СЕЙЧАС
ХЛАМ И АНТИКВАРИАТ
С позиции миссионерского рвения нести просветление в массы невежественных белых людей абсолютными чемпионами являются чикагские Numero Group. Они подходят к вопросу с той же скрупулёзностью и вниманием к эстетике и техническому каче-
( my звука, что и Soul Jazz, но превосходят своих коллег по степени безвестности материала, с которым работают. Numero Group * нециализируются на музыке, которая с большим трудом вышла и свет в своё время и является разве что предметом мимолётных воспоминаний очень ограниченного круга знатоков. Один из основателей лейбла, Кен Шипли, рассказал мне, что особая аура, которую они создали благодаря выразительному оформлению пластинок, позволяет им продавать музыку, лишённую ма-юйшего намёка на признание и репутацию.
СЛАВНЫЕ ЦИТАТЫ
Numero Group — это в меньшей степени маркетинговая уловка и в большей — великий проект звуковой мелиорации, (амешанный на археологии и антропологии. Как у Folkways Records, их пластинки фиксируют то, что Шипли называет «простонародной музыкальной культурой». Структура каталога лейбла выстроена из серий пластинок, каждая из которых фоку-енруется на определённом жанре или сцене конкретно взятого трода. Шипли так описывает «Eccentric Soul: Smart’s Palace», тематический сборник, посвящённый одному ночному клубу: «б)то попытка описать, каково было создавать музыку в Уичито и Канзасе в шестидесятые и семидесятые. Это материал для библиотеки будущего».
Наряду с «Eccentric Soul» в каталоге Numero Group есть и не-еколько других тематических «серий». «Cult Cargo» прослеживает влияние американской музыки на зарубежные (в основном, ка-рибскую) музыкальные культуры; «Wayfaring Strangers» подпитывается из наследия певческого бума семидесятых, американской народной музыки, которая выпускалась очень маленькими тиражами. И есть серия «Local Customs», которая формирует наиболее идеалистическое ядро Numero Group. «Раньше любительская звукозапись была делом обыденным. Любой человек мог прийти в студию в своём городе и записать песню, а через I юсколько недель забрать тираж своей пластинки в количестве »п пятидесяти до ста экземпляров, — объясняет Шипли. — Таким образом записывалась очень разная по качеству и подходу музыка, а люди, которые владели студиями и издавали пластинки, могли себе позволить быть как Алан Ломакс, но это не значит, что они это делали». Слово «обыденный» в данном
аог
случае несёт двойной смысл, одновременно указывая на создание музыки и её этнографическую роль в общественной жизни. «Downriver Revival», первая пластинка в серии, содержала материал из архивов студий Ecorse и Double U Sound в Мичигане, владелец которых Фелтон Уильямс практически всё делал своими руками в подвале своего дома. Каталог Double U Sound, насчитывающий около трёхсот пластинок, представляет собой срез всей музыкальной активности одного конкретного чёрного сообщества Америки в течение десяти лет. Наткнувшись на такое этнографическое и в то же время музыковедческое открытие, Numero Group окончательно развязали себе руки. Выпустив компакт-диск, они приложили к нему DVD с получасовым документальным фильмом и флэш-карту с дополнительными материалами, насчитывавшими около двухсот часов чистого времени и включавшими всё от записей проповедей и репетиций церковного хора до уроков игры на гитаре.
СЕЙЧАС
Разговаривая с Шипли, я почувствовал, что импульс, который движет Numero Group, — это не банальное стремление освежить в памяти утерянную музыку, но попытка что-то исправить. Работа Numero напоминает программу по социальной реабилитации и возмещению ущерба, это как выплата компенсации маленькому мальчику, который когда-то мечтал стать большим, новым Motown или Stax. Утешительным призом для них будет сохранение их истории для потомков. Музыкальная индустрия — суровый, жестокий бизнес в самом лучшем смысле, но, как мне кажется, она особенно жестока к чёрной музыке, возможно, именно потому, что при изобилии талантов только единицы из них добивались успеха. Очень многие группы, которых смогли отыскать Numero, очевидно, были в одном шаге от того, чтобы стать новыми Booker Т. and the MGs, или The Temptations, или Martha and the Vandellas.
