Кирилл, заглянувший было в медчасть, но тут же выставленный персоналом, хлопочущим над Тохой и еще двумя легкоранеными, взобрался на одну из башен. Пекшинские подсказали, что Анна Владимировна – там.
– Здравствуй, детка, – приветствовала Кирилла тетя Аня, поднимаясь навстречу. И тут же испуганно отшатнулась: – Ох, батюшки! Да ты весь в крови! Тебе к медикам надо, зачем сюда полез?
Кирилл, наклонив голову, рассмотрел чужую куртку – действительно измазанную.
– Кровь не моя, – объяснил он, – это я раненого нести помогал… Здравствуйте.
Анна Владимировна, неодобрительно покачав головой, села.
Она расположилась в тесной кабинке со всем доступным комфортом: сидела на крутящемся офисном стуле, в одной руке держала кружку с чаем, а в другой – прибор ночного видения, в точности такой, какой подарила когда-то Кириллу.
– Ребята говорят, ты теперь в темноте видишь? – Тетя Аня указала подбородком на прибор. – Эта ерунда не нужна больше?
– Не нужна… Я обязательно все расскажу, – пообещал Кирилл, – только позже.
– Понятное дело, – кивнула тетя Аня, – не до рассказов сейчас. А чего ты сюда-то забрался?
– Посмотреть хотел, что там за воротами. Можно?
– Да гляди на здоровье, в поселок этим гадам не прорваться. Любо-дорого глядеть, как бесятся.
Кирилл, припав глазами к проделанной в обшивке амбразуре, наблюдал за сбившимися в кучу врагами. Они предусмотрительно держались на изрядном расстоянии от заводского забора.
Что собираются предпринять, пока было непонятно, но отступать явно не планировали, и это Кириллу страшно не нравилось. А Анна Владимировна наблюдала за ним.
– Крепкий ты парень стал, – с непонятным выражением – то ли радуется этому обстоятельству, то ли сожалеет, – проговорила она. – Я в бинокль видала, как отстреливался. Маринкиных-то, вроде, всех знаю; думаю – кто такой?.. И не сообразила, что ты.
Кирилл недовольно скривился.
– Отстреливался я – хуже некуда. Лучше бы мухобойкой махал, больше б толку было. Сталкер мне за такую стрельбу – ух, вломил бы! А наездник из меня и вовсе никакой.
Анна Владимировна с грустной улыбкой покачала головой:
– Узнаю Рэдову школу. Никаких поблажек.
Кирилл пожал плечами. Поговорку адаптов о том, что пожалеешь свою задницу на тренировке – в бою потом вовсе без нее останешься, при тете Ане цитировать не стоило. К тому же, у него и без этого накопилась масса вопросов к пекшинской хозяйке. Но поговорить им не дали.
– Але! – донесся снизу знакомый, усиленный рупором, голос. – Как тебя… Тетя Аня! Племянничков с Владимира – заждалась, поди?
Анна Владимировна подобралась на стуле.
– Он жив?!
Кирилл не ответил. Молча взял у хозяйки бинокль, отключил ночное видение и подстроил к глазам.
Толян стоял в позе Наполеона, широко и уверенно расставив ноги. Кувырок из седла, судя по всему, прошел удачно.
– Але! – надрывался он. – Выходи, дорогая тетушка! Принимай гостинцы.
– Не отвечайте, – остановил начавшую было подниматься тетю Аню Кирилл. – Чем дольше он не знает, где вы, тем лучше.
– Молчишь? – продолжал издеваться Толян. – А чего так?.. Вышла бы, поздоровкаться-то! Давненько мы с тобой не видались.
– Да и век бы тебя не видеть, – проворчала Анна Владимировна, – в гробу б на тебя, гада, посмотреть! Я думала, вы его убили.
Кирилл покачал головой:
– Увы.
– Что ему нужно?
– Сейчас скажет. Долго тянуть не будет.
И Толян сказал.
– Значится, так, тетушка, – объявил он. – Не хочешь выходить – хрен с тобой. Небось, уши жиром не заплыли еще, и не все окуляры на еду выменяла… На дорогу-то глянь!
Бинокль был у Кирилла. И на упомянутой дороге он, приглядевшись, и впрямь заметил далекое шевеление. Подкрутил бинокль. Сердце екнуло – по дороге, с весьма приличной скоростью, ехала груженая повозка.
– Увидала? – Толян широко улыбался. – Гостинцы к тебе едут! Взрывчатка!
Кирилл стиснул зубы.
Что именно хранилось на уничтоженном складе, доподлинно не было известно никому, кроме самого диктатора.
Оружие. Какое – кто его знает. Взрывчатые вещества Толян, очевидно, хранил не там.
– Недолго твоему заборчику стоять осталось, – злорадно пообещал Толян. – Снесем к хренам, и такой тебе тут концерт устроим, что те, кто в живых останется, мертвякам позавидуют!.. Услыхала, что ль?
– Он блефует, – пробормотала тетя Аня. Непонятно было, кого успокаивает, Кирилла или себя. – Им не подобраться к воротам! Всех, кто полезет, отсюда постреляем.
Кирилл пока ничего не говорил, не хотел расстраивать тетю Аню. Он догадывался, что просто так грозить Толян не стал бы.
Хитроумный и изобретательный по части всего, что касалось войны, диктатор наверняка придумал и опробовал способ подбираться к осаждаемым объектам без особого ущерба для бойцов. Под щитом, к примеру, или еще как-нибудь. Но понимал Кирилл и то, что устраивать вселенскую бойню Толяну не с руки: тетю Аню он пока запугивал, чтобы потом начать торговаться. Так оно и вышло.
– А можем и по-другому разложиться, тетушка, – выждав время – очевидно, чтобы осаждаемые успели осознать безнадежность ситуации, продолжил Толян. – Я ж не гордый, мне много не надо. Умника верни, да я свалю по-доброму. Он живой, падла, своими глазами видал! А гниду казанскую, если не подох еще, можешь себе оставить.
Кирилл почувствовал, что ему стало трудно дышать. Где-то в горле слепился тяжелый, удушливый ком.
«Я не вернусь туда! Ни за что не вернусь».
– Пусть только попробует, – пригрозила тетя Аня. – Может, и нет у него никакой взрывчатки? Может, пугает просто.
Кирилл через силу кивнул. Взяв бинокль, припал к амбразуре. Повозка подъезжала все ближе.
– Думай, тетушка, – великодушно разрешил Толян. – Баба ты, вроде, не дурная. Думай, болезная, кто тебе дороже – один чужак, или детки родненькие.
– Врешь, сволочь, – пробормотала тетя Аня, – ничего ты нам не сделаешь!
Кирилл плотнее придвинулся к стене – не хотел, чтобы тетя Аня увидела, как он стиснул зубы.
***
Про взрывчатку Толян не обманул: через полчаса повозка приблизилась к забору.
В бинокль было отлично видно, как бойцы выгрузили из нее деревянный ящик. Вскрыли. Деловито разложили на земле снаряды, проверили шнуры. Одновременно с этим четыре человека аккуратно, по настилу из досок, спустили с повозки странную конструкцию, металлический шкаф на колесах.
– Видала, тетушка? – похвастался Толян. – Бронебойный! А-Дэ назвал, в честь гениального создателя! Анатолий Дементьев – я, то есть! – Он самодовольно заржал и похлопал ящик по железному борту. – Гранатой, прямым попаданием, и то не возьмешь. Проверено!
