– У нас случилась жесткая разгерметизация, – сказала Страмбли. – Если ее не уничтожило выстрелом, может, вышвырнуло наружу.
– А она могла вернуться на «Рассекающую ночь»? – спросила я.
– Мы достаточно близко, – призналась Сурт. – И эта дыра в корпусе глядит прямо на корабль Босы. Но прыгать между парусниками – это тебе не по лужам скакать. Скорее всего, она уплыла в Пустошь, если пушка с нею не покончила.
– Пустошь – местечко просторное, – сказала Страмбли. – Думаю, с каждой секундой она удаляется от нас. Хочешь ее отыскать и поиздеваться, Фура?
Не могу утверждать, что идея не показалась мне привлекательной. Но нам предстояло преодолеть еще несколько затруднений, прежде чем позволить себе роскошь в виде сведения счетов.
– Нет. Катер – наш приоритет, и мы берем штурмом «Рассекающую ночь». Я хочу добраться туда и прижать их как следует, пока не опомнились.
Нам пришлось вылезти из доспехов призрачников, чтобы надеть скафандры, и снимать броню оказалось ничуть не приятнее, чем носить. Единственное, что было еще неприятнее, – это видеть ее снова лежащей в куче, неправильной и запятнанной, как будто она забрала с собой частицу наших душ, когда мы ее сняли. Зная, что она нам снова понадобится, мы собрали ее и взяли с собой, но при этом никто из нас не чувствовал себя уютно.
Мы торопились и нервничали, но все равно старались ничего не пропустить, надевая скафандры. Негерметичный шов, трубка для дыхали, вставленная не в тот клапан, поврежденное забрало – все это могло прикончить нас так же легко, как арбалетный болт. Думаю, что за время, проведенное на борту корабля, я успела понять необходимость обеспечения собственной безопасности, сколько бы минут оно ни заняло.
Катер был на месте, когда мы до него добрались. Страмбли без особого труда взломала шлюзы и провела нас на борт. Высматривали мины-ловушки, растяжки и все такое прочее, но я сомневалась, что Боса могла предположить, что кто-то однажды проникнет на ее катер. Его внутреннее устройство оказалось не настолько незнакомым, чтобы Сурт не смогла уловить суть. В баках нашлось достаточно дыхали, а в брюхе – горючего, чтобы мы смогли перелететь на другой корабль. Прозор и Тиндуф прошли вперед, чтобы ознакомиться с управлением и навигацией. Я снова достала смотровой камень: все время держала его при себе – и сквозь корпус катера отыскала «Рассекающую ночь». Теперь она была на расстоянии куда меньшем чем одна лига, и мы могли бы перепрыгнуть, если бы доверяли своим ногам. Я изучала жесткие, темные обводы корабля, и мой взгляд остановился на гарпуне, торчащем из носа. Я подумала об ужасной жестокости, которую познала Гарваль от рук Босы.
Если пушка призрачников убила Босу, то ее смерть была справедливой, но, по моим меркам, этого было совсем недостаточно. Слишком быстро, слишком безболезненно, слишком чисто. Мне больше нравилось думать, что она улетает прочь от обломков, видит, как убывают запасы дыхали, и холод на пару с ужасом грызут ее кости. Я не считала, что Боса Сеннен заслуживает прощения или милосердия.
– Мы готовы стартовать, – сообщила Прозор. – Приготовьтесь к запуску ракетных двигателей.
– Постой, – сказала я, понимая, что мы едва не выставили себя дураками.
– Что такое?
– Нам все еще нужен элемент неожиданности. Остальные должны поверить, что это Боса возвращается с добычей. Но мы не можем включить трещальник, они поймут свою ошибку. – Я потянулась к запасному баллону с дыхалью, зная, что он мне понадобится. – Ждите меня.
– Куда это ты собралась?
– К костям.
Я покинула катер и вернулась в разрушенные недра «Королевы», где нашла дорогу к черепу. Крутанула колесо на двери, не подумав, и это был не очень-то умный поступок с моей стороны, потому что в комнате костей все еще оставалась дыхаль. Она вся вышла разом, и не будь на мне скафандра, сильный удар дверью прикончил бы меня на месте. От последствий декомпрессии череп продолжал раскачиваться на своих проводах, даже когда вокруг остался лишь вакуум.
Я закрыла за собой дверь. Открыла клапан на запасном баллоне с дыхалью и наполнила его содержимым комнату. Мне не требовалась дыхаль, когда я была в скафандре и в шлеме, но из-за него я не смогла бы надеть нейронный мост.
Разгерметизация могла повредить череп – и, возможно, так оно и было. Мигальная начинка внутри как будто потускнела, и лишь несколько огоньков светились в костяных полостях.
Но это не имело значения. Я сейчас не ждала от черепа многого.
– Адрана, – сказала я, вкладывая в ее имя все свои надежды. – Это Фура. Я жива. Мы расправились с абордажной командой Босы. Убили всех; Босу, скорее всего, тоже.
Когда она не ответила, я начала думать о худшем. Что угодно могло случиться на «Рассекающей ночь», пока мы были заняты собственными сражениями. Может быть, команде внезапно разонравился новый чтец костей – ведь после появления Адраны у них начались неприятности.
Потом сестра вернулась:
– Фура!
– Мы отправляемся к вам. Мы захватили ее катер и летим на нем на «Рассекающую ночь». Но ты должна вести себя так, как будто она все еще жива. Скажи остальным, что у нас проблема с трещальником, но что Боса на катере. Пусть кажется, что она одолела нас, что она ликует; возвращается победительницей. Ты можешь это сделать, Адрана? Нам не потребуется много времени, чтобы переправиться, и нужно кое-что сделать, прежде чем мы причалим…
– Я… я сделаю все, что смогу. – Ее сомнения просочились сквозь череп, как будто мы сидели в гостиной, держась за руки. – Ты уже так близко, Фура. Не могу поверить, что мы снова почти вместе. Пожалуйста, будь осторожна.
– Я зашла так далеко. Тебе надо потрудиться еще чуть-чуть, и тогда все будет хорошо.
– Постараюсь.
– У тебя все получится. Я знаю. Я верю в нас обеих.
И верила, хотя и не могла сказать, откуда взялась эта вера и как глубоко она простиралась. Просто это было единственное, что могло помочь нам обеим пережить тот день, так что надо было извлечь из него максимум пользы.
Из комнаты костей мой путь лежал обратно к катеру через «Королеву». Но потом меня осенило, что осталось в моей каюте, и, хотя время было не совсем на моей стороне, никакая сила во всех мирах не помешала бы мне сделать крюк.
Я нашла голову робота, разбитый стеклянный купол, и прижала к себе, баюкая, словно это был мой новорожденный ребенок. Мне бы не удалось попасть сюда без Паладина, и он заслуживал большего, чем остаться брошенным в руинах.
– Ты еще заговоришь, – сказала я, давая обещание нам обоим. – Я это знаю. Мы друг с другом еще не закончили.
Другой вещью, которую я взяла, была «Книга миров» Ракамора.
Катер стоял на месте, большой палец Прозор подергивался на рычаге управления двигателями. Как только я прошла через шлюз, она запустила ракетные, и мы ловко переправились к «Рассекающей ночь», проделав это с той непринужденностью, которой ожидала ее команда. Прозор усложнила нашу задачу, потому что надо было успеть вылезти из скафандров и снова облачиться в броню призрачников. Но броня нам помогала, словно желая вернуться к нам почти без приказа.