«Музыки было выпущено столько, что, само собой, вся она не могла оказаться на первом, десятом или даже сотом месте в рейтинге наших предпочтений», — говорит Шипли. Именно эта перенасыщенность музыкальной истории стала причиной возникновения лейблов, специализирующихся на переизданиях. По словам Шипли, «нам ещё очень многое предстоит сделать.
Совсем недавно мы нашли то, о чём никто никогда не знал. Новый материал будет выведен на свет. В Numero мы пытаемся реализовать так много проектов, насколько это только возможно, и просто накапливаем материал. Люди умирают, и у нас есть максимум десять-пятнадцать лет, пока последний представитель своего поколения не уйдёт из жизни. Если владелец лейбла умирает, то возникают серьёзные проблемы, потому что вся информация содержится у него в памяти, например, о фотографиях, которые позволяют по кусочкам собрать историю воедино. И наши пластинки — это связующее звено между историей и музыкой. Иногда бывает, что музыка великолепна, но за ней нет истории».
СЛАВНЫЕ ЦИТАТЫ
Мания на переиздания непрерывно рушит барьеры, как в географическом смысле, так и в контексте такого понятия, как «прошлое другого государства». Кураторы, которые занимаются сборниками, исчерпав все возможности составить карту истории музыки и изобрести новые жанры, в своём поиске стали всё глубже закапываться в историю и пересекать географические границы, посматривая в сторону неанглоязычных стран. В Великобритании, например, Боб Стэнли плотно заинтересовался наследием национального мюзик-холла. В Америке такие лейблы, как Yazoo, Revenant и Dust to Digital, уже довольно давно ведут поиски американской музыки времён Второй мировой войны: блюз, кантри, госпел, рэгтайм, «священные песни и ораторские шедевры» (другими словами, духовную музыку и проповеди), а также различные причудливые формы искусства, как, например, хор казу. Обычно это любительские, а не студийные записи. В некоторых случаях, как это было со сборником лейбла Dust to Digital «Victrola Favorites: Artifacts from Bygone Days and Revenant’s American Primitive», вышедшим в двух частях, музыка по большей части была скопирована непосредственно с граммофонных пластинок. Дефекты, благодаря которым при проигрывании возникают посторонние шорохи и треск, добавляют этой музыке особенную ауру.
Не так давно эти ориентированные в основном на американскую культуру лейблы стали не только смотреть на прошлое как на чужую страну, но и заглядывать в прошлое других стран.
2°з
Yazoo стал первым из них и в конце девяностых запустил серию сборников под названием «The Secret Museum of Mankind», посвящённую этнической музыке начала двадцатого века и воссоздававшую «картину исчезнувшего мира» (так описал её автор Иван Конте). Dust to Digital недавно издали «Black Mirror: Reflections in Global Musics» — пёстрое полотно из песен, датированных 1918 годом и записанных по всему миру, от индонезийских островов до Югославии. Лейбл Honest Jon’s вошёл в игру, когда получил неограниченный доступ к архиву лейбла ЕМ1 в Хейсе, в котором содержится невероятное количество записей, томящихся в пыльных архивах аж с 1901 года, от песен бездомных бенгали до записей сигнала тревоги начала химической атаки времён Первой мировой войны. Надев воображаемый пробковый шлем, Марк Эйнли, управляющий лейблом Honest Jon’s, пошёл по стопам инженера звукозаписи Фреда Гайсберга (он путешествовал по России, Индии, Китаю и Японии в начале двадцатого века) и сотрудников EMI, которые в двадцатые годы ездили в Ирак, записывали музыку местных жителей и затем продавали её коренному населению.
