Я молчала.
Попалась.
Так глупо.
Это конец, да? Вот так все и закончится?
Меня отдадут властям или убьют на месте?
Ивар… его убьют тоже…
Перед глазами все плыло.
— Ты — ведьма, — говорил Харвен. Я видела, как его тонкие губы растягиваются в улыбке.
— Я не сделала ничего плохого… — мне казалось, я почти кричу, но выходило больше похоже на жалкий писк. Перехватило дыхание. Слезы навернулись на глаза, все потемнело.
Вот не хватало только здесь упасть в обморок.
— Как знать, — Харвен покачал головой. — Как знать. Начать хотя бы с того, что ты обманула меня.
Его глаза алчно блестели.
Обманула?
— Не делай глупостей, ведьма, и будешь жить, — он подошел ко мне совсем близко, так, что я чувствовала его дыхание на своем лице. — И, может быть, даже неплохо жить.
Запах застарелого пота, лука и кислого вина.
— Что? — мне показалось, я неправильно поняла… и все же…
Меня не хотят убивать?
Меня хотят использовать.
— Как ты это делаешь, ведьма? Покажи мне.
Такое чувство, что все это уже было со мной. Почти так же. Им всем нужно одно и то же…
— Вы что, ранены? — спросила я.
— Нет. Но ты ведь можешь показать и так, правда? Поделиться силой?
Нужно взять себя в руки. Я смогу. Ради себя и ради Ивара тоже.
— Могу, — сказала я. — Но только я совсем недавно вылечила Орвина. Мои силы еще не восстановились. Если делать это слишком часто, то не останется ничего. Я просто растрачу все впустую и когда понадобиться по-настоящему уже ничего не смогу сделать. Мне нужно отдохнуть, прежде чем сделать это снова.
Харвин засмеялся. Потянул было руку, чтобы похлопать меня по плечу, или что он там собирался сделать? Но передумал.
— Я рад, что ты не пытаешься отпираться, ведьма, — сказал он. — Я всегда за честный и деловой разговор. Думаю, мы с тобой сможем договориться. Но сейчас я должен увидеть своими глазами. Я не прошу многого. Просто покажи.
Хорошо.
Выхода у меня нет.
— Дайте мне руку.
Он протянул.
— Только без глупостей, — сказал, все еще ухмыляясь, глядя мне в глаза. — Если будешь делать все, как тебе говорят, то тебе ничего не угрожает. Я даже заплачу.
Заплачу. Я чувствовала себя шлюхой.
Его здоровенную ладонь пришлось обхватить обеими руками, чтобы надежно удержать.
Сейчас покажу.
Я закрыла глаза.
Глава 8
Ивар купил огромную бочку хорошего эля, притащил, поставил на стол.
Время было как раз к ужину, и наши все страшно обрадовались, оживились. Тут на всех хватит.
— Угощайтесь, — сказал Ивар. Отошел в сторону.
Он стоял и смотрел, как народ выстраивается вокруг бочки, толпится, передает кружки, пробует.
Он стоял молча. С каменным лицом.
— Сержант! Эй, сержант, а ты чего с нами не пьешь, — крикнули ему. — Брезгуешь теперь? Мы тебе не ровня?
Ивар так же молча подошел, ему налили полную кружку, и он тут же выпил ее одним махом, до дна, словно воду.
— А ты молодец, сержант!
— Молодец, сержант! — басом крикнул кто-то из задних рядов. — И жена у тебя молодец! Знает, как ублажить начальство!
Ивар резко обернулся.
Народ притих, но тот косматый рыжий бугай затихать не хотел. Он отчего-то думал, что ему можно безнаказанно говорить подобные вещи. Думал, что раз он вдвое больше, то и сильнее? Он Ивара совсем не знал?
— Хорошая жена, говорю! — громко и с чувством усмехнулся бугай. — Была бы у меня такая жена, я б ее тоже под начальство подкладывал, глядишь, давно бы уже и сам капитаном стал!
Я зажмурилась.
«Не надо, Ивар!» — хотела было крикнуть я. Но он не послушает.
Слышала только его шаги в наступившей тишине, мягкие, словно кошачьи, только чуть поскрипывает половица. Слышала, как самодовольно хмыкнул рыжий бугай, начал было: «Ну что, ты бить, что ли…» Потом глухой удар и хруст. И грохот падающего тела.
А потом страшный, почти нечеловеческий рев — это бугай пытается подняться на ноги. К нему на помощь смешат его дружки. Трое на одного.
«Только бы Ивар не убил их», — первым делом подумала я, и уж потом испугалась за него самого. Просто я видела, как он может. А эти парни — их я тоже видела… Но их трое. И двое из них уже потянулись за оружием, третий пока нерешительно мнется. У рыжего рожа вся в крови.
Ивар демонстративно отстегивает и кладет на стол ножны с мечом. Если будет разбирательство — они втроем напали на безоружного. И Ивара не в чем будет обвинить.
— Че, все? Ты боишься с нами драться? — радостно спрашивает один. — Думаешь, и тут твоя цыпочка тебе поможет?
— Конечно, поможет, — говорит Ивар, и, поднырнув под неуклюже выставленным вперед клинком, бьет по ногам.
Тот падает, яростно матерится.
— Что тут происходит?! — капитан Харвен заходит в зал.
* * *
— Не реви, — Кора обнимала меня за плечи. — Ну, не реви ж ты, хватит, все хорошо.
А я никак не могла успокоиться. Перенервничала. Все напряжение последних дней хлынуло наружу. Я рыдала уже почти час.
Ивар сидел напротив, упершись руками в край кровати, стиснув пальцы, глядя в сторону. У него была разбита бровь и губа, пол лица опухло, костяшки пальцев сбиты в кровь. Наверняка и еще что-то, я не видела.
Они все-таки подрались. Ушли куда-то в город и подрались там. Без свидетелей. Без всяких объяснений.
Он вернулся и сказал: «Все, больше никто болтать не будет».
Мне было все равно, что обо мне болтают. Вот честно, после всего, что со мной было, чья-то болтовня вообще не имела никакого значения. Не больше, чем свист ветра за окном.
Мне было страшно за Ивара.
Он слишком гордый. Он заслужил…
А так выходило, словно не за его заслуги, а за мои. Не честно выходило.
Я понимала, что, хоть Ивар и не говорит ничего, но погано на душе. Несправедливо. И с этим ничего не сделать.
Я пыталась понять, как нам теперь жить дальше.
Бежать некуда.
К Кьерингу приближались войска дорнов. Все надеялись, что лорд Сиан успеет первым, его армия сможет защитить город. Своих войск в Кьеринге было не так уж много, рыцари шли за королем или своими лордами. Городская стража одна не справится.
