– Что же вы собираетесь со мной сделать?
Теперь Аманда явственно слышала дрожь в его голосе.
Снова воцарилось недолгое молчание.
– Многое можно сделать. Например, с вами и вашей дамой может произойти несчастный случай. Ночью в горах это часто случается.
– Вы не осмелитесь!
– Это не вопрос смелости, – ответил француз. – Я на многое шел в жизни и могу сказать без хвастовства – с большим успехом. У меня очень большие возможности.
– Жив я или умер, моя пьеса увидит свет. Она существует во множестве экземпляров, и, если вы меня и убьете, это вам не поможет.
– Я так и думал, – спокойно произнес француз. – К тому же смерть всегда трудно объяснить. Мы сделаем поумнее. Все очень просто, мой дорогой мистер Мэнтон: прежде чем уйти отсюда, вы подпишете бумагу с обязательством ни при каких обстоятельствах не печатать во Франции ни одной пьесы, где речь вдет о Франции. Вашу подпись под документом заверят свидетели, и все будет законно.
В то же время вы будете под присмотром попечителей, которых мы назовем. Кроме того, вы будете отвечать имуществом и ценностями на сумму более чем в миллион фунтов стерлингов.
– Но это невозможно, – возмутился Макс Мэнтон. – У меня нет таких денег.
– Ваши акции, по оценкам наших экспертов, а также активы, вложенные в предприятия по всему миру, оцениваются приблизительно в один миллион сто семьдесят пять тысяч фунтов.
– Вы спятили, если считаете, что я подпишу подобный документ. И неужели вы и вправду надеетесь держать меня в заточении? Если я исчезну, меня станет разыскивать полиция, и я все расскажу.
– Думаю, нет, – снисходительно проговорил француз. – Во-первых, как я понимаю, мои люди застали вас в весьма компрометирующих обстоятельствах. Все мы сможем сказать, что леди просила нас спасти ее от ваших домогательств. Во-вторых, не думаю, что вам понравится здесь.
– Где мы находимся? – спросил Мэнтон. – По-моему, это один из построенных в войну фортов, защищавших подходы к горам со стороны моря. Если это так, вас можно арестовать за незаконное вторжение.
– Сначала нужно нас найти! Люди не особенно интересуются этими укреплениями. Они устарели и не нужны даже армии.
– Но меня будут искать! – с отчаянием проговорил Мэнтон.
– Вы и вправду в это верите? – задал вопрос голос из темноты. – Позвольте вас успокоить, никто не будет волноваться о вас. Вашей китайской прислуге сказали, что вы уехали нанести некий краткий визит. Ваши привратники, когда проснутся, ничего не вспомнят о том, что произошло.
– Вы усыпили их наркотиками! – возмущенно воскликнул Макс Мэнтон.
– Естественно. Это простейший способ проникнуть в дом, даже не повредив замков.
– Мой секретарь…
– Ему отправили телеграмму, чтобы он оставался в Париже, вплоть до получения дальнейших распоряжений. Мы способны на многое, если затронуты наши интересы. А теперь, мистер Мэнтон, позвольте задать вам вопрос: вам понятны обстоятельства, в которых вы оказались? Подпишете ли вы документы?
– Я не сделаю ничего подобного!
– Очень хорошо. Я задам вам этот же вопрос завтра вечером, послезавтра вечером и еще через день. Не думаю, что мне придется ждать больше. К сожалению, здесь нет центрального отопления. Спокойной ночи, мистер Мэнтон.
Раздался звук задвигаемого стула, а затем удалявшихся в сторону выхода шагов.
– Постойте! – закричал Макс Мэнтон. – Вы не можете так просто уйти, вы не имеете права вести себя подобным образом.
– Лишь от вас зависит, выйдете ли вы из заточения. Всего пара росчерков пера, и все в прошлом, – ответил француз, и голос его слышался уже издалека.
– Спокойной ночи, мистер Мэнтон, спокойной ночи, мадемуазель.
Макс Мэнтон, по-видимому, пошел за ними. Раздался шум борьбы, и Аманда услышала его крик:
– Черт вас побери!
Неожиданно вспыхнул свет. Макс Мэнтон лежал на полу, а двое мужчин заламывали ему руки за спину.
– Отпустите его! – невольно вскрикнула она.
– Сюда, – сказал американец.
Открылась дверь, которую Аманда раньше не заметила. От нее вниз шли каменные ступени. Двое мужчин, подхватив Макса Мэнтона под мышки, потащили его вниз по лестнице. Аманда последовала за ними.
Каменными коридорами через железные ворота, которые запирались за ними, они подошли к железной решетке, которую пинком открыл один из волочивших Макса Мэнтона тюремщиков.
Это был старый подвал, где стояла железная кровать и стул.
Под потолком висела лампочка, и в ее свете девушка разглядела высоко вверху в гладкой стене маленькое зарешеченное окно.
Макса Мэнтона грубо втолкнули в комнату, он потерял равновесие, упал на каменный пол и вскрикнул от боли.
Американец подтолкнул девушку и произнес:
– Скажи своему дружку, чтобы поторопился. Мы не собираемся здесь долго торчать, здесь чертовски холодно.
Дверь за ними захлопнулась, и Аманда услышала, как ключ повернулся в замке.
Затем клацнули железные ворота. Снова послышался скрежет ключа, и Аманда поняла, что их тюремщики поднимаются наверх, в квадратную комнату.
Макс Мэнтон застонал. Склонившись над ним, она спросила:
– Они вас ранили?
– Очень больно колено. У меня повреждено сухожилие. А самое непереносимое, это то, что меня скрутили какие-то грязные свиньи.
– Мне очень жаль, Макс, – спокойно проговорила Аманда.
– Как они осмелились? – в ярости спросил он, глядя на нее снизу вверх невидящим взглядом.
– Послушайте, позвольте мне помочь вам подняться. Мэнтон снова застонал и попробовал пошевелиться.
Наконец девушке удалось помочь ему сесть на стул.
– Что мы тут, черт возьми, будем делать! – выкрикнул он.
Никакого отопления в подвале не было. С каждой минутой становилось все холоднее и холоднее. Холод шел от сырых стен, к тому же ночной воздух проникал в открытое окно над ними.
– Вы думаете, они продержат нас здесь до завтрашнего утра? – тревожно спросила Аманда.
Словно в ответ на ее вопрос, через решетку двери упал свет и раздался голос:
– Позвольте мне ответить вам, мадемуазель: «Нет и нет, если мистер Мэнтон поставит свою подпись на двух клочках бумаги».
Очевидно, француз незаметно вернулся, желая подслушать их разговор.
Аманда прошла по направлению к двери, вытянув вперед руки, и прильнула лицом к решетке.
– Пожалуйста, месье, – мягко проговорила она, – не держите нас здесь. Здесь очень холодно, и у мистера Мэнтона болит колено.
