Это была гостиная, в которой они сидели с майором Джексоном накануне ее высадки с вертолета.
Свет означал, что хозяин дома не спит, и Аманда побежала, побежала к нему, чтобы рассказать обо всем, что произошло, о необходимости помочь Максу Мэнтону.
Она завернула за угол дома. Выходившие на террасу французские окна были открыты, и на мгновение ее ослепил хлынувший из комнаты свет. Затем она увидела, что Джексон стоит у своего письменного стола и разбирает какие-то бумаги. А ведь она ожидала увидеть его в инвалидном кресле!
Ей казалось, что она подошла бесшумно, но он, вероятно, инстинктивно ощутил чье-то присутствие и резко повернул голову.
– Аманда! – едва выговорил он.
Мгновение она оставалась неподвижна, а потом, смеясь и рыдая, бросилась к нему.
Джексон прижал ее к себе. Слезы текли по ее лицу, когда она едва слышно, с трудом рассказывала ему обо всем, что произошло.
– Он в заброшенном форте, – всхлипывала она. – Они угрожали заморить его голодом, если он не подпишет документ.
Аманда чувствовала, что руки Айвана Джексона сжимают ее все сильнее и ничего не было надежнее этого объятия. Она вдруг ощутила себя в безопасности, закрыла глаза и бормотала что-то неразборчивое. Никогда еще она не испытывала такого умиротворения.
– Не говорите ничего, – приказал Джексон, – вы слишком устали. Садитесь.
Он почти на руках перенес ее на диван и опустил на подушки. Она плакала, как ребенок, вытирая слезы кулаками. Джексон дал ей носовой платок, пахнувший лавандой.
– Все в порядке, – проговорил он, и его голос был непривычно мягок.
Аманда вытерла глаза и услышала звон стакана. Медленно, довольно скованно он прошел по комнате.
Она удивленно взглянула на него мокрыми от слез глазами.
– Вы ходите!
– Я все еще довольно беспомощен, так что не пытайтесь меня торопить. Но я тренируюсь, когда вокруг никого нет.
Аманда вздохнула, осознав, как мало у них времени.
– Макс Мэнтон… – начала она.
– Выпейте сначала, – приказал майор Джексон. – До дна.
Она попыталась улыбнуться сквозь слезы и выпила. Бренди обжег ей горло, словно огнем, и почти сразу же по всему телу разлилось тепло.
– О! Я так замерзла, – прошептала она.
Джексон взял у нее из рук пустой бокал и не очень уверенно пошел к инвалидному креслу, которое стояло по другую сторону стола.
– Теперь расскажите мне, что произошло, – произнес он обычным жестким тоном.
– Макс Мэнтон заключен в заброшенный форт. Нужно вытащить его оттуда до восьми часов утра. – Она быстро рассказала ему, что Макса хотят заставить подписать некий документ, лишив воды и пищи.
– Когда они обнаружат, что я сбежала – а я уверена, что он недостаточно сообразителен, чтобы долго притворяться, – они могут разозлиться не на шутку.
– Я уверен, что, если он действительно передаст им свое состояние, его дни сочтены.
– Надо спасти его! – воскликнула Аманда.
– Я это и собираюсь сделать. Скажите только мне еще раз, сколько там человек.
Она рассказала ему о французе, который вероятнее всего вернется в форт в восемь утра, и тех, кто молча сопровождал их в подвал, и о четырех похитителях.
Майор Джексон немедленно связался с кем-то по телефону и быстро заговорил по-французски. Аманда слишком устала, чтобы прислушиваться.
Она согрелась, подушки были удивительно мягкими, и ей хотелось спать. Девушка даже не представляла, насколько она устала. Словно издалека она слышала голос майора, требовательный, иногда агрессивный. Но ей было так уютно!
Постепенно она перестала слышать переговоры Джексона: ее словно завернули в теплое одеяло, и больше она ничего не помнила.
Проснулась она, почувствовав, что кто-то зовет ее, еще не осознавая, где находится.
– Аманда, Аманда, просыпайтесь! – говорил майор Джексон.
Она открыла глаза и увидела, что лежит на том же диване, где заснула, укрытая теплым пледом. В камине ярко горел огонь.
– Просыпайтесь, Аманда!
Она пошевелилась и увидела в открытое окно посветлевшее рассветное небо.
– Вы так и не ложились, – сказала она, обращаясь к майору Джексону.
– Зато поспали вы. Но теперь вам надо вставать.
– Зачем? Мне так хочется спать.
– Есть работа, которую срочно нужно сделать. Мэнтон спасен. Сейчас он пишет заявление о том, что произошло ночью. Вы должны быть у него на вилле раньше, чем он вернется.
Аманда резко села.
– Зачем?
– Ваша работа еще не закончена, – ответил Айван Джексон.
– Но… но… но я… я думала… – начала Аманда и замолчала. Он, как всегда, был прав. Она не сделала того, что собиралась и что должна была сделать.
Неожиданно она вспомнила, от чего похищение спасло ее.
– Я не хочу туда возвращаться, – спокойно проговорила она.
Глаза майора Джексона гневно вспыхнули.
– Почему?
– Потому что…
Нет, она не могла рассказать ему! Как объяснить то, что произошло накануне вечером?
Она не знала почему, но ей не хотелось, чтобы Айван Джексон знал об этом. Ей было стыдно, словно каким-то необъяснимым образом она сама была виновата в том, что произошло на вилле.
– Просто мне не хочется туда возвращаться, – упрямо проговорила она.
Майор Джексон наклонился вперед, положил свои руки на ее. Прикосновение его пальцев было теплым и успокаивало.
– Послушайте, Аманда, не в вашем характере малодушничать. Вы взялись за трудное дело. Все идет как обычно. Вы спасли Макса Мэнтона от потери состояния в миллион фунтов, возможно, вы спасли ему жизнь. Думаю, он вам кое-чем обязан. Возвращайтесь на виллу; получите с него то, что он вам должен. Если вам не удастся сделать это законным путем, поступайте в соответствии с нашим планом.
Аманда сидела, чувствуя руку Айвана Джексона на своей руке. Его взгляд был устремлен прямо на нее. Он по-прежнему направлял ее жизнь.
– Я не могу вернуться сразу, – произнесла она слабым голосом, стараясь выиграть время.
– Сейчас или никогда. Иначе вам придется каким-то образом объяснять ваше исчезновение. К вам уже вернулась память?
– Если да, то, возможно, стоит вернуться чуть позже и поблагодарить его за гостеприимство?
Майор Джексон саркастически улыбнулся.
– Он примет вашу благодарность! Но вряд ли сочтет себя чем-либо еще обязанным неизвестной девушке, которая спасла ему жизнь. Возвращайтесь, Аманда, и возьмите с него то, что вам причитается.
