Он вздохнул. На праздных гостей столицы прибывшие походили не больше, чем дварф рядом с Тервюреном — на Королеву Дня Солнцестояния. Вряд ли кому-нибудь придет в голову прихватить на отдых ручную тележку с таким количеством скарба, чтобы понять это, полицейский опыт не нужен, и магия — тоже. Гораздо уместнее было бы назвать туманников другим словом. Вот только слово это, согласно приказу "сверху" использовать не полагалось.
"По политическим, матерь их, соображениям," — невольно поморщился инспектор.
Беженцы.
— Инспектор? — окликнул Тервюрена младший констебль. — Э-кхм, то есть… Босс? — поправился юноша, подражая старшим товарищам. — Почему мы?
Тервюрен наградил парнишку взглядом, чуть менее легким, чем свинцово-серая грозовая туча на горизонте.
— Я… Ну… — смешался младший констебль. — Мы же — отдел Института Магии. Есть таможня и портовый полицейский участок, так почему сюда послали нас? Босс?.. — голос парнишки упал до смущенного шепота.
— Молодец, сынок, — похлопал его по плечу инспектор. — Продолжай задавать вопросы, и однажды станешь неплохим детективом. Если доживешь, — задумчиво добавил он, оперся о стену и подставил лицо нежаркому солнцу уходящего лета.
"Кто бы мне самому объяснил, какого болотного черта здесь забыли "ищейки магов", если даже судебный правдовидец ничего из туманников не вытряс." Это, разумеется, вслух не прозвучало. Официально инспектору надлежало выявить контрабандистов и прочих подозрительных лиц. На деле за контрабанду сошли бы разве что золотые коронки у стариков, да семейство пиктси, которое в своих ярких клетчатых одеждах напоминало театр марионеток, удравший от хозяина.
— Надо же, какие малявки. А дитё, вы гляньте — совсем крошечное! — снова подал голос младший констебль. — У моей сестры кукла — и то больше, чем их девчонка. Странные они все-таки.
— Ты ведь ничего не имеешь против людей небольшого роста, сынок? — ленивым баском поинтересовался сержант-дварф, глянув на парня поверх темных очков. Любознательный юнец кивнул и слился со стеной — буквально, побурев кожей в тон обшарпанной краске.
Популярная в Старых Землях поговорка "Не буди во мне дварфа" родилась не на пустом месте: десяток поколений людей, скрывавшихся от последствий войны под землей, дал миру своеобразных потомков. Ни обязательных бород, ни патологической тяги к золоту, как у мифических тезок, у них не было. Тьма спасительных подземелий наградила дварфов суровым нравом, глазами в полтора-два раза больше, чем у обычных людей, и слухом, способным почти полностью заменить зрение. А еще — склонностью в драке первым делом бить противника не по семейным ценностям, а по ушам. Каждый полицейский участок был счастлив заполучить констебля-дварфа из-за его феноменального слуха. Каждый полицейский знал: разнимая драку с участием дварфа, держись подальше от его рук — в девяти случаях из десяти коронный удар ребрами ладоней лишает не только слуха, но и жизни. К счастью, дрались дварфы редко, не от избытка гуманизма — из-за въевшейся в кровь боязни что-нибудь обрушить.
* * *
Разномастные пассажиры — обычные люди, пиктси, дварфы и пожилая пара измененных — наконец прошли таможню. "Но продолжают держаться вместе," — бесстрастно отметил Тервюрен. — "хотя знакомы друг с другом далеко не все. Страх, что же еще. Дай местным волю — закидают туманников гнилой картошкой, а то и камнями. Причем, как это ни паршиво, будут по-своему правы, ведь наплыв эмигрантов означает неминуемую потерю рабочих мест."
Беженцы покинули порт. Тервюрен со своими людьми последовал за ними, подчеркнуто не скрываясь. Это выглядело почти провокацией, но других вариантов просто не было. Не задавать же, в самом деле, туманникам вопрос "От чего вы бежите?" Было уже. Не сработало. Только растерянность во взгляде да беспомощное пожатие плечами: "Не знаю", большего правдовидец не добился.
Реакцию инспектор получил немедленно — такую, которую может вызвать только страх перед неизвестностью: несколько мужчин-туманников зашагали к ним с самыми что ни на есть решительными минами на лицах.
— Маятником тебя! — тихо выругался констебль, слегка полиловев от волнения.
Крепкий пожилой туманник выступил вперед, собираясь что-то сказать, но вдруг замешкался. Выдержал взгляд Тервюрена и усмехнулся — незло, но с вызовом:
— Доброго вам утра, господин полицейский!
— Что нас выдало? — взволнованно выдохнул констебль, когда туманники направились прочь. — Я недостаточно вжился в личину? Вряд ли этот тип — маг высокого уровня…
— Расслабься, парень, — без тени сарказма ответил инспектор. — Никто ведь не обещал, что туманники окажутся сплошь идиотами. Хотя роль грузчика ты и правда запорол: слишком чистые ногти.
Некоторые приезжие нанимали экипажи, отправляясь в дешевые пансионы на правом берегу Бергезе. Но таких оказалось немного, большинство разбрелось пешком. Только одну семью встречали, и это оказались пиктси. "Бакалейщик," — определил Тервюрен, оглядев коротышку-местного. Тот помог родне погрузить вещи в тележку, а на спину впряженного в тележку пони усадил крошечную девочку. Малышка-пиктси без конца озиралась вокруг, счастливо улыбалась и, похоже, была единственной, кто искренне радовался путешествию.
— Восьмой корабль с начала лета, — сказал сержант так тихо, что его услышал только Тервюрен. — И ведь бегут не только к нам, по всему побережью то же самое. Есть идеи, босс?
"Будь я проклят, если есть!" — мрачно подумал инспектор. — "Все эти люди — абсолютно ничем не примечательны. Обычные работяги. Обыватели. Шестерки".
— Будь я проклят, — пробормотал инспектор.
— Ага. Таки есть идея! — ухмыльнулся сержант.
— Еще раз подними паспортные данные всех групп, — приказал Тервюрен. — Выясним средний уровень их магических способностей.
Он был уверен, что нашел если не ответ, то зацепку уж точно. Ни у одного из прибывших не оказалось способностей выше шестого уровня, и даже шестой был большой редкостью. Обделенные магией покидали Туманный архипелаг. Или архипелаг избавлялся от них — эту версию инспектор счел более верной, хотя единственным ее подтверждением пока что было отчаяние на лицах беженцев.
Глава 2. Измена родине, шляпка со свеклой и страшная сказка. Часть 1
Милосердное Сущее, подскажи бедной девушке, как вывести жирное пятно с важного документа! Ах, да: уточнение: вывести без магии. Вот была жизнь до войны: на любой случай — заклинание. Помашешь волшебным артефактом, скажешь что-нибудь эдакое на старо-эллирийском — "пятнус исчезамус", к примеру, и готово! А теперь — не получится. То есть, может быть и получится, но с поправкой, верно, о Сущее? Поправкой на твой любимый эффект маятника, которым ты уже который век караешь потомков злобных идиотов. Но меня-то за что?!
Последнюю фразу я ляпнула вслух и тут же прикусила язык. Ирония — иронией, но те, кто пошутил с Мирозданием, теперь гниют в могилах под колоннами. Сложила руки в знак равновесия, но поклониться не успела — из соседней комнаты раздался такой грохот, что меня чуть не хватил удар. Дошутилась! Что могло так шуметь в пустой комнате?
