Булочек. Свежих булочек, что лежали на подносе рядом с фруктами. А на большой тарелке аппетитно дымилась яичница-глазунья с беконом.
– Я человек, мне нельзя есть то, что ты мне даешь, – скорее себе, чем ему, напомнила я.
Принимать еду от фейри, если ты за нее не платил, – себе дороже. В лучшем случае тебе могут подсунуть какую-то аппетитную на вид гадость, и будешь маяться желудком, а в худшем посчитают, что ты теперь тоже что-то хорошее должен сделать для такого прекрасного представителя дивного народа.
Высший только насмешливо фыркнул и, щелкнув своими ногтями, состоящими казалось из цельного идеально отшлифованного камня, сказал:
– Я, Аламбер, хозяин Янтарного холма, повелитель древней Смолы, заклинатель Времени и господин Драгоценного Хребта, даю слово смертной деве по имени Ула, что еда из моих рук безопасна. И не влечет за собой долга. Так будет отныне и впредь. Довольна?
– Да!
И я уселась на траву, схватив тарелку. Хоть что-то хорошее!
Янтарный некоторое время с интересом следил, как я ем, а потом великодушно сообщил:
– Помогу я тебе, Ула! Понравилась ты мне.
Я подавилась булочкой, в которую только что запустила зубы.
– В каком смысле?
От помощи этого фейри хотелось бежать сверкая пятками. Вот не зря я тогда и встречи с «Ведающим» хотела избежать. Интуиция – не иначе!
– В прямом, – проникновенно посмотрел на меня высокий лорд. – Хорошая ты девушка. Целеустремленная!
– И?..
– И я знаю, как тебе обрести силу!
– Ну и?
Да, я не отличалась красноречием, но после всего, что случилось, болтать с таким опасным существом с настолько интересным чувством юмора не хотелось. А если бы я погибла в том лесу?! Да добровольно я бы в него не сунулась!
Но обрести силу очень хотелось, потому я до сих пор я сидела и слушала.
– В общем, для начала нам нужно найти волшебные сапоги, – с очень умным видом начал Аламбер, загибая первый палец. Янтарный ноготь сверкнул, несмотря на отсутствие прямых солнечных лучей. – Сапоги не простые, они выведут тебя на нужную дорогу, доведут до нужного дома.
– Судьбоносные и путеводные сапоги. Какая прелесть.
– Вот ты иронизируешь, а зря, между прочим. Ты выросла в Стране фей, как вообще можно настолько скептически относиться к магии! Ты сама хочешь стать фейри!
– Поняла, сапоги, – решила не спорить я. – А дальше?
– А дальше ты заходишь в этот самый дом, зовешь хозяйку и просишь отдать тебе драную ткань из чулана. Тебе будут сулить шелк и атлас, предлагать бархат и драгоценные полотна, расшитые камнями, – не бери! Только драную из чулана!
– Ты издеваешься?! – наконец вспылила я. – Совсем за дурочку меня держишь? Причем тут обретение сути и какая-то ткань?
– А ты сказок не читала? – подмигнули мне лукаво прищуренным глазом. – Все не то, чем кажется, малышка Ула. Мы – фейри! И часто самое неказистое и есть самое драгоценное! И вообще, даю слово, что это приключение на шаг приблизит тебя к обретению силы. Я, Аламбер, хозяин Янтарного холма…
Пока он приносил клятву по всем правилам, я нервно покусывала то нижнюю губу, то булочку. Булочка оказалась с яблоком и корицей, потому ее кусать, конечно, было интереснее.
Высший, видимо, понял, что мне нужно время, потому поднялся и сказал:
– Вернусь через час. А ты поразмысли.
Я и поразмыслила. Доверять ему отчаянно не хотелось, но выхода у меня не было.
Мое путешествие в ночи Холлан-Тайда уже началось, и оно привело меня к этому фейри. Ну или его ко мне… Значит, все правильно. Вдобавок такими клятвами не разбрасываются, так что он действительно знает, что делает.
Ну а что касается сапогов и ткани… такие легенды я действительно слышала! Потому, когда Аламбер вернулся, я обрадовала его своим согласием, и мы отправились искать судьбоносные сапоги.
* * *
– Вот они! – торжественно заявил дивный, ткнув пальцем в… в… них.
Внешний вид сапог не выдерживал никакой конкуренции.
Вообще. Даже если задаться целью и ходить в одной и той же обуви двадцать лет, проверяя ее на прочность решительно везде, – та пара и то была бы в лучшем состоянии!
А в этой, мне кажется, шатались по всем злачным местам Волшебной страны, начиная с Мертвых Болот и заканчивая пещерами хобгоблинов. А на обратном пути предыдущий хозяин судьбоносных сапогов мотанул время на несколько столетий назад и прошел по самым злачным местам загаженного человеческого города.
– Аламбер, это не могут быть они, – попытала удачу я.
– А я уверен, что они! Все, как написано в книге: были закопаны под камнем с распятым на нем лордом Светлого Дола.
Я бросила взгляд на жавшихся в сторонке троллей. Злобные громилы трепетно обнимались каждый со своей лопатой и с завистью посматривали на уже давно мертвого лорда Благого Двора, чей высохший труп по-прежнему был прикован к мраморной глыбе.
– Говорила мне мама, что грабеж до добра не доведет. Жил бы спокойно охотой и собирательством, так нет… – тихо пробормотал один из них, за что получил тычок под ребра от второго.
Да-да, грабеж – это плохо! Особенно плохо нападать на тропе на беззащитную девушку и субтильного на вид типа, закутанного в темный плащ. Тип может оказаться высшим лордом и очень обрадоваться тому, что рабочая сила нашлась сама и не придется копать собственными высокородными лапками!
В общем, да, спрятана обувочка была действительно на совесть.
– Они больше моих ступней на несколько размеров!
– Ула, малыш, везде свои недостатки! – развел руками Аламбер и, раскланявшись, сказал: – А дальше сама.
И пропал! Опять пропал, оставив меня с двумя троллями, которые явно были очень недовольны своим унижением! Тролли многообещающе оскалились, но тут из воздуха высунулась мужская рука со знакомыми янтарными когтями и погрозила здоровякам пальцем.
– Мы пойдем, – дружно решили низшие фейри.
Спустя минуту я осталась на поляне только в обществе сапог и мертвого хозяина Светлого Дола.
Устало села на плиту и тронула ногтем вбитый в камень штырь, к которому крепились цепи.
Было жалко.
И себя и вот этого несчастного. Кажется, это про него я лет пять назад в книжке читала. Мать приносила на предмет изучения войны между Благими и Неблагими.
Насколько я помню, он не был злобным самодуром. Вполне себе типичный рыцарь Благого Двора. Златокудр, зеленоглаз, прекрасен и в доспехах. Кстати, они до сих пор на нем… даже не заржавели. А вот от красоты ничего не осталось. Оставшиеся волосы как слежавшаяся пакля, глаза высохли, а кожа пергаментом обтянула кости.
