– Знаете, что, – сказала Лена, забирая у Дины пустую тарелку и вставая к раковине, чтобы помыть посуду, – вы идите в гостиную и ложитесь на диван. Там плед лежит, можете укрыться, если прохладно станет. И поспите, а то вы такая бледная, просто жалко на вас смотреть. Или, если не хотите спать, можете телевизор посмотреть.
– Да мне и так неловко, я весь вечер вас отвлекаю, – заотнекивалась Дина. Спорила она, скорее, для проформы, потому что чувствовала, что ее совсем не держат ноги, а потому быстро позволила себя уговорить.
В гостиной стояла тяжелая, видимо, еще бабушкина, мебель: дубовая горка с хрусталем, книжный шкаф, комод с телевизором и даже пианино, накрытое крахмальной салфеточкой с расставленными на ней слониками. Мило и старомодно. Дина подошла поближе, чтобы рассмотреть слоников внимательнее. На крышке пианино лежала книга. Точнее, какой-то технический справочник под руководством В. Н. Агинского. Интересно, а композитору он родственник? Хотя, что это она, знаменитый полонез же написал Огинский. От собственной, пусть и случайно безграмотности Дине тут же стало стыдно. Висящие на стене часы, тоже старинные, пробили девять. Сладко зевнув, она вернулась на диван, потянула на себя пушистый клетчатый плед и через минуту провалилась в сон.
* * *
Дина проснулась внезапно, словно от толчка, и мгновение не могла понять, где находится. Ах да, она задремала у сердобольных соседей в ожидании, пока Борис вернется домой и, увидев записку в двери, придет ее выручать. А разбудили ее часы, старинные часы, отбившие несколько глухих ударов, сколько, Дина не помнила. Видимо, до этого она спала так крепко, что бой часов не нарушал ее сна, а сейчас, получается, разбудил. В комнате было совершенно темно, свет уличных фонарей не проникал через плотно закрытые тяжелые шторы, старинные, как отметила Дина, такие же, как и все в этой комнате.
Нашарив рукой телефон, она нажала на кнопочку, вызывая экран к жизни, и порывисто села. Во-первых, часы показывали два часа ночи, а это означало, что Борис давно уже вернулся домой. Во-вторых, на экране высвечивался непринятый звонок от самого Бориса.
Так, получается, что, увидев ее записку на двери, он просто решил, что Дина пошла в гости, и не понял, что ее нужно забрать? И что же, он уже давно дома и обнаружил сломанный замок и поцарапанный сейф? Но почему же даже после этого он не пришел к соседям? Ах да, он позвонил, но Дина не слышала звонка, потому что, идя в полицию, выключила звук на телефоне, а потом забыла включить обратно. Черт, и что теперь делать?
В квартире царила тишина. Веня и Лена уже, конечно, спали, что совсем немудрено в такой час. Ждать до утра или возвращаться домой? Неудобно будить приютивших ее людей, тем более беременную женщину, да и Борис уже наверняка спит, значит, придется остаться здесь до утра. Боже, как неудобно получилось. И зачем она только заснула.
Дина улеглась обратно и натянула повыше плед, потому что от мрачных мыслей ее начал снова бить озноб. Взяв телефон, она установила будильник на шесть утра, чтобы точно успеть застать Бориса до ухода на работу и все ему объяснить. Можно было спать дальше, но сон не шел, спугнутый необычностью ситуации. Дина вертелась с боку на бок, старый диван скрипел под ней, и ей казалось, что этим скрипом она сейчас перебудит весь дом. Да что ж за напасть-то такая…
До утра она больше так и не сомкнула глаз и чувствовала себя не отдохнувшей, а вконец измученной. В полуяви-полубреду ей виделись страшные картины окровавленного тела Бориса Посадского на полу в подъезде, разорванной в клочья куртки, зияющей дыры в боку металлического сейфа, вырванного из шкафа «с мясом». К шести утра Дина понимала, что чувствуют люди, когда сходят с ума.
До звонка будильника оставалось минут десять, когда она поняла, что больше лежать не в состоянии. Встав с дивана, Дина аккуратно сложила плед, пригладила взлохмаченные от метаний по подушке волосы, зажала в кулаке телефон и на цыпочках пошла в сторону входной двери. Если замок в ней можно захлопнуть, то она просто уйдет к себе, а поблагодарить хозяев забежит попозже, когда пойдет на работу.
Она копалась у двери, стараясь делать это неслышно, но, видимо, ей это не удалось, потому что из спальни, почесывая пузо, вышел Веня. Дина оценила, что он не поленился натянуть спортивные штаны и футболку, не выскочил перед гостьей в трусах. Хороший он все-таки мужик, этот Веня, хоть и простой работяга.
– На работу пора? – спросил он и широко зевнул. – Нам-то с Ленком в такую рань вставать ни к чему.
– Извините, что разбудила.
– Да ну, бросьте, Ленок спит крепко, так что ей вы не помешали, а я сейчас обратно завалюсь. Вы того, заходите, если что. Времена-то вон какие лихие.
– Веня, а вы этого человека никогда не видели? – почему-то спросила Дина, вроде собиравшаяся уходить.
– Какого человека? – не понял он.
– Убитого. Павла Попова.
– А где я должен был его видеть? Мы с Ленком дома сидели. Шум слышали внизу, но нас не касалось, так я и выходить не стал. Сами понимаете, Ленок в таком положении, что ее лишний раз оставить страшно. Потом уж полицейские приходили, спрашивали, не знаем ли мы убитого, так мы про убийство и узнали. Ленок расстроилась, конечно. Мы даже врачу ее звонили, спрашивали, можно ли ей валерьянки принять или там корвалола какого. А вы почему спрашиваете?
– Да я и сама не знаю, – призналась Дина. – Просто как-то странно это все. Сначала убийство, потом попытка ограбления… Разные мысли в голову приходят. Ладно, спасибо вам и Лене за гостеприимство, вы меня очень выручили.
– Да ладно, какие проблемы, мы же соседи, – улыбнулся Веня. – А парню своему вы скажите, чтобы замок лучше поменял. Если только собачку починить, она в самый неподходящий момент заесть может.
– Спасибо, скажу.
Борина квартира встретила Дину открытой дверью и неожиданной пустотой. Дверь в спальню была нараспашку, и через нее Дина видела оставленный вчера беспорядок и пустую, аккуратно застеленную кровать. Бориса в спальне не было. Обойдя всю квартиру, Дина убедилась, что его вообще нет дома, и в недоумении опустилась на табурет в кухне, не понимая, куда он делся и что ей делать дальше.
Если Борис, вернувшись вечером, увидел разгром и сломанный замок и решил не ночевать в квартире, то почему он ее не предупредил? Хотя да, он же звонил, а она не слышала звонка. И что теперь? Уйти на работу и оставить незапертую квартиру? Попросить сердобольных соседей ее постеречь или дать Вене денег, чтобы купил и установил новый замок?
Дина чувствовала, что начинает сердиться. Это была не ее дверь, не ее квартира и не ее проблемы. Почему она должна переносить это все в одиночку? Взяв телефон, она решительно набрала Борин номер. Даже если он еще спит, не беда.
Гудки ввинчивались в ухо, но трубку никто не брал. Злость улеглась, словно бурное море, залитое маслом. В качестве масла служил страх, дикий, иррациональный, поднимающийся откуда-то из живота и скручивающий внутренности в тугой узел. Вдруг с ним что-то случилось?
