Космический ажиотаж, разумеется, не ограничивался авангардом, но проник и в массовую культуру: от Джо Мика, спродюс-сировавшего инструментальный хит «Telstar», до джаза (Джордж Рассел и Билл Эванс выпустили альбом «Jazz in the Space Age»). Позже был Сан Ра, урождённый Герман Пул Балунт, который с конца пятидесятых начал убеждать людей, что он прибыл с Сатурна. Самопровозглашённый посол Вселенной Сан Ра и его оркестр играли абстрактные, но вторичные композиции с названиями вроде «Space Is the Place», «Spiral Galaxy», «Other Planes of There» и «Astro Black». Когда я в 1989 году брал у него интер-
вью, Сан Ра высокомерно проинформировал меня: «Всё, что я предсказывал, сбылось. Межпланетные путешествия стали реальностью. И это то, о чём я говорил ещё пятьдесят лет назад. Теперь я продвинулся в саморазвитии намного дальше. Я — величайший новатор на этой планете».
ИЗ КОСМОСА
Штокхаузен — тевтонский аналог Сан Ра — был одержим идеей космоса ещё до того, как первый спутник покинул стратосферу. В студенческом возрасте он узнал, что Вернер фон Браун был завербован американцами и работал для них над созданием первой ракеты. Один из первых своих концертов для фортепиано он назвал «Star Music», а уже в 1953 году был убеждён, что «синтез звука и космическая музыка будут самым важным культурным аспектом нашего времени и искусства будущего». К 1961 году он утверждал, что в будущем в каждом крупном городе мира будут помещения, специально разработанные для исполнения «космической музыки». В 1967 году, вскоре после премьеры его шедевральной работы «Нутпеп», он заявил: «Многие слушатели восприняли эту странную новую музыку... как подарок внеземной цивилизации... некоторые отозвались о моей электронной музыке как о путешествии „на другую планету“ или „в открытый космос“. Многие говорили, что при прослушивании у них было ощущение полёта на бесконечно высокой скорости, который вывел их в необъятное пространство».
ЗАКРЫТИЕ ГРАНИЦ
Я очень хорошо помню, как в 1969 году, сидя в холле гостиницы п Сванаже, смотрел высадку на поверхность Луны по телевизору. Мне тогда едва исполнилось шесть, и я не совсем понимал, почему взрослые как прикованные смотрят в телеэкран. Сразу после прилунения авиакомпания РапАт начала продавать билеты на Луну, а в НАСА заговорили о создании постоянной базы на поверхности Луны уже в восьмидесятые. Космическая гонка казалась неотъемлемой частью неофилического дискурса шестидесятых, культ открытий и крупных достижений генерировал энергию, для которой, казалось, не существует преград. Кажется неслучайным, что история с запуском ракеты на Луну
(на орбиту улетел капитал целого поколения) достигла своей кульминации именно в 1969 году, за год до того, как состоялся Вудсток — кульминация шестидесятнического культа молодого и прогрессивного поколения.
ЗАВТРА
Так же верно будет сказать, что 1970-й стал годом всеобщего спада и неудач: распались The Beatles, и музыка, словно оторопев, стала оглядываться на собственное прошлое. Те месяцы в конце шестидесятых и начале семидесятых стали переломными и для НАСА. Небывалое количество миссий планировалось осуществить в период с декабря 1968 по ноябрь 1969 года. Но, по словам Тома Вульфа, который побывал в космическом центре сразу после высадки на Луну, сокращение штата в НАСА началось, ещё когда Армстронг и Олдрин колесили по стране в победном турне. Годовой бюджет был сокращён с пяти миллиардов долларов в середине шестидесятых до трех миллиардов в середине семидесятых. Вернер фон Браун говорил, что освоение космоса — это гигантский эволюционный скачок всего человечества, сравнимый разве что с тем, как примитивная жизнь переместилась из океана на сушу. Но для американского правительства всё это был не больше чем гигантский член, которым они размахивали перед лицом Советского Союза, за этими действиями не было никакой философской или духовной мысли. Как выразился Вульф: «Это была битва за моральный дух в стенах дома и чинный облик для наблюдающих снаружи». В апреле 1970 года прямая телетрансляция запуска «Аполлона-13» была отменена в пользу ситкома «The Doris Day Show». Возможно, общество ожидало экспоненциального прогресса — полёта на Марс сразу после высадки на Луну. А то, что предлагали их вниманию, было куда менее зрелищным: серия орбитальных проектов, «Скайлэб», совместный полёт «Со-юз-Агюллон», Международная космическая станция. Как метко выразился Вульф: «НАСА 40 лет просто убивало наше время, чтобы предотвратить закрытие Космического центра Кеннеди и Космического центра Джонсона в Хьюстоне». Доставка модуля «Феникс» на Марс и выход «Вояджера-1» за пределы Солнечной системы под музыку Чака Берри и Бетховена были выдающимися достижениями, но и они не произвели такого фурора среди населения, как высадка человека на Луну. За последние несколько
десятилетий космические программы лишились всех признаков романтики, связанных с образом космонавта. 2001 год, год ку-бриковской одиссеи, прошёл, а базу на Луне так и не построили. Любители научной фантастики, к которым отношусь и я, постепенно смирились с тем, что на нашу долю не выпадет провести отпуск на Луне. В нулевые авторитет НАСА упал ещё больше. Джордж Буш предложил возобновить программу НАСА «Созвездие», вернуться на Луну к 2020 году, даже организовать там «перевалочную базу», а возможно, и организовать экспедицию на Марс ориентировочно в третьем десятилетии нового века. Но это всё так и осталось пустой болтовнёй. Барак Обама довёл до крайности дефицит технологического развития, остановив программу. Он понимал, что мост к звёздам в духе Кеннеди может легко стать мостом в никуда. Юджин Сернан, который в 1972 году стал единственным человеком, чья нога ступала на поверхность Луны, сказал: «Я разочарован. Кажется, мы возвращаемся к тому, с чего начинали».
ИЗ КОСМОСА
Советы так и не высадились на Луну, а их космическая программа выдохлась ещё быстрее. Комментируя статью летописца космической индустрии Джеймса Оберга, опубликованную
БУДУЩЕЕ УЖЕ НЕ ТО, ЧТО РАНЬШЕ
«Будущее уже не то, что раньше» — это название документального фильма 2002 года, посвящённого блестящей, эксцентричной личности Эркки Куренниеми - финскому гибриду Штокхаузена, Бакминстера Фуллера и Стива Джобса, — который начиная с шестидесятых годов был пионером в области электронной музыки, компьютерных технологий, индустриальной робототехники, приборостроении и мультимедиа. Во время своего недолгого руководства космической программой Финляндии он был вовлечён во все аспекты будущего. Восстановленные в правах и оберегаемые финским техно-проектом Pan Sonic, такие произведения Куренниеми, как лязгающая электронная симфония «Electronics in the World of Tomorrow» (1964), при сравнении с авангардной классикой того времени из Парижа и Кёльна представали в довольно выгодном свете. Он был даже кем-то вроде техно-пророка. В1966 году, комментируя свою работу «Computer Music», он говорил: «В двадцать первом веке люди и компьютеры будут сливаться в „гиперперсоны“. Будет уже невозможно сказать, где заканчивается человек и где начинается машина».
Документальный фильм режиссёра Мика Таанила, который врезался в нишу ретрофутуризма благодаря таким фильмам, как «Futuro: A New Stance for Tomorrow» - история пластикового здания, похожего на то, что пытались сделать Монсанто и Элисон и Питер Смитсон, — повествует о том, кем
