– Кара, – взволнованно прошептал Мика, – ты уверена?
Вместо ответа она подняла руки, стянула с головы белый капор и бросила туда, где лежала одежда Мики. Кара распустила косы и тряхнула головой, кончики её волос коснулись лица юноши, его груди. Он расстегнул плащ у неё на шее, и девушка обняла его. Они опустились на разложенные на полу змеиные шкуры.
Кара прижалась к нему, и Мика почувствовал тепло и гладкость её обнажённой кожи.
– Я уверена, – сказала она. – Я люблю тебя, Мика.
Кара перевернулась на бок. Мика улёгся так же; они смотрели друг на друга, почти соприкасаясь губами, сливаясь в едином дыхании. Мика положил руку Каре на плечо.
– Но ведь ты меня почти не знаешь, – сказал он.
– Я полюбила тебя, Мика, с первой минуты, когда увидела, как ты приближаешься ко мне по заснеженной тропе. Я знала. Не спрашивай, как так вышло. Просто полюбила, и всё…
– Правда? – спросил Мика с полуулыбкой. – Расскажешь подробнее, Кара?
– Даже не знаю, – ответила Кара, опустив глаза, затем снова подняв их на Мику. – Твоё красивое лицо… – улыбнулась она. – То, как ты держался. И эта грубая одежда змеелова, которая говорила об искушённости, об опасностях… и ещё о таких вещах, которые я даже вообразить себе не могу. – Кара протянула руку и провела пальцем вдоль его подбородка. – О вещах, от которых мы защищены здесь, в Глубокодоме.
Мика прижался к девушке.
– Расскажи мне побольше о Глубокодоме, – прошептал он. – По правде говоря, Кара, я никогда не видел ничего похожего на это место.
– Никогда? – удивилась Кара.
Мика покачал головой.
– Думаю, ты даже не подозреваешь, насколько удивителен Глубокодом, – сказал он. – Поверь, Кара, пустошь сурова и безжалостна. Я видел такое, от чего ты бы вмиг поседела. И вдруг – ваш Глубокодом, с его полными кладовыми, кухнями и горячими источниками, открытыми для каждого, кто приходит сюда… Если честно, просто невероятно, что такое место вообще существует. Непонятно, как змееловы не пришли и не захватили его…
– Но я же рассказывала, Мика, – спокойно сказала Кара. – Когда пришли такие змееловы, отец попросил их уйти. И они ушли.
– Твой отец, – тихо пробормотал Мика.
Кара чуть отстранилась от него, положила голову на согнутую в локте руку и внимательно посмотрела ему в глаза. Она откашлялась.
– Глубокодом основал мой отец, – начала она. – Уверена, ты уже и сам это понял.
Мика кивнул.
– Он каменный пророк, – продолжала Кара. – Он покинул равнины, потому что не мог больше выносить зла и жестокости, с которыми сталкивался там. Отец прибыл в Высокую страну, чтобы начать всё сначала в таком месте, которое не было бы испорчено и запятнано, – она кивнула, будто бы сама себе. – Как и все каменные пророки, он всматривался в сами камни – в их чистоту и величие, – чтобы они указали ему путь в его призвании. Видишь ли, Мика, в Глубокодоме все равны, и мы заботимся друг о друге так же, как о самих себе.
Мика нахмурился. Он слишком хорошо знал, что пустошь привлекает всяких – авантюристов, охотников, отшельников, добрых и злых… и каменные пророки были всего лишь одними из них.
Кара ненадолго замолчала, и Мика воспользовался этим мгновением, чтобы изучить её профиль. Высокий лоб, щёки в веснушках. Мягкие губы с намёком на зарождающуюся улыбку. Она была прекрасна, эта девушка из Глубокодома, – Мику как током ударило от этой мысли, – и она любила его.
– Много лет назад, когда моему отцу был всего двадцать один год, он отправился на поиски, – наконец заговорила Кара. – На поиски истины. Он покинул равнины и окунулся в дикость пустоши, не имея ничего, кроме одежды, что была на нём. Отец доверился Создателю, надеясь, что Он пошлёт ему пищу и кров, в которых он нуждался…
Мика слушал, понимая, что она повторяет заученный рассказ: вероятно, это была история самого Килиана, которую он так часто рассказывал дочери, что та прочно укоренилась в её памяти.
– И Создатель не оставил его, – сказала Кара с сияющими глазами. – Целый год мой отец бродил по пустынным просторам, еле перебивался скудным пропитанием, которое можно было найти в пустоши. Когда его мучила жажда, Создатель направлял его стопы к воде. Когда его одолевал голод, Создатель помогал отцу найти пищу. Давал убежище от дождей и песчаных бурь, а когда налетели жалящие ветры настоящей зимы, Создатель привёл его сюда. – Кара замолчала. – И к тому времени отец уже был не один.
Мика приподнялся и тоже положил голову на руку, повторяя позу Кары.
– По пути к нему присоединились девять последователей, – продолжала девушка. – Четверо мужчин и пять женщин. Заблудшие души, скитавшиеся по пустоши каждый по своей причине… – Кара замолчала. – Одной из них была моя мама. Я не знала её, – тихо добавила девушка, и Мика заметил, как, говоря о прошлом, она устремила взгляд куда-то вдаль. – Я помню только своего отца. А её – совсем нет. Но отец говорил, что она была умной, смелой и решительной, и что ради неё он сделал бы что угодно. Но…
Глаза девушки наполнились слезами. Одна покатилась по щеке, Мика протянул руку и смахнул её кончиком пальца. Кара посмотрела на него и храбро улыбнулась.
– Она умерла? – спросил Мика.
Кара всхлипнула.
– Как я уже говорила, – тихо сказала она, – пути Создателя неисповедимы.
Она сложила обе руки перед собой, будто молилась, лёжа на боку. Мика взял её руки в свои и ободряюще сжал их. Кара снова всхлипнула и продолжила рассказ:
– Итак, остались мы с отцом и ещё восемь его последователей. Но вскоре стали приходить и другие, путники и скитальцы, которые случайно набредали на Глубокодом. Были и те, кто, услышав рассказы о нашем поселении, отправились искать его – беспомощные, обездоленные души, потерянные, но нашедшие своё истинное призвание здесь, в Глубокодоме. Отец предложил им кров, пищу и, главное, защиту. С одним лишь условием: как он сам подчинился воле Создателя, так и вновь пришедшие клялись подчиниться ему – вот и всё, чего отец просил взамен.
– Что ж, – кивнул Мика, – твоему отцу повезло найти такое место.
Кара нахмурилась.
– Мика, ты меня не слушал? – спросила она, и в её голосе зазвучали резкие нотки. – Я же говорила, удача здесь вовсе ни при чём. Создатель направлял его, и отец следовал Его воле. Кроме того, – добавила Кара, – когда он впервые попал в Глубокодом, здесь не было ничего, кроме того помещения, что сейчас служит кладовой. Всё остальное было выкопано людьми, камень за камнем. Рукотворные туннели соединили подземные пещеры, большие и маленькие, – она указала рукой, – как эта.
– Эта – моя любимая, – улыбнулся Мика.
– И моя, – сказала Кара, прижимаясь к Мике.
Она крепко обняла его, положив подбородок ему на плечо. Затем она чуть отстранилась и прильнула щекой к его щеке.
