Пока Элиза Карти пытается освежить фолк-музыку для современной аудитории, адепты фри-фолка хотят перенести прошлое в настоящее, подобно путешественникам во времени. Фолк у Карти в крови, она выросла под эту музыку, в то вре-
мя как последователи фри-фолк-движения с предметом своего культа познакомились через записи на подержанных пластинках, да и к тому же они сфокусированы на британском наследии фолк-сцены и крайне дистанцированы от американской субкультуры того же периода. Им абсолютно неинтересны современные персонажи вроде Карти или текущая деятельность ветеранов брит-фолка, таких как Ричард Томсон.
HE ОБОРАЧИВАЙСЯ
«Это музыка коллекционеров» — так сказал один из ведущих журналистов, освещающих происходящее на фолк-сцене, и прода!вец пластинок в одном лице Байрон Коули музыкальному критику Аманде Петрусич. В большей степени фри-фолк — это воплощение в жизнь мифа, который возник в процессе прослушивания пластинок, а не традиция, которая передаётся из поколения в поколение. Коули: «В основном это одинокие парни, коротающие ночи со своими блокнотами». Один из главных заступников жанра — гитарист Джон Фэи — был одержимым коллекционером и в свои последние годы жизни открыл лейбл Revenant (название означает призрака или мертвеца, который вернулся к жизни, чтобы преследовать живых), где выпускал мрачный примитивистский фолк, блюз и госпел, выкопанный им из недр истории.
Изобретённая в девятнадцатом веке, но определившая век двадцатый, звукозапись создала благоприятные условия для появления ретро. Аудиозаписи и другие формы документирования (фотография, видео) не только закладывают фундамент для ретрокультуры, но и благодаря возможности повторного воспроизведения позволяют увидеть или услышать мельчайшие стилистические детали. «Всё это радикально изменило саму основу, изменило наш образ мышления. — Ариэль Пинк рассуждает о том, почему произошёл перекос в востребованности музыки как события и музыкальных записей. — Музыкальные записи кристаллизуют событие и делают из него больше, чем просто набор мгновений. Атмосфера времени запечатлена. Если всё изменится, люди смогут бесконечно освежать свои воспоминания». Технологический прогресс позволяет таким маргиналам, как Пинк, добиваться специфического устаревания звучания музыки и голоса. К примеру, в песне «Can’t hear my eyes»
с традиционными инструментами вроде скрипки или работать с жанровыми канонами от джаза до трип-хопа. Она вполне комфортно чувствует себя, используя в творчестве современные технологии.
РЕТРОМАНИЯ
Ближе к ретро в его более широком смысле приближаются протагонисты американского фри-фолк-движения (иногда их называют фрик-фолк или «чудной фолк»). Это молодые исполнители вроде Джоанны Ньюсом, Девендры Банхарта, MV & ЕЕ, Wooden Wand, Espers. Они тоже сфокусированы на музыкальном наследии конца шестидесятых — начала семидесятых, временах рассвета британской фолк-сцены, когда те же Мартин Карти и Норма Уотерсон сделали себе имя. Но их внимание больше сосредоточено на таких неоднозначных персонажах, как The Incredible String Band и Comus, или довольно странных исполнителях вроде Вашти Баньян.
Адепты фри-фолка с особым трепетом относятся к акустике и аналоговому звучанию. Они прилагают невероятные усилия, чтобы добиться аутентичного винтажного звучания, и тщательно подбирают музыкальные инструменты. Разница между фолк- и фри-фолк-сценами только в манере подачи: Элиза Карти на сцене и на обложках своих альбомов предстаёт панкухой с кольцом в носу, ирокезом или фиолетовыми волосами. В противовес ей фри-фолкеры отдают дань золотым временам своими пёстрыми нарядами, девичьими косами и бородами. Обложки их альбомов всегда благоговейны и очень консервативны. Фотосессии группы Espers своими лесными пейзажами перекликаются с оформлением классических пластинок шестидесятых годов группы The Incredible String Band, а обложка совместного альбома групп Wooden Wand и Sky High Band «Second Attention» является, по сути, репродукцией фотографии любовных объятий с конверта к пластинке «Stormbringer», выпущенной в 1970 году Джоном и Беверли Мартин.
