Гюнтер покачал головой. Ранке, забыв о нем, отдавал своим подручным распоряжение за распоряжением. Нетрудно было догадаться, что они касались тщательного прочесывания близлежащих городских районов.
Анита не скрывала расстройства. Максимов стянул с рук перчатки и бросил их на мостовую.
– Возвращайтесь в зал, – сказал ему Ранке. – Вы чересчур легко одеты для зимней прогулки.
Обратно их подвез Гюнтер. Обыск в зале уже завершался, большей части публики разрешили покинуть помещение. В раздевалке Максимов отыскал свой сюртук и брюки, начал угрюмо переодеваться. Появившийся через несколько минут Ранке на немой вопрос неопределенно ответил:
– Ищут… Будем верить, что найдут.
Он подошел к обнаруженной Максимовым коробке, осмотрел ее, осторожно поднял крышку.
– Это, наверное, те самые перчатки, которые мистер Хаффман собирался подарить своим берлинским поклонникам, – предположила Анита, заглянув внутрь.
Ранке вынул перчатки, их оказалось три пары.
– А это что? Тоже подарок?
Он вытащил из коробки увесистую шкатулку размером с пистолетный ящик, только покороче и повыше. Попробовал открыть, но шкатулка оказалась запаянной. Сбоку, там, где полагалось быть замочной скважине, торчало металлическое кольцо. Ранке благоразумно не стал его трогать.
– Отправлю-ка я это в лабораторию, пусть разбираются.
– Пусть, – выдохнула Анита с безразличием. – Я и так знаю, что там внутри.
– Пироксилин?
– Да. И какое-нибудь хитрое устройство, приводящее бомбу в действие минут через пять после того, как это кольцо будет выдернуто.
Ранке бережно вынес шкатулку из раздевалки. Анита пнула лежавший на полу кожаный мяч. Максимов, кряхтя от боли в разбитом теле, натягивал сюртук.
– Как ты догадалась насчет Хаффмана?
– Такое бывает иногда – вроде думаешь совсем о другом, а откуда-то вдруг приходит ответ на загадку, над которой бьешься давно и бестолково. Мы почему-то решили, что Либих, говоря перед смертью об англичанине, имел в виду человека в котелке, то есть Самарского. Но разве мало в Берлине англичан? К стыду своему, про Хаффмана я подумала только сегодня и только здесь.
– Мне бы такое и в голову не пришло. Я полагал, он вне подозрений.
– На этом-то и строился расчет его нанимателей. Кто заподозрит знаменитость? Хаффман не только приехал сам, но и привез помощников. По крайней мере, одного – того, чей труп только что вынесли из зала.
– По-твоему, Хаффман и есть профессионал, за которым охотится Ранке?
– Не сомневаюсь. Он поселился в гостинице «Шпрее», по соседству с номером мадемуазель Бланшар. Я видела его фамилию на грифельной доске, которая висит слева от портье. Таким образом, мадемуазель могла общаться с ним без помех и в любое время. В этой же гостинице, как ты помнишь, жил бедолага Володин. Чтобы добраться до него, Хаффману нужно было всего лишь пройти немного по коридору.
– Не сходится. – Максимов мотнул головой и, скорчив гримасу, схватился за скулу. – Дьявол, крепко же он меня припечатал…
– Что не сходится? – спросила Анита.
– Твои предположения не сходятся с действительностью. Хаффман приехал в Берлин уже после того, как были убиты Вельгунов, Пабло и пивовар Шмидт. Он не мог находиться в «Ореховом дереве» и расстреливать там посуду, потому что был в этот день на полпути из Лондона.
– Кто тебе сказал? Он мог тайно приехать в Берлин неделю или две тому назад. По росту и сложению он как две капли воды похож на человека, устроившего стрельбу в «Ореховом дереве».
– А лицо?
– Надеть парик и приклеить бороду – минутное дело. Ручаюсь, это был он!
Максимов, чертыхаясь, справился со своим одеянием. Анита ткнула каблуком одну из валявшихся в углу боксерских перчаток Хаффмана.
– Прихватим на память?
– А Ранке не станет возражать?
– С чего бы? Ему важнее шкатулка с пироксилином, он ее получил. Бери, не стесняйся!
Пока Максимов выбирал пару перчаток, Анита вышла из раздевалки. Обыск завершился, тело убитого распорядителя уже унесли, зал был почти пуст, если не считать троих полицейских, разбиравших помост.
– Ищут, нет ли там второй бомбы? – спросила Анита у Ранке, который, передав шкатулку помощникам, снова появился в зале.
– Мы имеем право уйти отсюда, только когда убедимся, что зал не заминирован.
– Кого-нибудь удалось задержать?
– Нет. Хаффман, похоже, работал в паре с тем парнем, которого прихлопнули мои ребята. Других сообщников в зале не было. Профессионалы не любят окружать себя армией пособников, это им ни к чему.
– Все же справьтесь в гостинице: с кем приехал Хаффман? Кто приходил к нему?
– Непременно. – Ранке снова дал понять, что ему неприятно, когда его поучают, и быстро сменил тему: – Вы сейчас куда, в «Бранденбург»?
– Да. Гюнтер ждет нас на улице. Если вы не против, приглашаю вас прокатиться с нами.
– Зачем?
– Поговорим. Может быть, вместе нам удастся прийти еще к какому-нибудь интересному выводу.
Из раздевалки вышел Максимов с перчатками в руках. Ранке, размышлявший над предложением Аниты, не удостоил вниманием его трофеи.
– По правде говоря, мне некогда раскатываться, мадам, но чувствую, вы знаете больше, чем сказали до сих пор. Хорошо, едем. Только ненадолго.
Гюнтер дожидался их, восседая на козлах.
– Вы наш верный рыцарь, – засмеялась Анита. – Вас не утомляет возня с нами?
– Sie können sich auf mich verlassen, – важно ответил Гюнтер.
– Он говорит, что вы можете на него положиться, – перевел Ранке.
– Скажите ему, что я его люблю.
Втроем сели в коляску. Максимов велел Гюнтеру везти всю компанию в гостиницу «Бранденбург», да не слишком торопиться. После битвы с Хаффманом у него болела голова, и он не хотел сидеть в номере.
– Может, вам лучше прогуляться пешком? – сказал Ранке, сочувственно глядя на него.
– Ноги у меня болят еще сильнее.
Гюнтер пустил лошадь неспешной трусцой. Максимов в позе тяжелораненого героя полулежа расположился на сиденьях. Как ни крути, а он сегодня действительно совершил подвиг и, следовательно, мог рассчитывать на почести.
– От имени столичной полиции благодарю вас, господа, – сказал Ранке. – Вы сделали все, что от вас зависело. Трагедия предотвращена. В том, что преступнику удалось скрыться, виноваты мы, и я не намерен снимать с себя ответственность.
– Зачем заранее посыпать голову пеплом? – промолвила Анита, поправляя прическу (эх, а шляпка-то пропала…). – Хаффман найдется. А сегодняшнюю трагедию предотвратил Алекс. Это целиком и полностью его заслуга.
