— Видимо, что-то в их беседе пошло не так, — задумчиво прокомментировала я.
Типуна на моем языке уже не было, как и блох на белке: две умные женщины всегда смогут договориться, если перед тем не убьют друг друга.
— Мой нынешний клиент — отличный дипломат, — фыркнула белка, копошась в хвосте и выискивая там сор.
— Я поняла это еще тогда, когда храмовник первый раз заорал: «Помогите!», а градоначальник повис на шпиле ратуши, — насмешливо парировала я, отхлебнув еще сбитня, и перешла к главному: — Значит, ты тут по работе?
— Ну да, мне надо свести с ума Эрриана.
— И сколько он уже продержался? День? Два?
— Чуть больше месяца, — печально отозвалась рыжая.
— Ого, крепкий орешек, — присвистнула я.
В этот миг за окном, оседлав столб, на котором я так и не сгорела, с воплем пролетел главный дознаватель нашего городка в своем форменном мундире.
— Все равно я его расколю. — Белка ударила лапой по столешнице.
— Расколешь, расколешь. Твой клиент уже начал проваливаться в безумие, — подбодрила я. Подперла подбородок кулаком и пояснила: — Он заявил, что хозяин этих земель. Но здесь же Светлые земли.
— Если бы… Официально Хеллвиль — территория темных, — вздохнула Эйта.
Она отпустила свой хвост и с интересом принюхалась к тарелке с орехами. Те были обжарены до золотистого цвета, кое-где аппетитно коричневые, с маслянистыми бочками.
— Тогда какого демона градоначальник подал запрос в светлую академию, чтобы ему прислали целителя? — возмутилась я.
— К слову, о Свете и Тьме: ты-то почему в облике темной тут сидишь? — ухмыльнулась белка.
— Долгая история. — Я махнула рукой. — Давай сначала ты: что это еще за арх с землями, которые на всех картах империи отмечены как владения светлых.
— Может, на картах твоей империи они и отмечены как владения светлых, — передразнила рыжая, — но поверь мне, что эти верховые топи темные считают вполне своими.
Она таки цапнула самый пузатый и жирный орех.
— Не стоит, — предупредила я.
Но было поздно. Послышался скрежет металла о камень. Мне показалось, что посыпались искры. А потом я поняла: нет, не показалось. Потому что из пасти Эйты сверкнуло еще раз. Следом раздался звук праздничной трапезы дикого дракона — тот самый момент, когда ящер жрет рыцаря в полном доспехе.
Белка задумчиво похрумкала, а потом внезапно скривилась и выплюнула все на стол.
— Ты что ж меня не предупредила, что они прогорклые? — возмущенно завопила она, отфыркиваясь и пытаясь очистить язык передними лапами.
— То есть то, что они по мягкости как наковальня, тебя не смутило? Кстати, я предупредила, — невозмутимо возразила я.
— Ты просто сказала «не стоит»… — буркнула Эйта. — А надо было… — Она резко развела лапы в стороны, словно пыталась разорвать ткань мироздания и выпустить демонов из Мрака. И яростно заверещала: — НЕ СТОИТ!!!
— Буду знать. — Я отхлебнула сбитня, который уже начал остывать.
В зал выглянула хозяйка трактира.
— Госпожа ведьма, вы меня звали? — спросила она. — А то я была в подполе и что-то услышала.
— Нет. — Я замотала головой. — Я тут сама с собой беседую.
— А-а-а… — тоном «я ничего не поняла, но сделаю вид, что в курсе» протянула хозяйка трактира. Она была тугой на ухо и крепкой на луженую глотку: ее крик с площади был порою слышен на окраине Хеллвиля. — Значит, показалось. Вы, если че, зовите. Только погромче.
Едва госпожа Брас ушла, как белка сердито прошипела, тыча лапой в сторону миски с орехами:
— Слушай, она ими что, клиентов травит, а потом обчищает их карманы? Или заряжает ими пращу? Или просто эта бабища в сговоре с цирюльником? Клиенты ломают у нее зубы и идут выдирать их прямиком к нему. Нет, мне просто интересно!
— Ни первое, ни второе, ни третье, — усмехнулась я. И протянула, копируя тон хозяйки трактира: — Это кам-мер-цу-я!
Даже палец, как госпожа Брас, вверх подняла.
Глядя в изумленные глаза рыжей, которая впервые за свою долгую жизнь столкнулась с таким видом привлечения клиентов, я пояснила, что орехи, по заверениям старожилов, стояли здесь годами. И завсегдатаи их никогда не трогали.
Я как-то спросила у госпожи Брас: зачем это? Она ответила: для антуражу и кам-мер-цу-и. Дескать, зайдет путник… А тут и столы чистые, и пол отскобленный, и тепло, и даже вон на столе дармовые орешки стоят. Заходи и бери. Только если насыпать вкусные и хрустящие — в миске они скоро закончатся. Лещины не напасешься. Вот и жарила трактирщица их на прогорклом козьем масле. Зато такие стояли долго. Для приезжего — завлекательно. А местные… Они же свои, уже знают и не трогают.
— М-да. — Белка почесала лапой затылок.
— Так что там с землями? — спросила я.
Правда уже не столь азартно, как в первый раз: в тепле я согрелась, подсохла и слегка разомлела.
— А что с ними? Примерно то же самое, что и с орешками… — огорошила Эйта. — Только масштаб побольше.
— Это как? — Я отодвинула пустую кружку и подалась вперед.
— А вот так. На них светлые поглядывали, да зубы обломали. В смысле армию потеряли. — И, копируя мой тон, добавила: — Долго рассказывать.
Я выжидающе вскинула бровь. Белка оценила мое выразительное молчание и сдалась:
— Так уж и быть, в двух словах… — И рассказала. А завершив краткий экскурс в историю топей, добавила: — Джером скоро закончит развлекаться. Вон горожане за окном низко летать стали. Как думаешь — это к дождю или снегу?
— Скорее, к нашему побегу, — хмыкнула я, прикидывая: удрать через заднюю дверь или как истинная темная ведьма выйти через парадное крыльцо.
Логика советовала первое, наглость — второе. Но если спущусь с крыльца, то наверняка нос к носу столкнусь со слегка злыми пришлыми. Видимо, последнее произнесла вслух, потому как белка оживилась:
— Магда, кстати, о моем клиенте… Я же с ним бьюсь незнамо сколько, хотя на этом темном проклятие, между прочим, из черных, высокоуровневых. Если задание не выполню — начальство шкуру сдерет и на воротник пустит. Может, ты по старой дружбе поможешь мне, а?
— Дружбе? — иронично уточнила я.
— Ну что ты к словам цепляешься, — фыркнула белка, отхлебнув остывшего сбитня из моей кружки. — Хорошо… По старой вражде, может, поможешь, а? Ты же меня едва с ума не свела. А это, я тебе скажу, высший пилотаж. Так поможешь?
Я задумчиво глянула на приезжих за окном, на стылую осень, припомнила, как они мне только что сорвали «выступление», и уже хотела было ответить «нет», но рыжая хитро прищурилась:
— Ты ведь хочешь отомстить тому, из-за кого твой брат едва не лишился жизни, а ты почти напрочь выжгла дар?
