В ответ заматерились, призывая охрану «изничтожить гниду».
– Н-на! – выкрикнул Кирилл.
И, вложив в удар всю скопившуюся злость, треснул о стену вторым ботинком.
Выстрелы, как по команде, прекратились, и в наступившей тишине отчетливо прогремел дальний взрыв.
От обиталища Толяна до оружейного склада было больше трехсот метров, но стены дома содрогнулись, а из окон посыпались стекла.
– Ы-ы-ы!!! – взвыл Толян. – Су-у-ука!!!!!
Он понял.
– Если не хочешь, чтобы я остальные склады взорвал, – крикнул Кирилл, – мухой – ко мне! И не палить больше!
Подозрительный Толян, опасаясь диверсии, запасы оружия распределил по трем складам. Кирилл взорвал самый большой, но два других у диктатора еще оставались.
Толян выбрался из-за стола.
– Не стрелять! – рявкнул на охранников.
Кирилл как раз сумел разодрать скотч на руках и забрал у Тохи пистолет. Поймал шею Толяна в локтевой захват. Приказал охранникам:
– Лошадей к дверям! – и, для убедительности, толкнул диктатора пистолетом в висок.
– Выполнять, – буркнул тот.
Испуганным, на что Кирилл сильно рассчитывал, он, увы, не выглядел.
***
Выйдя из дома Толяна, Кирилл понял, что в освещении улица не нуждается. Склад вдали полыхал так, что можно было газеты читать.
– Пожар устроил, падла! – истерично взвизгнул Толян. – Гля, что наделал! Сейчас ведь соседние дома запылают, люди погибнут! Невинные!
– Не погибнут, – пообещал Кирилл, – если твои бойцы пожар тушить побегут, а не тебя выручать.
К дому Толяна со всех сторон спешили парни в камуфляже. Кирилл встряхнул диктатора.
– Уйми бойцов! Ну? А то через секунду второй твой схрон на воздух взлетит.
Толян с ненавистью зыркнул на Кирилла. Но послушно скомандовал:
– Парни! Диверсия! Бегом туда – соседние дома отливать! Пока по городу пожар не попер.
«Парни», с изумлением глядя на Кирилла, отбить Толяна, слава богу, не пытались. Часть из них продолжила недоуменно топтаться на месте, часть, починившись команде, и правда побежала тушить пожар.
Кто-то подвел к дверям лошадей. Хорошо, что оседланных, наездник из Кирилла был не ахти. А Тоха, заметил он, выходя из дома, зажал рукой бок. Задели, наверное, хоть казанский и уверял, что все нормально. На коня он, тем не менее, взобрался не в пример ловчее Кирилла.
Толяна Кирилл втащил в седло за шиворот. Усадил перед собой.
– А где ж у тебя еще-то взрыватели? – с подозрением осведомился диктатор. – Ботинков-то – два!
– В Караганде, – внутренне холодея, отрезал Кирилл. – Будешь дальше языком молоть – узнаешь, где.
Никаких взрывателей больше не существовало. Он не успел их сделать. И попросту блефовал.
– А когда ж ты, сука, мне-то в бар бомбу подсунул?
Кем-кем, а трусом Толян не был. Даже захваченный в плен, рассуждал здраво.
– Когда с тобой бухал.
– Звездишь! Ты к бару не подходил.
– Подходил, – соврал Кирилл, – ты не видел. Я в твой стакан снотворного сыпанул, ты и вырубился.
– Как же ты его пронес, снотворное-то? В заднице, что ли?
Перед посещениями приемной Кирилла тщательно обыскивали. Он, и в самом деле, при всем желании, не сумел бы пронести в обиталище Толяна ни пылинки.
– Заткнись! – не зная, что ответить, еще раз хорошенько встряхнул диктатора.
Толян умолк, свирепо сверкая глазами. Кажется, вычислял в уме, кто мог помочь Кириллу. Сразу вспомнилась Кристина – лишь однажды виденная девушка, большеглазая и тоненькая, нынешняя Толянова фаворитка. Заряд закрепила под полкой, замаскировав бутылками, она. Какие кары для любовницы рисует сейчас извращенный Толянов мозг, Кирилл предпочел не думать.
Они скакали к въездным воротам города.
Спокойствие Толяна было объяснимо, ворота охраняли лучшие его бойцы. В том, что отбить хозяина у горе-террориста они сумеют, Толян, похоже, не сомневался.
– Звездец тебе, гнида бункерная, – злорадно пообещал Кириллу он. Вдали уже виднелись сваренные из железных листов ворота, от них навстречу всадникам спешили вооруженные люди. – Даже если меня завалишь, все равно звездец!
Кирилл остановил коня.
– Стоять всем! – Снова встряхнул Толяна за шиворот.
– Стоять, – лениво бросил бойцам Толян.
– Открыть ворота!
– Открывайте…
Ворота медленно начали расходиться.
На что рассчитывает Толян, было ясно: его тело прикрывало Кирилла лишь спереди. Как только Кирилл подъедет ближе к воротам, спина окажется беззащитной. Для хорошего бойца прострелить руку, держащую пистолет – детская забава.
– Бункерный, как ворота откроют, скачи вперед, – послышалось рядом. Тоха подъехал почти вплотную. – Скачи во весь опор! Я прикрою, сколько смогу. Может, и прорвешься.
– Тебя убьют. – Кирилл всматривался в раздвигающиеся ворота.
Бойцов было много, по десятку с каждой стороны. Несмотря на команду стоять, они медленно приближались к всадникам. Где уж тут прорваться…
– Меня по-любому убьют, – спокойно отозвался Тоха. – Не они, так ваши.
Толян мстительно захохотал.
– Сообразил, надо же! Молоде-ец…
Кирилл с отвращением саданул диктатора по щеке рукоятью пистолета. Смех оборвался.
– Я знал, на что подписываюсь, – продолжил Тоха. – И мне все равно далеко не уйти, бочину зацепили.
Кирилл, скосив глаза, заметил, что в седле казанский сидит неровно. Правый бок окрасился кровью.
– Я тебя только тормозить буду, даже если вырвемся. Ты, главное, этого гада пристрели! Успей – до того, как сам… – Тоха твердо посмотрел Кириллу в глаза. – Бывай, бункерный. Прорвись.
Кирилл почувствовал на плече горячее пожатие.
– Жаль, я тебе руку дать не могу. – Для этого ему пришлось бы выпустить из захвата Толяна.
– Да ладно?! – вскинулся Тоха. – Ты ж меня до последнего за падлу держал?
– Держал.
– А теперь?
– А теперь не держу.
Ворота открылись во всю ширь и замерли.
– Почему?
– Потому…
Кирилл поднялся в стременах. И что было мочи проорал в сторону ворот:
– Аврора!!!
***
Дерзкая идея взрыва Толяновых складов принадлежала не Кириллу – Тохе.
Во Владимире не первый год методично разбирали пустующие здания, извлекая из них все, что могло быть полезным в хозяйстве: оконные стекла, лампочки, чистящие средства, одежду и мебель. Тоха, приставленный Толяном к этой работе едва ли не с первой ночи пребывания, чрезмерным трудолюбием не отличался, вдыхать застарелую пыль пополам с крошащейся штукатуркой ему опостылело быстро. Тоха изыскивал любые способы откосить, перекантовавшись где-нибудь в пустующем помещении, и вскоре таким образом освоил подвалы разбираемых домов: извлекать из них было, как правило, нечего, и ни товарищи по несчастью – такие же, как он, «сломщики», – ни охрана, приставленная к объектам, подвалам внимания не уделяли.
