ЗАТЕРЯННЫЙ В БАРДАКЕ
Размышления о времени привели меня к самому печальному для меня как коллекционера моменту. Размышляя о пластинках, которые сейчас очень трудно найти, об очень дорогих пластинках, я подумал, как было бы здорово вернуться в прошлое и купить эти записи в момент их выхода. Тогда они стоили адекватно, как и любой новый релиз, а главное, они были в отличном состоянии. Вскоре я начал проигрывать в своей голове сценарий о путешествии во времени меломана, который мчится с квозь годы в поисках желанных пластинок по бросовым ценам. Такие люди могли бы быть настоящими музыкальными фанатиками, или дилерами, которые хотят скупить за копейки все тиражи (в настоящем они могли бы продавать их умеренными порциями и не перенасыщать рынок). Они также могли бы быть культурными саботажниками, которые бы создавали дефекты отдельных пластинок, изъяны, за которые в будущем можно будет получить приличный доход. Они должны дей-
ствовать осторожно, одеваться под стать эпохе и не делать ничего такого, что могло бы выдать в них пришельцев из будущего.
СЕЙЧАС
Какие, однако, жалкие цели. Если вы получите возможность путешествовать во времени, неужели вы не помчитесь прямо к колыбели Адольфа Гитлера, чтобы задушить его подушкой? Или в Мемфис в 1968 год, чтобы предупредить Мартина Лютера Кинга и попросить его не выходить на балкон в номере отеля? Наверняка, вы бы захотели стать свидетелем Геттисбергской речи Линкольна, или увидеть Древний Рим во всём его великолепии, или посмотреть на динозавров. Ну хорошо, допустим, вы — музыкальный фанатик, тогда вы отправитесь в Гамбург, чтобы увидеть The Beatles, или умчитесь далеко в будущее, чтобы узнать, чем будут козырять хит-парады в третьем тысячелетии.
СЛИШКОМ МНОГО, НО ВСЁ ЕЩЁ НЕДОСТАТОЧНО
Вплоть до начала нового тысячелетия музыкальные коллекции были весьма ограниченны. Большинство частных собраний насчитывали сотни дисков, а не тысячи, как теперь. В девяностые, когда я с большим интересом изучал полки коллекционеров, было удивительно, насколько не систематизированы они были
ТЕОРИИ КОЛЛЕКЦИОНИРОВАНИЯ
В на удивление обширной литературе на тему коллекционирования некоторые темы возникают снова и снова: порядок, невроз, контроль, время, смерть. Равно как и некоторые фигуранты. Наиболее цитируемым персонажем является Вальтер Беньямин, причём в основном благодаря только одному своему эссе 1931 года «Я распаковываю свою библиотеку», где речь идёт о медитативной сущности коллекционирования, бережливости и внимательном уходе за предметами коллекции, которые автор испытал на собственной шкуре, когда переехал на новую квартиру и распаковывал коробки с тысячами накопленных книг. Беньямин видит коллекционера в образе борца за аккуратность (без растерянности и рассеянности по отношению к вещам), но его страсть, будучи ненасытной, сама граничит с хаосом. В результате коллекция и жизнь коллекционера становятся «диалектическим противостоянием между беспорядком и порядком». Кривая ухмылка Беньямина и самоирония придают тому, что на первый взгляд может показаться сумасшествием, экзистенциальную глубину. К моменту написания «Я распаковываю свою библиотеку» он уже несколько лет был занят великой, но так и не завершившейся работой The Arcades Project, названной в честь парижских пассажей из стекла и металла, бутиков и сувенирных лавок, которые служат раем для зевак. То, что выживает, автома-
(большая часть — полумодные альбомы, купленные в студенческие годы, бесспорная классика и джаз), и в подавляющем большинстве случаев новая музыка в них практически отсутствовала. В нулевые благодаря новым технологиям и системам распространения музыки коллекционирование стало общедоступным увлечением. Это — лебединая песнь нового времени. iPod возродил угасшие было интерес и страсть к музыке. Это устройство вернуло им молодость, дав возможность всем следить за новой музыкой и добираться до самых потайных уголков прошлого. iPod и iTunes, как и другие подобные им устройства и сервисы (Spotify, Rhapsody, нелегальные файлообменники и тому подобное), отдалили людей от философии коллекционирования (процесса, который подразумевает не только прослушивание музыки, но и её систематизацию) на физическом уровне. Необходимость искать музыку и решать проблемы с поиском места для её хранения отпала.
