Я упрямая, я знаю. Если упрусь — уже не сдвинуть. До сих пор это помогало мне.
Ивар поджал губы. Осторожно вытянул прядь моих волос, показал.
— Смотри, — сказал он.
Я вздрогнула. Седина?
Или показалось?
Нет. Так и есть. Половина волос седые.
Затряслись руки.
Зеркала не было, чтобы рассмотреть себя, но волосы я видела и так. И руки — сухие и сморщенные.
Я так постарела?
Внутри все сжалось. Вот так? И все?
На самом деле, даже плакать не было сил. Закрыла руками лицо.
— Хватит, Аня, — тихо сказал Ивар. — Будь осторожней, хорошо. Не нужно лезть в это каждый раз. Я понимаю, очень хочется спасти жизнь ребенку. Но твои силы не бесконечны. Посмотри…
Он устало сморщился, снова вздохнул. Он пытался, но толком не мог подобрать слова.
— Посмотреть на себя? Я постарела? Тебе не нужна старая и уродливая жена, — буркнула я. — Тебе нужна молодая и красивая…
— Глупая, — фыркнул Ивар. — Мне нужна ты. И не важно, какие у тебя будут волосы, седые или темные. Совсем не важно. Мне нужна ты, я хочу прожить с тобой много-много лет, построить свой дом, родить детей. Много лет, понимаешь. Я боюсь за тебя. Я совсем не хочу тебя потерять. Да тебя могли просто убить там, без всякой магии. Сколько бы еще тебя продержали в кладовке?
Я неуверенно улыбнулась.
Надеюсь, в кладовке больше сидеть не придется.
Ивар вздохнул.
— Если что, зови меня в следующий раз с собой. Разберемся.
* * *
После этого раза я больше недели приходила в себя. Было тяжело даже вставать с постели. Все словно в тумане, одно резкое движение и темнеет в глазах. Даже Кора, глядя на меня, качала головой и тяжело вздыхала.
Никто больше не приходил. А, может, приходил, но их разворачивали еще во дворе, ничего не говоря мне. Я бы сейчас, даже если захотела, никому не смогла помочь. Просто не дошла бы. Какой от меня толк?
Тишина.
На город больше не нападали. Ждали чего-то. Может, собирали силы, а, может, готовили что-то еще. Или просто ждали, когда мы тут начнем дохнуть с голода.
Кора простудилась, постоянно чихала и кашляла. Такая жизнерадостная всегда, она сидела у огня, закутавшись в одеяло. Я бы, наверно, могла помочь… но совсем не было сил.
Ивар приходил так часто, как только мог. Чувство долга и желание быть со мной рядом — разрывали его.
Если б не он, я бы вообще не выдержала.
Он обнимал меня, и становилось легче и теплее. Не знаю, магия ли это? Если я засыпала, обнимая его, то утром просыпалась отдохнувшая и счастливая. Он предлагал поделиться своей силой, но сам, совсем сам, без меня — не мог, нужен был импульс… Без крови и без моей помощи не выходило. А я не хотела.
И так восстановится.
Волосы, конечно, не темнели, но скоро я уже чувствовала лучше. Нужно время.
Есть ли у нас оно? Реальна ли вообще эта долгая-долгая жизнь, ради которой нужно беречь силы?
Время шло, но освобождать город никто не торопился. Нас ведь не бросят?
Я даже слышала, что кто-то из состоятельных господ уже пытался сбежать морем.
Нам уж точно убежать не светит.
Наверно, должно быть страшно… но было уже почти все равно.
Глава 13
Зима. Холод и страх каждый день. Страх, что этот день последний, что ночью дорны снова пойдут на штурм и возьмут город. Говорят, к ним подошли еще войска, там что-то готовится. Говорят, нам не выстоять.
Я даже боюсь думать об этом. Боюсь думать о будущем, его словно нет вовсе.
А еще ночью снятся сны. Хотя прошлого для меня нет тоже.
Мне снится дом.
Иногда детство, иногда школьные годы, учеба в институте, работа… Все так реально. Там, во сне, я всегда счастлива, у меня много планов, много интересных дел, друзья, мы катаемся на велосипедах или на роликах в парке, сидим в кафе, идем в кино… я брожу по вечернему городу, и город сияет огнями. Спокойно и хорошо.
После таких снов не хочется просыпаться.
Я уже плакала несколько раз, стараясь тихо, чтобы Ивар не видел.
Он видел, конечно. От этого никуда не деться. Мне стыдно, мне обидно за себя и за него, но сделать я ничего не могу.
Однажды мне приснилось, как я прихожу домой, за окном уже темно, я снова задержалась на работе, но моя работа мне нравится, я только что сдала какой-то важный проект… разуваюсь, ставлю чайник на кухне, потом иду в душ, переодеваюсь в мягкую пижамку… завтра выходной…
Все так просто и так хорошо. Обычная жизнь. Привычная.
И на кухне наконец закончен ремонт, все так, как я и хотела… новые тарелки с котиками на полке. Кексики с вишней, зеленый чай…
Как мне не хватает всего этого. Боже мой, как же сильно может не хватать простых вещей, которых в обычной жизни даже не замечаешь. Все это осталось там, дома…
Во сне…
На стене почему-то висят фотографии, хотя раньше их там не было. Я со Светкой, подругой детства, нам по шесть лет, мы сидим на качелях во дворе, и вокруг полно одуванчиков. Светка в только что сплетенном венке, я с букетом в руках. Обе довольные…
Мы с родителями на даче, жарим шашлыки. Папа стоит у мангала, раздувает угли, мама накрывает на стол.
Наша первая большая гулянка в институте после сессии. И еще одна институтская — летний пленер, я стою на склоне холма в Коломенском, с этюдником, с палитрой в одной руке и кистью в другой, даже берет у кого-то отняла и нацепила — настоящий художник. Весело и легко.
Мы с Мишкой в Испании, гуляем по узким старым улочкам, солнце светит во всю, и у меня уже обгорел нос, я забыла намазать кремом. Мишка держит меня за руку. Мы только начали тогда встречаться, и были почти влюблены и почти счастливы.
И вдруг за окном у кого-то ревет сигнализация.
Я просыпаюсь, вскакиваю на кровати.
Ивар на ногах, одевается, он уже готов бежать. Не сигнализация, конечно, там снова тревога, на нас напали.
Снова.
Я больше не могу.
Не могу так. Мне страшно. Мне плохо… У меня нет сил. Слезы льются из глаз.
— Аня, Анечка, ты чего? — Ивар на минутку садится рядом, обнимает. — Не плачь. Не волнуйся, все будет хорошо.
— Я не могу больше, — всхлипываю я, у меня действительно больше нет сил. — Не могу! Я хочу домой.
— Аня… — Ивар меняется в лице. — Не бойся, все будет хорошо, — его голос дрожит. — Я вернусь, и мы что-нибудь придумаем. Все будет хорошо. Подожди немного, ладно.
