Мике бросился в глаза синеватый оттенок её губ. И кончиков пальцев…
– Илай! – воскликнул Мика; ему показалось, что собственный голос прозвучал откуда-то издалека. – Что стряслось?
Свет лампы потускнел.
– Мандрозмей мёртв, Мика, – сказал Илай, и от этих слов у Фракии задрожал подбородок и дёрнулись веки. – Воздух испорчен. Скорее, Фракия, – Илай снова потряс девушку за плечо, – нужно вставать. Вставай же, Фракия!
Глаза девушки-змеерода распахнулись; она смотрела на Илая, но как будто не узнавала его. Фракия медленно приподнялась на матрасе и спокойно натянула на себя одеяло.
– У нас мало времени, – сказал Илай. – Похоже, труба забилась, и в укрытие больше не поступает воздух. Нам срочно нужно проветрить его.
Мика быстро натянул штаны, рубашку и жилет из змеиной кожи, затем принялся зашнуровывать ботинки из телячьей кожи, которые чинил три дня. Дышать ему было тяжело, и как бы он ни пытался вдохнуть глубоко, одышка не прекращалась.
Мика посмотрел вверх и увидел в подвешенной клетке безжизненного мандрозмея: глаза тусклые, язык вывалился, одно крыло свесилось между прутьями решётки. Фракия тоже увидела его – и тихо застонала.
Илай схватил Мику за руку и потянул его из спальни через большую комнату. Ощущение было, будто они пробирались через вязкий чёрный сироп. Стены пещеры то раздувались, то сворачивались перед глазами. Грудь сдавило, голову будто сжимали тиски. В висках пульсировала кровь.
Остановившись у каменной плиты, закрывавшей вход в укрытие, скалолаз присел на корточки и обхватил камень. Мика присел с ним рядом.
– Раз… Два… Три… Толкай! – скомандовал Илай.
Они навалились на плиту, кряхтя от напряжения. Но плита не сдвинулась с места.
– Толкай!
Они снова поднажали; руки и ноги дрожали, над сдвинутыми бровями выступал пот. Силы их были на исходе.
– Фракия! Фракия! – позвал Илай.
Рядом с ними появилась девушка-змеерод; свет лампы выхватил из темноты её лицо и блестящую на плечах душекожу. Она обхватила синеватыми пальцами боковую сторону каменной плиты, чуть ниже Мики. Он почувствовал, как она прижалась к нему дрожащим телом.
– Толкай! – прорычал Илай.
Мика, закрыв глаза, толкнул плиту что было сил. Раздался скрип, и камень чуть сместился. Совсем немного. Но небольшая щель всё же появилась.
Илай выпрямился.
– Раз. Два. Три. Толкай! – закричал он.
Тяжёлая плита поддалась и на этот раз, со скрипом отодвинулась и обнажила плотную замёрзшую снежную стену, перегородившую вход.
Мика сделал шаг вперёд и коснулся твёрдого снега. Он сверкал в свете лампы Илая. Скалолаз схватил лопату, прислонённую к стене.
– Надо копать, – сказал он. – Пустить в пещеру немного свежего воздуха.
Мика нащупал возле двери вторую лопату, Фракия взяла два каменных шипа, по одному в каждую руку. Они вернулись к белой стене, готовые атаковать её своими орудиями, но замерли, услышав методичный и ритмичный скрежет.
Он доносился с другой стороны сугроба и приближался.
– Как вы думаете, что это? – спросил Мика, щурясь, когда скрежет послышался совсем рядом. – Сквобозмей? Серозмей? Только бы не голодный краснокрыл…
– Никакой это не краснокрыл, Мика. Это вообще не змей, – мрачно сказал Илай; в его голосе сквозила тревога. – Слишком уж ритмично копает, – пробормотал он.
Мика повернулся к Илаю и в жёлтом свете лампы увидел выражение, которое смог распознать, хоть никогда раньше не видел его на лице скалолаза. Это был страх.
– Если это не змей, то кто же? – спросил Мика.
Илай медленно покачал головой; глаза его сузились, губы сжались.
– Может, приживала – змеелов, который норовит поселиться в чужом укрытии. Это если нам повезло…
– А если нет? – спросил Мика и с трудом сглотнул, когда Илай потянулся за тяжёлым арбалетом, который держал заряженным возле входа.
– Кельд, – прозвучал ответ.
Глава восьмая
Кельд?
Перед глазами у Мики всё плыло. Кельды – тёмные, замкнутые обитатели пещер. Такие же, как Редмирта, которую они убили в её подземном логове. Перед глазами Мики замелькали образы Редмирты и её кухни, больше походившей на склеп. Пилы, крюки, отрубленные головы на разделочных плитах…
Но кельды наверху, на земле, посреди зимней метели? Разве такое вообще возможно?
– Мика. Смотри. Смотри! – прозвучал голос Фракии.
Стена из плотного снега истончилась, и теперь сквозь бледно-молочную белизну просматривалась сгорбленная тёмная фигура, поглощённая работой. Фракия тихо застонала, уставившись на каменные шипы в своих руках.
– Родокопьё, – горько бросила она. – Мне нужно родокопьё.
Но зимнее укрытие было слишком тесным для того, чтобы держать в нем родокопьё. Фракия обернула его в промасленную змеиную шкуру, которую дал ей Илай, и спрятала между двумя валунами-близнецами у подножия горы, где оно должно было пролежать в целости и сохранности до самой оттепели. Мика видел, как она прятала его, и теперь, обернувшись, встретился с ней взглядом. Фракия потупила взор. Оставалось рассчитывать лишь на каменные шипы.
Она сделала глоток спёртого воздуха, и в её груди всё сжалось. Рядом раздавалось хриплое и прерывистое дыхание Мики.
Фракия зажала каменные шипы зубами и, крякнув от натуги, взобралась на стену над входом; она замерла, напрягая руки и ноги, выгнула спину и нащупала опору на скале. Медленными осторожными движениями она вытащила шипы изо рта и зажала по одному в каждой руке. Внизу тихо выдохнул Илай: он опустился на одно колено, поднял и навёл свой арбалет; палец замер на спусковом крючке.
Раздался хруст, и снежную стену пробило железное лезвие кирки. Осколки ледяного снега посыпались на пол, и внутрь ворвался поток холодного и чистого воздуха, который был так нужен им троим.
В следующую секунду лезвие исчезло. Копание прекратилось.
– Мика, сынок, – прошептал Илай, – не стой столбом. Приготовь свою рогатку.
Мика отступил в темноту большой комнаты, не сводя глаз со снежной стены. Внезапно в пещеру с тяжёлым глухим стуком ввалился плотный ком снега, за которым показался толкнувший его массивный ботинок. Мика развернулся и со всех ног кинулся в спальню, чувствуя спиной, как ледяной воздух врывается в зимнее укрытие.
Мика услышал, как грохнул арбалет Илая; за треском последовал глухой стук наконечника стрелы, попавшего во что-то твёрдое. Через мгновение пещеру наполнил пронзительный и дикий визг Фракии, который сопровождали какие-то хрипящие и дребезжащие звуки. Каменные шипы один за другим упали на каменный пол. Звякнул арбалет Илая: скалолаз пытался перезарядить его. Последовал резкий треск, тихий вздох, затем треск, ещё и ещё раз, и наконец тяжёлый стук: тело рухнуло на каменный пол.
