Фура издала протяжный скрип и двинулась дальше. Когда Паша подбежал к тому месту, где несколько минут назад стояла Мира, то нашел там только незнакомую женщину. Половину её лица скрывали очки, голова замотана пуховым платком. Она судорожно нажимала на экран телефона трясущимися пальцами:
– Алло! Полиция! Меня зовут Виталина… Помогите! Случилось страшное!
Глава восьмая
21 марта. Четверг. Вечер
Незнакомка плакала в телефон.
– Где они? – кричал Паша и не узнавал свой голос.
Женщина посмотрела на него поверх очков и показала рукой на перила, где остался след от руки мальчика:
– Там, внизу.
Паша перегнулся через ограду.
Прямо под мостом – большая прогалина, где колыхалась тёмная вода.
– Боже мой! Боже мой! Сначала она его туда кинула, а потом и сама прыгнула! Горе-то какое! – причитала за его спиной Виталина.
Был ли у них шанс спастись? Река не спала, подо льдом она продолжала мчаться, увлекая за собой всё, что в неё попадало.
Пашу трясло. В висках нервными толчками отдавался пульс. Он ничего не мог разглядеть внизу, как ни старался. Сумерки уже сгустились.
Надо спросить Виталину, что она ещё видела. Но когда Паша поднял голову, женщины уже рядом не было. Как ветром сдуло.
Просто уму непостижимо!
Всё произошло так внезапно, что не укладывалось в сознании. Паша перебежал на другую сторону, заметил узкую тропку вниз и решил спуститься к реке. Склон был достаточно крутой, ноги скользили по смёрзшейся земле, приходилось цепляться за голые ветки кустарников. Кое-как Паша добрался до края воды, огляделся, но ничего нового не увидел. Он задрал голову – высота приличная, метров пятнадцать. Если они упали на лёд, удар был достаточно сильный. Тогда – потеря сознания, а дальше холодная вода сделала своё дело. И течением река утянула их дальше под лёд.
Скоро должен приехать патруль, ведь Виталина сообщила в полицию. Паша присел на корточки и прикрыл уши руками. Он как-то резко замёрз, пальцы окоченели. Ветер тем временем усилился и прогнал с улицы и так редких прохожих. Вокруг не было никого, и как будто ничего и не произошло.
Паша ждал полицию, как ему показалось, около часа. Хотя он не знал точно, сколько времени прошло. Потом позвонил в дежурку:
– Привет, Макс! Вам же поступил звонок с Михеевской?
– Откуда? А что там случилось?
– Ну, женщина звонила. С моста люди… упали.
Паша не хотел вдаваться в подробности. То, что Мира могла сбросить с моста собственного ребёнка, было слишком неправдоподобно.
– Сейчас посмотрю… Нет, не было такого. Паша, ты там бухой, что ли?
– Примерно час назад вам позвонила Виталина…
– Ааа… Мне парни рассказывали про твою предсказательницу.
– Тут люди погибли.
– В смысле? – перестал смеяться дежурный. – Это сейчас случилось? Реально свалились? Ты сам видел?
– Я… Нет, не видел. Но она ведь звонила, – стушевался Паша.
– Слушай, Кукушкин, иди проспись. Знаешь же, что и без сумасшедших тёток дел полно. Давай. Пока.
Паша пнул мёрзлую землю. Чёрт! Чёрт! Ему хотелось выть.
Какой идиот! Упустил Виталину! Да кто она такая? И почему её сегодняшний звонок не зарегистрировали? Он сам слышал, как она вызывала полицию. Не могла же она позвонить сейчас, а попасть в позавчерашний день. Или могла? Что же это?!
Паша снова набрал 112.
– Макс, тогда я хочу сообщить. Женщина и ребёнок упали в реку с Михеевского моста. Регистрируй КУСП
[8].
Патрульная машина приехала минут через пятнадцать. Пришлось ждать своей очереди.
Первым освободился 220-й наряд. Паша никак не мог взять себя в руки и сказать им что-то внятное. Вместо этого он мычал, жестикулировал, бесконечно тёр руками обветрившееся лицо. Полицейские усадили его в машину. Печка работала на полную мощь, но Пашины пальцы не хотели оттаивать, язык, казалось, тоже примёрз к нёбу.
СОГ
[9] подъехал сразу же после патруля. Эксперт вяло прогуливался вдоль перил. Следователь курила, она явно была не в духе.
Дежурный опер по фамилии Цветайко стал записывать с Пашиных слов объяснение, которое выглядело как бред сумасшедшего.
– Паша, можешь прямо сказать – ты видел, как они упали или нет? Про какую женщину ты вообще толкуешь?
– Они шли и… упали. Понимаешь, их надо искать! – Паша с трудом связывал слова. Его мозг будто превратился в желе.
– Подожди, ты это сам видел?
– Да! Видел! Сам их видел! – наконец выкрикнул Паша. – Теперь вы можете уже начать что-то делать?!
– Тихо-тихо. Если унесло течением, мы вряд ли сможем их сейчас найти. Будем вылавливать, как снег сойдёт, – рассуждал видавший виды опер. – Ты чего так распереживался-то?
И правда! Паша притих и только нервно покусывал обветрившиеся губы, пока Цветайко записывал его версию, что ребёнок поскользнулся и упал, а мать бросилась вслед за ним. Всё.
Версия Виталины была настолько ужасающа, что Паша не мог её озвучить. О том, что на мосту у него была назначена встреча, и тем более – с кем, Паша предпочёл умолчать.
Патрульные предложили подвезти Пашу домой, но он отказался.
Он побрёл по улице, не различая дороги. Ветер совсем озверел, лицо и волосы хлестал мокрым снегом, в ботинках хлюпало.
Ноги сами принесли его к камерам хранения. Паша набрал нужный код на ячейке, в которую положил сумку Миры. Если Мира не успела её забрать, то теперь сумка была не нужна ей. Паша решил отдать её Стасу, всё-таки там были документы его сына.
Замок щёлкнул, за дверцей ничего не оказалось. На всякий случай Паша просунул внутрь руку, ощупал гладкие, холодные стенки. Металлическое брюхо камеры было пустым.
Глава девятая
22 марта. Пятница
Ночью он долго не мог уснуть. Перед глазами крутились картинки произошедшего: мост, Мира с ребёнком, фура, Виталина, тёмная вода. Неужели правда Мира это сделала? Нет, это просто какой-то кошмар, дешёвый ужастик! И куда исчезла сумка из ячейки?
Невыносимо жарко. Да когда уже отключат эти чёртовы батареи?!
Меньше всего утром Паше хотелось ехать на службу, с кем-то говорить, слушать, записывать…
Макс встретил Пашу широкой улыбкой. Видимо, донесли уже о вчерашнем.
– Ты как, сменщик мой ненаглядный?
