Открыв глаза, я оперлась на руки, привстала и, не успев как следует осмотреться, увидела сидящего в кресле Алекса.
— Мы где? – сипло выдавила я и тут же кашлянула.
Последнее, что запомнилось мне отчётливо: стоящая передо мной на низком столике бутылка виски и стёкла иллюминаторов. А после… После всё превратилось в размазанные пятна, похожие скорее на обрывки сна, чем на действительность. Тёплый жёлтый песок под ногами, пугающее уханье совы, прикосновение губ к запястью, шум проносящихся мимо машин… Вопрос лишь в том, что из этого было сном, а что нет.
Вместо ответа Алекс встал и подошёл к скрытому шторкой окну. Отодвинул ткань в сторону и, повозившись, открыл… очередной иллюминатор. Я почувствовала запах свежести, услышала тихий плеск и уже приоткрыла рот, чтобы повторить свой вопрос, но Алекс опередил меня:
— Буду ждать тебя на палубе.
Он повёл плечами, разминая мышцы, потянулся и зевнул. Светлые льняные шорты, расстёгнутая рубашка с короткими рукавами… Не желая того, я задержала на нём взгляд и почувствовала некоторое внутреннее волнение. Не хватало мне только этого! Мужчина как мужчина. Да, успешный, да, твёрдо стоящий на ногах, да, интересный и красивый… Чертовски интересный и красивый, чтоб его! Но мне-то какое до этого дело?!
— Если тебе нужна ванная, — тем временем продолжил он, — вон та дверь.
Я посмотрела в указанном им направлении, попутно отмечая детали обстановки: два больших кожаных кресла возле столика, стильные лампочки на стене, на полу – бледно-голубой ковёр… Судя по всему, к коврам у него была особая любовь. Услышав негромкий стук, я резко отвела взгляд от закрытой двери ванной-комнаты, но увидела лишь ещё одну – добротную, с массивной ручкой. Он будет ждать меня на палубе… Выбравшись из-под одеяла, я подошла к открытому окошку и уставилась на переливающуюся в солнечных лучах бирюзу. До самого горизонта – эта самая бирюза. И воздух, пропитанный солью…
— Ты самый настоящий дьявол, Алекс… — вырвалось у меня, когда лицо обдал тёплый ветерок. Сделав глубокий вдох, я закрыла глаза. Испания… В машине он говорил про Испанию, и это точно не было сном.
Одежды с собой у меня не было и, приняв душ, я надела всё ту же сорочку. Немного подумав, накинула сверху махровый халат Алекса. Благо, он оказался короче его домашнего. Голова прояснилась, мысли стали более или менее ясными, но тревога до конца так и не отступила. Да, в питомник он меня не отправил, но… Хватит!
— Хватит, — твёрдо сказала сама себе, глядя на собственное отражение, и, отложив расчёску, вышла из ванной.
Вряд ли он притащил бы меня в Испанию, если бы собирался отдать. Зачем ему весь этот спектакль с частным самолётом и болтающейся на бирюзовых волнах яхтой? Хотел бы отдать – сделал бы всё куда проще. Может быть, он и редкостный мерзавец, однако время своё ценит. Да и врать, как я уже успела убедиться, не в его правилах. Тем более мне – это ему просто ни к чему.
Палубу я нашла быстро. Теряться, в общем-то, было негде: стоило выйти из каюты, я оказалась в небольшом коридорчике, по обеим сторонам от которого находились двери. Три, может быть, четыре… В конце коридора была кухня с прилегающей к ней обеденной зоной и чем-то вроде общей гостиной, а чуть поодаль я заметила ведущую наверх лестницу. Сделала шаг, но вместо того, чтобы начать подниматься, присела на угол стоящего рядом дивана. Пробежала взглядом по ступенькам и выдохнула. Чего он пытается добиться? Чего хочет? Если изначальное отношение ко мне Алекса мне было хотя бы понятно, теперь я не понимала ровным счётом ничего. То он грубый и жёсткий, то… Какой?! Какой?!
Оказавшись наверху, я подошла к тянущемуся вдоль палубы бортику и, положив на него ладони, с замиранием сердца уставилась на покрытую мелкой рябью воду. Солнце было таким ярким, что я невольно зажмурилась, ветер наполнял лёгкие солью. Вдалеке тянулась линия побережья, но ни рассмотреть что-либо, ни различить звуков я не могла. Только шелест волн о борт яхты и слабый ветер.
— Боюсь, что тебе будет жарко, — услышала за спиной и в следующий миг ощутила, как ослаб пояс халата.
Здесь, наверху, под горячим солнцем, действительно было слишком тепло, так что противиться я не стала. Да и какой смысл противиться? Он всё равно сделает так, как хочет. Я же… После вчерашнего мне и вовсе не стоило перечить ему, умом я это понимала очень хорошо.
— Что это за город? – спросила я, показав на линию берега.
— Майорка, — перекинув халат через руку, ответил Алекс и, встав позади меня, положил ладонь на поручень рядом с моей. – Пальма-де-Майорка.
Пальма-де-Майорка… Прищурившись, я смотрела на далёкую полоску. В голове не было ни одной отчётливой мысли. Думала ли я когда-нибудь, что окажусь тут? Что буду стоять на палубе частной яхты под палящим Испанским солнцем и дышать солёным ветром? Думала ли я, что когда-нибудь меня будет волновать присутствие мужчины? Что едва ощутимое соприкосновение наших тел, его – жаркого, нагретого солнцем, и моего – прохладного после полумрака каюты, будет пробуждать во мне нечто незнакомое прежде?
Ладонь Алекса исчезла с поручня и коснулась моего плеча. Пальцы медленно проскользили до запястья. Подавив тревогу, я продолжала смотреть на вырисовывающийся вдалеке город и старалась не заострять внимания на выступивших на руках мурашках. Это просто ветер…
— Пойдём под навес, — проговорил Алекс, чуть наклонившись ко мне. – Не думаю, что ты можешь быстро обгореть, и всё же…
Почувствовав его усмешку, я обернулась. Вопросительно приподняла бровь, но он только чуть заметно мотнул головой и, взяв меня за руку, повёл к стоящему в тени тента дивану. Не успела я усесться, рядом появился официант. В руках он держал большой круглый поднос с двумя запотевшими стаканами и огромной тарелкой, наполненной самыми разными фруктами.
— Спасибо, — коротко кивнул Алекс, стоило ему выставить всё на столик. – До вечера можешь быть свободен. И не вздумай появляться на палубе, — добавил он так, что человеку, находящемуся в здравом уме, и мысли бы не пришло ослушаться.
— Я буду в комнате для персонала, — мгновенно отозвался официант. – Если что-то потребуется…
— Если нам что-то потребуется, — прервал его Алекс, — я справлюсь сам. Можешь идти.
— Да, простите, — проговорил тот с лёгким поклоном и тут же испарился, будто его и не было.
Помимо фруктов на столе передо мной стояла тарелка с тарталетками и канапе, чуть дальше другая – с маленькими пирожными. Внезапно я почувствовала, насколько голодна. Желудок свело, рот наполнился слюной. Взяв тарталетку с какой-то пастой, Алекс поднёс её к моим губам, и я тут же откусила едва ли не половину. Мягкий творожный сыр и оливка внутри…
— Вкусно, — призналась я.
Сунув оставшуюся половину себе в рот, он протянул мне несколько канапе.
— Поешь и намажем тебя маслом. Не хочу повторять ошибок Вандора.
Заметив на его губах ту самую усмешку, что и возле бортика, я спросила:
