* * *
Когда все наконец уснули, Лука спрыгнула с верхней койки. Она не слишком оберегала сон сестер и братьев, да и не о чем было беспокоиться: поднять их мог только будильник в ведре. Причем ведром с будильником следовало колотить по полу. Бесцеремонно пошарив под подушкой старшей сестры, Лука стащила полпончика в носовом платке. Еще половинку она сохранила сама — достаточно для осуществления плана. Оставалось прокрасться мимо матери — та спала чутко и нервно.
Вместо своей куртки Лука надела пальто Милы — в длиннющих рукавах не замерзнут руки. Надвинула на глаза шапку, сверху накинула шаль — вот теперь можно всю ночь просидеть на галерее. Главное — разложить сладости и не двигаться.
Прилетят феи, примут подношение и станут рассказывать истории: о дальних странах, о былых чудесах… А еще — о тварях, что выползли из нор и сводят людей с ума, как это было уже — три века тому назад.
________________________
[1] каттиска — сероземельское ругательство, букв. — страхолюдная, как ловушка для рыбы, переносн. — чувырла и аналоги. Остальные ругательства — вариации на "полудурок", "***ная весна" (переносн. — "Какого черта?") и "лыжи тебе в….." ("Чтоб тебя!").
Интерлюдия 5
Флориан де Стеррэ, ректор Бергюзского Института Прикладной Магии, кавалер звезды Содружества второй степени и проч. и проч. очень сильно не любил две вещи: вышестоящих чиновников и малопонятные способности. Хуже визита к канцлеру, которого он до сих пор не раскусил, мог быть только неофициальный визит к нему — для "беседы в дружеской обстановке". Старый верный приятель инспектор окинул взглядом дверь, принюхался и вздохнул:
— Кормить, судя по всему, не будут.
И в этом был весь Тервюрен. Никогда нельзя было понять до конца: иронизирует он или высказывается серьезно. Де Стеррэ некстати вспомнилось, что Карнеола, в отличие от остальных, эту черту инспектора любила, даже перенесла на бумагу, создавая своего персонажа — язвительного сержанта.
"Я не завидую. Я нисколько ему не завидую! Он же мой друг."
В холостяцкой жизни господина ректора очередная пассия появлялась достаточно регулярно, увы — ни одна даже отдаленно не напоминала первую любовь. Должно быть, другой такой женщины просто не существовало.
Хотя…
Эта юная нахалка оказалась ближе к идеалу, чем все прочие, взятые вместе. Определенно, в ней что-то было — помимо способности.
— Гмм… — невольно прокомментировал свои мысли де Стеррэ.
— Полегчало? — спросил друга инспектор.
Что это — проявление способности, или просто прекрасное знание человеческой природы, ректор не был уверен по сей день. В чем он был уверен, так в том, что хочет сдернуть бюст с постамента и метнуть им в приятеля — без рук, разумеется, исключительно магией. Они же не гимназисты какие-нибудь! Паранойя предыдущих правителей спасала инспектора от возмездия: стенные панели включали в себя множество охранных амулетов. Ходили слухи, что после неудачного отравления защита увеличилась вдвое. Слухи — потому что Бергюзский Институт ни над чем таким не работал: маги и подмастерья решали другую задачу. Странную, надо сказать, задачу: ректору она вовсе не казалась значительной до такой степени, чтобы бросать на нее все силы Института.
"Возможно, канцлера интересует, насколько они преуспели. Но зачем, в таком случае, вызвали Квинтона?"
Прежде чем де Стеррэ снова погрузился в мрачные мысли, распахнулась дверь и секретарь пригласил их войти.
Мрачные мысли перестали быть мрачными, когда стало ясно: глава правительства действительно пригласил их обсудить тех самых "мозговых тараканов" и все, с ними связанное.
— Господа, вы помните, что философы называют "Заточенным краем маятника"? — спросил канцлер. Тервюрен поморщился:
— Каюсь: этот предмет частенько прогуливал, — он позволил себе тяжело вздохнуть — мысленно разумеется: "дружеская беседа" не принесла ничего существеннее чашки чая.
— О каком именно маятнике речь? Их минимум четыре, — блеснул знаниями де Стеррэ.
— О том, который отбрасывает маловероятные варианты, оставляя самый простой. То, что я скажу, господа, какое-то время будет известно лишь вам, — Его Сиятельство несколько мгновений вглядывался в чашку, словно изучал варианты будущего. Судя по его лицу, будущее не радовало. — Самый простой вариант заключается в том, что эти… гм-м… твари в плащах действительно стоят за всеми безумствами, происходящими в странах Содружества. Твари были замечены повсеместно — от Лазурного княжества и до герцогства Оттон-Рейнского. Их признаков нет только в Серых Землях. Там вообще на удивление тихо, такое впечатление, что тролли — залог спокойствия человечества. Жаль, что этот залог мы либо почти извели, либо изгнали в Новые Пределы… Но есть и хорошая новость. Некоторые маги способны уловить присутствие тварей. Немногие люди — фактически, таких единицы — могут четко их видеть. Вот почему известные всем нам девушки представляют значительный интерес.
— А сами они не представляют, во что постоянно лезут, — невесело усмехнулся инспектор.
— Готов присматривать лично. В матримониальном смысле, — де Стеррэ надеялся, что его слова прозвучат как шутка, но в глубине души знал: он решился вполне серьезно.
— Флокс, ведьма все-таки стукнула тебя куском летающего дома? — Тервюрен смотрел на друга с искренним удивлением. — Девчонки годятся тебе минимум в дочери.
— И что в этом такого? Впрочем, если у тебя есть варианты получше…
— Есть, — инспектор поставил чашку и откинулся в кресле, давая понять, что вариант будет разъяснен подробно. — Мой констебль отлично присматривает за одной из них: практически полное доверие, — он сделал многозначительную паузу, — и даже больше. А где одна девица, там и другая.
Уточнять, что сам он присматривает за констеблем, инспектор не стал. Многообещающий юнец мог стать однажды отличным "ищейкой магов" — даже несмотря на маленькие семейные тайны и подозрительных родственников. Тервюрен ценил людей, ставящих работу превыше чувств.
— На этом варианте пока остановимся, — Его Сиятельство встал. "Дружеская беседа" подошла к концу, а де Стеррэ так и не определился, какими способностями обладает канцлер. Зато утвердился на мысли, что девушки отныне — его забота. Назло всем остальным. Инспектор, уходя, думал об ужине в хорошей таверне и о "чертовых тараканах", разобраться с которым — долг всех "ищеек".
Его Сиятельство, канцлер Ландрийский размышлял о разных вещах. О простых гражданах Ландрии, которые не знают о тварях, что заглядывают в их беззащитный разум, как в раскрытые окна. О гражданах непростых, которые так желают понять, что у него за способность. О способности, которая позволяла многое, но, увы — не позволяла видеть загадочных тварей.
Что ж. По крайней мере, подходящие люди в его распоряжении есть — две безалаберные, зато добрые и отзывчивые особы. Главное — правильно их использовать…
