Возможно, два раза.
Или больше.
На самом деле «Вера» громыхнула трижды.
Трое людей Кестлера упали с лошадей один за другим, сраженные пулями. Пули проделали в каждом из них огромное отверстие, и кишки и кровь убитых разлетелись по крайней мере на десять футов вокруг.
Напуганные звуками стрельбы и гибелью людей, лошади встали на дыбы и испуганно заржали. Кестлер и двое оставшихся в живых подручных изо всех сил старались не вылететь из седел и поэтому вести ответный огонь не могли. А когда они наконец усмирили своих лошадей, Зои уже всадила пулю в того, кто был ближе к ней. Он привалился к шее лошади, и напуганное животное, почувствовав, что поводья ослабли, развернулось и умчалось прочь, подбрасывая в седле мертвого всадника.
Оставался только сам Кестлер и еще один человек, который, судя по всему, обожал жевать табак.
Кестлер прицелился в Мэла из револьвера. Ему было плевать, почему началась стрельба и почему его люди действуют без приказа. Перестрелка началась, и в таких обстоятельствах следовало к ней присоединиться.
Однако Мэл уже держал в руках свое собственное оружие – длинноствольный револьвер от «Братьев Мозес», который он назвал «Молотом свободы».
Выстрелить Кестлер не успел: Мэл его опередил.
В центре лба Кестлера, чуть ниже поля шляпы, появилось аккуратное алое отверстие. Его прищуренные глаза округлились в первый и, определенно, в последний раз в его жизни. Он скатился со своего пегого мерина; одна его нога застряла в стремени. Мерин последовал примеру своего товарища и поскакал прочь, волоча за собой обмякшее тело Кестлера. Оставшиеся без седоков лошади последовали его примеру.
В живых остался только Любитель Табака. Он поступил разумно: бросил оружие и поднял руки вверх.
– Мир, – сказал он. – Я понимаю, что силы не равны. У моего папаши в роду дураков…
Бам!
Джейн выстрелил ему прямо в сердце.
– Ты серьезно? Он же сдавался! – воскликнул Мэл, поворачиваясь к Джейну.
Огромный наемник встал и забросил «Веру» за плечо.
– Кто знает… Может, он притворялся – хотел, чтобы мы утратили бдительность. Кроме того, так аккуратнее. Ну взяли бы мы его в плен, и что? Пришлось бы его связывать, везти на корабль, кормить, поить его…
– Или просто отпустить.
– Хм… – Джейн пожал плечами, словно такая мысль ему в голову не приходила. – Все равно ситуацию это не меняет. Груз у нас, и я бы предположил, что ты уже отказался от безумной идеи бросить его здесь.
Мэл решительно покачал головой:
– Значит, ты предположил бы неправильно.
– Да ладно, Мэл! – запротестовал Джейн. – Только не говори, что боишься перевозить краденое. Мы много раз этим занимались, и раньше ты бы и глазом не моргнул. Так что изменилось на этот раз?
– Я знал, что груз «горячий», просто не понимал – насколько.
– А как же Бэджер? – спросила Зои.
– А что Бэджер? – отозвался Мэл.
– Если он не получит товар, то расстроится. Вы готовы сжечь все мосты?
– Его нежные чувства совсем меня не волнуют. Кроме того, он отходчивый. Пройдет пара недель, может, месяц, и с ним снова можно будет вести дела.
– Уверены?
– Нет, не уверен. Возможно, он затаит на нас обиду до конца своих дней. Но Бэджер в городе не один, есть и другие, с кем можно работать. У кого-то из них, быть может, даже есть чувство чести.
– Честь! – фыркнул Джейн. – Так вот, значит, в чем дело? Мы сейчас такое пережили, а ты все еще цепляешься за свои дурацкие принципы.
– Если под «таким» ты подразумеваешь короткую перестрелку, которая закончилась в нашу пользу, то да, после всего «такого» ничего не изменилось – ни мои мысли, ни ситуация. Этот кофр принесет нам только горе. Его украли из секретного объекта «Синего солнца», и федералы прочешут всю галактику, лишь бы его вернуть. Помнишь все эти корабли Альянса, которые пришлось обходить по дороге сюда? Скорее всего, они уже подняты по тревоге и получили приказ обыскивать всех, кто покидает Кентербери, и в особенности грузовые суда.
– Запихнем ящик в один из тайников на «Серенити», и федералы ничего не найдут. Мы и раньше такое проворачивали.
– Риск слишком велик. Если попадется инспектор хоть чуть-чуть умнее обычного, мы пойдем ко дну.
– Может, этот Кестлер был прав. Может, ты в самом деле трус.
– А может, есть дела, от которых хлопот больше, чем пользы. – Мэл указал на лежащие рядом трупы. – Если данный наглядный пример не подкрепляет мою точку зрения, то я даже и не знаю.
– Следует признать, что эту бойню устроили мы, – заметила Зои.
– Зои, я буду весьма тебе признателен, если ты прекратишь указывать на недостатки в моих доводах, – сказал Мэл.
– Мне просто показалось, что я должна это сказать.
– Черт побери, Мэл! – заревел Джейн. – Ты всю дорогу ноешь, как мало мы зарабатываем и как дорого обходится ремонт такого ржавого ведра, как «Серенити»!
– Не смей так говорить о моем корабле, даже если он далеко и не слышит тебя!
– Вот здесь, – Джейн указал на кофр, – решение всех наших проблем. Просто отвезем его на Персефону, поставим перед Бэджером, и мы в шоколаде и с деньгами в кармане. Немного расслабимся в Ивздауне – может, даже заглянем в одно заведение, где бухло дешевое, а женщины еще дешевле. Неужели это так плохо?
– Ящик останется здесь, Джейн, и хватит об этом.
Мэл убрал «Молот свободы» в кобуру, залез в «Мул» и поманил Зои. Стиснув зубы, она неохотно, но безропотно подошла к машине и запрыгнула на водительское сиденье. Зои, как хороший солдат, выполняла приказы, даже если не одобряла их.
Мэл посмотрел на Джейна:
– Идешь?
Джейн оскалился и напряг пальцы, словно душил кого-то невидимого.
– Нет, не пойду! По крайней мере, не пойду без кофра.
Он подошел к саням на воздушной подушке и потянул их к «Мулу».
И сразу обнаружил, что на него наведен «Молот свободы». Джейн остановился.
– Ты не посмеешь, – буркнул он.
– Давай, рискни, – ответил Мэл. – Один раз я чуть не выбросил тебя из шлюза «Серенити», помнишь?
– Сэр? Это правда? – нахмурилась Зои.
– Это когда мы напали на ту больницу на Ариэле. Он сам напросился.
– Почему? Что он сделал?
– В другой раз расскажу. Джейн, я вот к чему клоню: однажды я был готов тебя убить. Возможно, сейчас тоже.
– Не, – ответил Джейн. – В тот раз ты хотел меня напугать, вот и все. Как и сейчас.
Он потянул сани к «Мулу».
Мэл выстрелил.
