«Я люблю тебя», — сказал он на прощание. И: «я еще вернусь». С победой…
Хотела было сказать, что не надо ко мне возвращаться, но вовремя прикусила язык. Такое нельзя говорить. Человек, идущий на войну, должен знать, что его ждут.
Нет, ждать его я не обещала.
Сказала, что буду молиться за него. Это будет честно.
Он благодарно улыбнулся мне.
Мокрый снег и ледяной ветер яростно бил в лицо.
Ноги мерзли. Я переступила с ноги на ноги, пошевелила пальцами, поджала их… Толку-то?
Те мягкие и удобные туфли, в которых я сбежала еще лорда Олттара, прохудились и истрепались от вечной грязи и сырости. Ивар нашел мне на них деревянные башмаки, которые можно было надеть как калоши, стало удобнее, но от холода спасало мало.
Шерстяные чулки я тоже штопала несколько раз. На новые денег не было. Как и на юбку, подол которой уже превратился непонятно во что.
Я пыталась не думать об этом, но не выходило, особенно когда ветер пробирал до костей.
Денег и славы… можно без славы даже, просто немного денег, и я была бы счастлива. Такая я меркантильная. Всего немного, просто хорошие ботинки на меху, теплые штаны и пуховик — дальше мои мечты давно не идут.
Вечно хотелось есть, спать и в тепло.
А тут еще Альдек со своими замками. Я невольно представляла себя у большого камина, или в горячей ванне, и мне уже несут горячее вино и пирожки… И, наконец-то, теплая обувь.
Что меня ждет?
Штопать чулки до конца жизни?
Ивар…
Я даже Ивара почти не видела. Он вечно был чем-то занят. Я все понимала, но…
Иногда так сложно было помнить — ради чего.
— Это был рыцарь, да?
Кора незаметно подошла и смотрела на меня, в ее глазах было восхищение пополам с недоверием.
— Да, — сказала я.
— Настоящий?
— Наверно.
Какие еще бывают рыцари?
— А чего он хотел?
О чем может благородный рыцарь разговаривать с простой прачкой? Уж точно не о любви.
Что ей сказать?
— Он спрашивал про Ивара. Они когда-то воевали вместе…
— Про Ивара? А чего он тогда к нему самому не подошел? Вон, они уже вышли.
Звон мечей со двора… Такой привычный звон, что я уже перестала замечать.
Я плохо умею врать, теряюсь.
— Не знаю, — сказала я. — Спроси у него.
— Ой, да ладно! — Кора звонко засмеялась. — Я видела, как он на тебя смотрел!
Я хотела было отмахнуться…
Как он мог на меня смотреть? Уставшая, осунувшаяся, с немытыми волосами, руки все потрескались и под ногтями грязь. Видел бы меня этот Альдек на Пустошах, куда я бегала из дома…
— Слушай, а это не тот рыцарь, которого казнить хотели? — вдруг спросила Кора. — Которого ведьма околдовала?
— Наверно… да, тот.
— Сначала ведьма, теперь ты его околдовала! Эх, где бы мне взять такого рыцаря?
Иногда становилось страшно — вдруг меня раскроют, вдруг узнают, кто я на самом деле. Нужно быть осторожной, не говорить ничего лишнего.
Но с Корой иногда так сложно молчать.
Вечный страх, усталость, холод и почти отчаянье.
Глава 6
— Сюда, сюда неси! А ты чего стоишь? Посторонись! Помоги! Убери все со стола!
Меня пихнули в бок.
Я сгребла грязные миски, как могла, отодвинула, расчистила все.
Быстрей, быстрей.
Где-то за дверями на высокой ноте выла женщина.
— Где этот лекарь, мать его! — уже орал кто-то.
Сюда, в большой зал, занесли троих. Один еще ничего, его тащили под руки, он даже сам переставлял ноги, хоть и с трудом. А двое были совсем плохи. Я даже сначала не поняла что с ними такое.
— Скорей! Клади сюда. Давай, снимай все! Несите воды!
Они ловили шайку Кривого, что лазила в городские амбары… да и других грехов за шайкой водилось не мало. Выследили в Старой Селедке. А как решили брать, собрались, так стражников оттуда, из окон, облили горящим маслом.
Ивар? Он тоже был там. Я не видела его, и все хотела спросить, но было не до меня.
Двоих зарезали в драке. Еще сколько-то ранено.
На столе, рядом со мной, лежал высокий седой мужчина, ему досталось больше прочих. Лица почти не разобрать, все покраснело, даже почернело местами, волосы лезли клочьями, кожа пошла волдырями…
Я старалась не смотреть, мне было страшно.
Он хрипло, я явным усилием, дышал, страшно булькая на вдохе.
С него уже сняли тяжелый нагрудник, сейчас пытались отодрать рубашку, отходило прямо с мясом, масло затекло и на спину и на грудь, все спеклось…
Хотелось зажмуриться…
Рядом рыдала женщина, беременная, с огромным пузом. Я видела ее раньше, Эльда, кажется. У нее еще пятеро детей. Если ее муж умрет…
— Чего стоишь? Вот, возьми это! — мне сунули кучу окровавленных, пропитанных маслом тряпок. — Собери все.
Я бросилась собирать.
Лучше заняться делом, и больше не думать и не смотреть. Да, так лучше.
В дверях, уже с кучей тряпья в руках, я столкнулась с Иваром. Едва не бросилась ему на шею, но он только скользнул по мне взглядом.
— Ивар! — вскрикнула я.
— Да-да, сейчас… — он прошел мимо меня, сильно хромая, подволакивая левую ногу.
И уже что-то говорил местному лекарю, спрашивал про раненых и еще…
Ладно, это потом. Главное — что он жив и все хорошо. С ногой мы как-нибудь разберемся, я же ведьма, в конце концов.
Я же ведьма…
Я могу.
Сидела, пыталась отстирать кровь, оттереть. Но крови было так много, что меня подташнивало, я едва могла с этим справиться.
Вдох-выдох, нужно закончить. Лучше я здесь, чем там, с ними…
А ведь я могла бы помочь. Может быть, даже спасти кому-то жизнь. Конечно, у меня бы не хватило сил помочь всем, но сделать хоть что-то…
Помочь.
А потом меня бы закидали камнями, как ту девушку на площади.
Это несправедливо.
Если бы Ивар был рядом, я могла бы посоветоваться с ним. Но он был занят, и лезть под горячую руку я не хотела.
Даже Кора была где-то там с ранеными. Они все были там.
Хватит думать.
И без всего этого работы полно, успеть бы, я и так справляюсь с трудом…
