нас увидел.
— Андрей меня зовут. Тогда зачем вся эта беготня была в день игры? Посылал своего помощника с бумагами, он и мне хотел показать, но я… занят был. А зря. Ещё тогда бы обо всем догадался!
— Ты ошибся, Андрей. Я ее не использовал. Я в этот день действительно потерялся для всех. Но не намеренно.
— Только не чеши мне про любовь! В ней же никто души не видит! Только папины миллиарды и статус!
Оправдываться мне не хотелось, но я решил рассказать, как для меня прошел тот день.
— Утром мы с ней повздорили в день игры, а потом она утащила меня к лошадям, нечаянно уехала на моем коне, наверное, не знала, что нельзя бить по бокам, потом упала с него. Я не мог ее бросить и пойти встречать гостей. На игре она всячески меня провоцировала, пришла в моей рубашке и… нет, это личное. Просто поверь, к перерыву у меня уже мозги плавились, и утащить ее было ещё нужнее, чем дышать. А потом ты приехал, я видел вас вместе и не захотел отдавать мою жену какому-то напыщенному индюку. Попросил Гришу сделать так, чтобы она вернулась в дом переодеться. И потом просто украл ее. Ты сам виноват, что не пошел с ней, а остался развлекаться.
Аристов смотрел на меня, состряпав недоверчивую чумазую рожу, и начал рассуждать вслух.
— Первое, Стефи боится лошадей и не пошла бы без веской причины, второе, случайно уехать она не могла, лет в двенадцать она несколько раз ездила верхом, третье, я хотел ее проводить, но она отказалась и со всеми попрощалась. Она и не собиралась возвращаться в клуб. И вывод, поздравляю, Роман, она нас обоих провела. Снова.
Чего? Я очень старался понять, что он говорит, но ночь без отдыха и сна сильно тормозила извилины.
— Андрей, ты щас еще какой-нибудь мути придумаешь. Твоя теория с инвесторами хрень полная. У нас и брака-то не было, что там использовать? Таких знакомых как я у нее сотни, она же не поручится за каждого. Да и не нужны мне вливания, мне Авдеева хватает и собственных средств.
— Я мутил? Ну, до твоих идиотских планов мести мне далеко, Рома, — презрительно фыркнул Андрей.
— Месть… да не она была главным. Месть это был только повод привезти ее к себе. Когда вернулся из Вегаса, столько в башке было мусора, но не отпускало чувство, что я потерял что-то важное. Я думал, вспомню — и отпустит это тревожное состояние.