Пока Элиза Карти пытается освежить фолк-музыку для современной аудитории, адепты фри-фолка хотят перенести прошлое в настоящее, подобно путешественникам во времени. Фолк у Карти в крови, она выросла под эту музыку, в то вре-
мя как последователи фри-фолк-движения с предметом своего культа познакомились через записи на подержанных пластинках, да и к тому же они сфокусированы на британском наследии фолк-сцены и крайне дистанцированы от американской субкультуры того же периода. Им абсолютно неинтересны современные персонажи вроде Карти или текущая деятельность ветеранов брит-фолка, таких как Ричард Томсон.
HE ОБОРАЧИВАЙСЯ
«Это музыка коллекционеров» — так сказал один из ведущих журналистов, освещающих происходящее на фолк-сцене, и продавец пластинок в одном лице Байрон Коули музыкальному критику Аманде Петрусич. В большей степени фри-фолк — это воплощение в жизнь мифа, который возник в процессе прослушивания пластинок, а не традиция, которая передаётся из поколения в поколение. Коули: «В основном это одинокие парни, коротающие ночи со своими блокнотами». Один из главных заступников жанра — гитарист Джон Фэи — был одержимым коллекционером и в свои последние годы жизни открыл лейбл Revenant (название означает призрака или мертвеца, который вернулся к жизни, чтобы преследовать живых), где выпускал мрачный примитивистский фолк, блюз и госпел, выкопанный им из недр истории.
Изобретённая в девятнадцатом веке, но определившая век двадцатый, звукозапись создала благоприятные условия для появления ретро. Аудиозаписи и другие формы документирования (фотография, видео) не только закладывают фундамент для ретрокультуры, но и благодаря возможности повторного воспроизведения позволяют увидеть или услышать мельчайшие стилистические детали. «Всё это радикально изменило саму основу, изменило наш образ мышления. — Ариэль Пинк рассуждает о том, почему произошёл перекос в востребованности музыки как события и музыкальных записей. — Музыкальные записи кристаллизуют событие и делают из него больше, чем просто набор мгновений. Атмосфера времени запечатлена. Если всё изменится, люди смогут бесконечно освежать свои воспоминания». Технологический прогресс позволяет таким маргиналам, как Пинк, добиваться специфического устаревания звучания музыки и голоса. К примеру, в песне «Can’t hear my eyes»
с альбома «Before Today» присутствует партия ударных, которая как по временному тоннелю проносит вас в конец семидесятых, время, когда умами правили Джерри Рафферти со своим «Baker Street» и Fleetwood Mac и их «Tusk». Пинк так описывает свои взаимоотношения с поп-культурой прошлого: «Сохранение светлой памяти. Реанимация того, что уже готово умереть прямо на руках». И восклицает: «Нет!!! Это всё дорого мне как любителю музыки. Я люблю делать то, что мне нравится. Но то, что мне нравится, я не слышу сегодня».
РЕТРОМАНИЯ
Поп-музыка зависела от пластинок. Их качество, актуальность и путь, которыми они проникают в нашу жизнь, обуславливается тем, как часто композиции звучат на радиостанциях или покупаются в магазинах, разносятся по домам и там проигрываются до бесконечности на повторе. Музыканты могут достучаться до огромного числа людей по всему миру в более приватной обстановке, нежели на концерте. Но у этой медали есть и обратная сторона: теперь можно зациклиться на каком-то одном музыканте или конкретной песне. В действительности музыка наработала себе такую богатую историю, и теперь появилась возможность отдать предпочтение поп-музыке другого периода, не того, в котором ты сам живёшь. Ариэль Пинк: «Когда люди слушают музыку шестидесятых, они застревают во времени. Они начинают проживать то время заново, слушая музыканта и вспоминая, что в то время они впервые отрастили длинные волосы. Они смотрят фотографии и чувствуют, что сегодня могут жить тем временем. Для моего поколения, которому не довелось пожить тогда (Пинк имеет в виду, что не мог жить в то время чисто физически, так как родился в 1978 году -прим, авт.), — это возможность по-настоящему жить „там“. Для нас понятие времени стёрто».