ЗАТЕРЯННЫЙ В БАРДАКЕ
Новые технологии повлияли и на ограниченный круг кол-лекционеров-фанатиков. Продажи в интернете принесли хорошие дивиденды продавцам музыки, но украли у нас романтику и элемент неожиданности, связанные с путешествиями в мир реальных музыкальных магазинов и рынков. Интернет-ме-
тически становится в своём роде коллекцией, огромные бесформенные книги с записями, текстовые фрагменты и наброски... книга, которая появилась из других книг и увенчалась аннотацией.
Фрейд в своих трудах часто пишет о коллекционировании, не потому, что он нашёл психологическое объяснение этому навязчивому желанию (он практически не ссылается на него в своих работах), но потому, что он сам был заядлым коллекционером (к моменту своей смерти в 1939 году он собрал несколько тысяч предметов антиквариата — статуэтки и скарабеи), и потому, что его собственная тяга к коллекционированию легко поддаётся психоанализу (он увлёкся этим после смерти своего отца). Однако теоретики коллекционирования часто апеллируют к фрейдистским теориям. В своей работе «Система коллекционирования» Бодрийяр обсуждает этот феномен в контексте нарциссизма («и неизменно речь в первую очередь идёт о себе, о том, что собирает отдельный индивидуум») и «регресс к анальной стадии, выраженный в поведенческой модели накоплением, систематизацией и агрессивным стремлением сохранить всё накопленное» (что, с одной стороны, звучит совершенно верно, а с другой - абсолютно банально). Намного интересней то, как он сравнивает предметы коллекции с домашними животными, которые существуют в пограничном состоянии между объектом и субъектом, между соратником и движимым имуществом.
Другие рассматривают коллекционирование как беспомощное смещение акцентов своего соб-
ханизмы поиска, торгов и поиска меньшей цены вроде eBay, Gemm, Discogs и Popsike радикально изменили процесс коллекционирования и практически вытеснили с рынка магазины подержанных пластинок — получить желанную запись с помощью двух кликов мышкой гораздо проще.
СЕЙЧАС
Благодаря eBay коллекционирование, необязательно музыки, стало общераспространённым увлечением, а ограниченность жилого пространства при этом обусловила рост складских помещений. Индустрия хранения увеличила свой объём на 700 процентов за последние десять лет. Как и я со своим складом в Лондоне, многие люди готовы платить за то, чтобы не ограничивать свои увлечения и не избавляться от всего того, что уже приобрели.
История культуры коллекционирования полнится байками о психических расстройствах, о людях, у которых отказали тормоза, о тех, кто зашёл слишком далеко. Среди тех, чья страсть граничит с безрассудством и кого я знаю лично, есть один персонаж, стоящий особняком. Стив Микалёф — мой университетский друг. Стив учился в Раскин-колледже, где получил стипендию как представитель рабочего класса из лондонского района Бермондси. Но вместо того, чтобы сделать для себя что-ственного страха смерти, кричащее отрицание истины «ты не сможешь забрать всё это с собой». Жак Аттали, например, пишет в своём трактате «Шум: политическая экономия музыки», что «накопление времени в виде пластинок в своём самом фундаментальном смысле является предвестником смерти». В «Принять и удержать», авторитетнейшем исследовании пяти веков коллекционирования, Филипп Блом утверждает, что коллекционеры возводят «крепость памяти и нетленности». Прототип Гражданина Кейна, Уильям Рэндольф Хёрст страдал от панического страха смерти, как и многие плутократы того времени, он был неконтролируемым грабителем сокровищ Старого Мира, большинство из которых пылились в сундуках в его особняке. Блом предполагает, что чем «больше коллекция и чем ценней её содержание», тем больше коллекционер становится похож на фараона, погребённого с его сокровищами.
