Так же ведь не может продолжаться всю жизнь?
Когда-то дома я уже работала официанткой в кофейне, всего пару месяцев, правда, в летние каникулы. Там было проще… да и я, пожалуй, была моложе. Там не нужно было мыть тарелки в холодной воде. У меня уже все руки…
— Пошевеливайся, гости ждут!
Все словно во сне.
Разве не этого я хотела? Я так упрямо лезла в этот мир, так упрямо отказывалась возвращаться, не смотря на все уговоры и доводы разума. Мне говорили, что не стоит. Но раз захотела — надо терпеть. Я смогу. Я упрямая.
Я же справилась одна в чужом городе. И в чужом мире тоже смогу. Да и не одна теперь. Ничего, все получится. Надо же с чего-то начинать.
Пусть тут шумно, страшно душно и почти темно, пусть тут воняет кислым пивом и потом — я смогу. Это временно. Все наладится. Пока не представляю как, не вечно же так продолжаться не может!
Временно. Я повторяла это себе, как заклинание, снова и снова. Казалось, если перестану повторять — просто сорвусь. Всю жизнь так я не выдержу.
Я пробиралась между столиками.
— Не хочешь прогуляться со мной, красотка? — пьяный мужик хлопнул меня по попе.
Хотела не обращать внимания и пройти мимо. Хватит с меня. Но он ухватил, дернул за юбку с такой силой, что едва не усадил меня к себе на колени.
— Куда ты, красотка! Посиди со мной!
— Не могу, у меня работа, — попыталась было я.
— Подождет!
Он попытался даже поцеловать меня, но я развернулась и врезала ему по роже.
— Вот сучка, а! — мужик радостно заржал. — Люблю таких. Ты и в постели небось — огонь! Не будешь бревном лежать?
— Буду, — буркнула я. — Словно мертвая, не шевелясь. Хоть там отосплюсь.
Уже и так устала, а еще это. В другое время я, наверно, давно бы психанула, но теперь просто хотела, чтобы от меня отстали. Сколько уже было таких… У меня нет сил.
Мужика мой ответ развеселил еще больше, аж пополам согнулся, так, что даже хватка ослабла. Его рожа, и без того красная от выпитого, пошла бордовыми пятнами. Я вырвалась, кинулась в сторону.
— Убери посуду, ленивая курица! — уже орали мне.
Я принялась собирать. Их было пять человек за столом, целая гора грязных тарелок, костей на них, брошенных объедков. Я сложила половину стопкой в одну руку, половину в другую, едва не падая от тяжести, пытаясь сохранить равновесие, но еще оставались пустые кружки. Это уже никак.
— Сейчас отнесу и заберу остальное, — тихо сказала я.
— Бери все! Сколько можно ждать?!
Один с размаху плюхнул кружку поверх моей горы, и шаткое равновесие нарушилось. Я не удержала. И все посыпалось на пол. Звон, грохот… Хотелось завизжать, но вышло только сдавленно охнуть. В глазах потемнело. Меня уже обещали выгнать, если хоть что-нибудь снова разобью, а тут цела гора. Хотелось упасть и разрыдаться прямо на месте.
Я бросилась собирать.
Уже кто-то орал на меня, кто-то пнул ногой, я упала, лицом в осколки… Потом меня рывком подняли за волосы и ударили снова. Я закричала.
И бросилась бежать.
Я почти не видела, куда и зачем бежать, главное — подальше отсюда. Слезы застилали глаза, сердце стучало. Мне было так плохо…
Лишь свежий осенний воздух немного привел в чувства.
Я остановилась, поняла, что пробежала, наверно, с два квартала, и за мной никто не гонится, никто не собирается вернуть меня.
И ноги уже не держат.
Я едва не споткнулась. Почти без сил прислонилась к стене соседнего дома, потом тихо сползла вниз. Села и зарыдала в голос.
Мне казалось — все кончено. Что я буду делать? Как я скажу Ивару? Нет, ругать меня он не будет. Хуже всего, что он еще и пожалеет меня… главное, чтобы не пошел разбираться с обидчиками… Этого я не вынесу точно. Обида, злость и стыд радом. Лучше не говорить, придумать что-то. Но и врать не хотелось.
Я не могу…
— Эй! Ну, хватит.
Кто-то тряс меня за плечо. Я только сейчас поняла. А ведь тряс довольно давно, но мне было так плохо, что я не обращала внимания.
Подняла глаза.
Передо мной стоял рыцарь на белом коне. То есть действительно рыцарь, но конь его стоял чуть позади, меланхолично жуя уздечку.
— Что случилось? — участливо спросил рыцарь. — Могу я чем-то помочь?
Вот только этого мне не хватало.
— Нет, — огрызнулась я.
— Точно? У тебя лицо в крови.
Я рассеянно провела ладонью по лицу, посмотрела. Правда… Кровь… Нащупала здоровенную царапину на лбу.
— Я тарелки разбила, — сказала неохотно.
Рыцарь чуть усмехнулся.
— Об голову?
— Поскользнулась, уронила все, упала, и лбом об осколки.
Он достал платок, потянулся, пытаясь вытереть, но я непроизвольно шарахнулась в сторону.
— Вот, возьми сама.
Я помялась с полминуты, и все же взяла. Глупо сидеть перемазанной кровищей. Не так много, но ведь и по носу текло, по щекам, подбородку, а я даже не замечала. Принялась вытирать, тихо ойкнула, когда дошла до лба.
— Очень больно?
— Нет, — я мотнула головой. Скорее обидно.
— А почему же тогда плачешь? Тебя наказали за разбитые тарелки?
Я не удержалась, шмыгнула носом.
— Меня выгонят. Меня обещали выгнать, если я разобью еще хоть что-нибудь.
— А где ты работаешь? На кухне?
Я вздохнула, кивнула неуверенно.
— В таверне на Зеленой площади… Теперь уже, наверно, не работаю.
— Значит в таверне? — он явно заинтересовался. — Ты проводишь меня? Я только приехал в город, и как раз ищу подходящее место, где можно перекусить с дороги.
— Наша не самая лучшая, там полно всякого сброда, вам лучше поискать другую, милорд.
— Ничего, я тоже не очень богат, — этот рыцарь улыбался так открыто и честно, что я даже не нашла повода отказать. Показать дорогу человеку? Ну, почему бы и нет. Элементарная вежливость. Ведь больше ничего у меня не просят. И все же…
Он действительно был милым. Не сказать, что красавец, но как-то неуловимо располагающий к себе, высокий, статный, правильные и благородные черты лица, каштановые волосы до плеч, глаза… Глаза я толком не разглядела. Он подал мне руку, предлагая помощь. Но я быстро встала сама.
Рыцарь ухмыльнулся.
— Не замерзла? — спросил он, и тут же, не дожидаясь ответа, снял свой плащ, накинул мне на плечи. Такой теплый, мягкий, на меху, и я только теперь поняла, как замерзла.
— Не надо, — сказала я.
