— О том, что завтра он, — мой перст указал на котел, — будет работать амулетом для блуда.
— Чего?! — возмущенно завопили оба.
Причем демон — стремительно трезвея.
ГЛАВА 7
Пришлось посвятить одного в нюансы клятвы, которую он дал, а второго — просто посвятить в суть визита госпожи Мейлги.
— Меня еще так ни разу не унижали, — возмущенно прорычал демон.
— Не переживай, она со всеми так. Я бы назвал это парадоксом Магды Фокс: как она при таком своем таланте все еще жива.
— Слушай, давай без этих ведьминых парадоксов, — фыркнул демон. — Я еще от ее нюансов не отошел!
Глядя на котел и темного, я поняла: споются. Как пить дать споются, если не поубивают друг друга.
— Ну, темный, рассказывай! — решительно потребовала я. — Рассказывай подробно, что там у тебя с твоей силой.
Джером наконец-то нормально объяснил, кто такие маги-пожиратели. А то, признаться, утром, когда он назвал себя пожирателем, а не экзорцистом, я поняла лишь одно: служку ему проще убить, чем изгнать из того подселенца. Как оказалось, пожиратели душ — это прирожденные убийцы, которых сама судьба одарила сполна даром смерти. Сильным даром. Таких еще называли «палач по рождению».
Я окинула взглядом темного. Надо же… Никогда бы не заподозрила в этом смуглом породистом красавце такую подлость, как пожирательство. Хотя… Если вспомнить, с каким аппетитом он уминал еду. Жрал Джером точно в соответствии со своим даром.
— А что с твоей метой? — спросила я, еще толком не понимая, что не так с силой темного.
Со здоровьем, судя по ауре и в целом вполне бодрому виду, полный порядок.
— Да вроде ничего, — слегка растерялся смуглый. — Она давно успокоилась, дар полностью раскрылся.
— Это понятно, что ты инициированный и она уже закрепилась, — нетерпеливо кивнула я. — Сейчас она не чешется, не болит, не тянет?
Джером прислушался к своим ощущениям и нахмурился. Правда, исключительно молча. А меня, как целителя, немой пациент раздражал сильнее, чем тот, чей поток жалоб невозможно было остановить. Вытаскивать клещами каждое слово куда тяжелее, чем игнорировать журчащий из уст водопад. Во втором случае можно просто многозначительно молчать, сделав вид, что все очень-очень плохо. И клиент, осознав, что ему светит скорое рандеву со старушкой Хель и ее косой, замолкал сам. Хотя бы на пару мгновений.
Пожалуй, лучше самой глянуть, что там не так с метой темного.
— Раздевайся, — скомандовала я.
— А ты? — с живым интересом уточнил Джером, за ехидством пытаясь скрыть волнение.
— А я буду на тебя смотреть, — отрезала я.
— Могу аккомпанировать, чтобы темный под пение раздевался, — встрял котел, явно решив, что тут намечается работа по его профилю, то бишь разврат.
Представив, как это чугунное недоразумение голосит на весь дом, я поспешно отказалась от звукового сопровождения.
— Ну, долго еще мне ждать? — поторопила я Джерома. — Снимай рубашку или штаны. В зависимости от того, где мета.
Тот нехотя расстегнул колет, потом снял и все остальное, обнажив мету, что располагалась у него на груди. Черное пламя. Так вот как выглядит знак пожирателя душ. Я и не знала…
Правда, был он слишком тусклым, будто выцветшим. А еще слева, как раз между пятым и шестым ребрами змеился застарелый шрам от колотой раны, которая вполне могла стоить магу жизни.
— Смотрю, ты в рубашке родился… — не удержалась я.
— Было бы еще на что купить порты в юности, я бы вообще франтом ходил… — попытался отшутиться Джером, которому не нравилось мое пристальное внимание.
— А так рассекал с голым задом? — заинтересовался котел, которому после первача все было нипочем.
— У меня хотя бы зад был, а у тебя вон одни бока, и те мятые. Кто, кстати, их подправил-то?
— Одна рыжая зараза, — буркнул демонюка и добавил в адрес белки еще пару забористых эпитетов.
Смуглый чуть наклонил голову, дохнув мне в макушку.
— Это не то, что ты думаешь, — произнесла я, сосредоточенно прощупывая мету.
Сил на полное сканирование не хватало, но все же я поняла: с ней в целом все в порядке.
— Ай, понежнее нельзя там, — зашипел темный.
Именно в этот момент из тени, что сгустилась у входной двери, раздалось:
— Какая интересная картина…
Ко мне опять без стука и приглашения заявился Эрриан, застав весьма двусмысленную композицию: голый торс смуглого и я, закрытая оным от взора гостя.
— Это не то, что ты думаешь, — выглянув из-за смуглого, пробормотала, чувствуя себя по-дурацки.
Второй раз подряд повторять одну и ту же фразу было, по крайне мере, глупо, но куда деваться?
Эрриан стоял у порога и смотрел почему-то исключительно на меня. Тяжелым, немигающим, опасным, как ночная метель, взглядом.
— Я пока вообще ничего не думаю, — слишком спокойно произнес лунный. — Я пока лишь созерцаю.
— Вот и я созерцаю, ик! — влез со своим ценным замечанием икающий котел. — Жду, ик, жду… А у них все прелюдия не кончается, ик!
Угу. Зато сейчас у одного болтливого инкуба кое-что начнется. Пока не знаю точно, что именно, но обязательно. И много. Ибо я хоть и была светлой по масти магии, но характер мой точно прополоскали в водах Мрака. Он был прямо как у моего прадеда Тарса — справедливый. Да, мой дедуля нес в мир добро и справедливость, а иногда и труп врага к обрыву, чтобы сбросить. Ну а что еще можно ждать от боевого мага?
— Котел готов сознаться, кто его нанял тебя убить, — радостно произнесла я, меняя тему.
Инкуб от возмущения аж задохнулся. Даже икать перестал. И тут же попробовал возразить, что он ни в чем… и никогда… и имя заказчика вообще не того… этого…
— Ты поклялся мне помогать, — напомнила я.
— В блуде! — попытался увильнуть инкуб, имея в виду свою роль амулета.
После этой фразы нужно было видеть глаза Эрриана. Но мне сейчас было не до очей цвета штормового неба. Важнее было отомстить котелку, который на честную ведьму возвел поклеп.
— Во всем! — отрезала я. — Мы конкретно не оговаривали. Значит, во всем. И сейчас мне нужна помощь, чтобы узнать имя того, кто захотел угробить моего пациента! — Я ткнула пальцем в лунного.
— Зачем? — возопил котелок, пытаясь потянуть время.
Между тем бока его раскалялись от жгущей их клятвы, которую инкуб до последнего не хотел выполнять.
— Чтобы моральную компенсацию с твоего заказчика стрясти. И алименты! У меня, может, по его вине маленький нервный тик родился. И теперь его надо валерьянкой поить! — рявкнула я, теряя терпение. А затем выдала абсолютно абсурдное с точки зрения здравого смысла, зато полностью отвечавшее условиям клятвы: — Разбогатеть хочу.
