Болингброк с одобрением отзывался об установившемся после Славной революции в Англии правлении – конституционной монархии, отмечая, что оно предпочтительнее любого, существовавшего когда –либо до революции. Отныне английская конституция, подчеркивал он, «перестала быть загадкой, власть короны четко ограничена, химера прерогативы устранена и права подданных не являются более проблематичными»
484. Болингброк пытался доказать, что при конституционной монархии король перестает быть верховным правителем, но становится всего лишь винтиком, хотя и главным, в политическом механизме управления государством. «Ныне король Британии точно и определенно является тем, кем короли всегда должны быть – членом – правда, верховным членом, главой политического организма, – писал он в «Рассуждении о партиях». – Во всех своих проявлениях он остается частью единого… целого,.. не существует в отрыве от этого целого, независимо от него; отныне ему не дано двигаться по иной орбите, нежели его подданные, он не может, словно некая высшая планета, притягивать, отталкивать, определять и направлять их деяния своими собственными. Он и они – части одной системы, тесно связанные и работающие сообща, действующие и воздействующие друг на друга, ограничивающие один другого и ограничиваемые им, подчиняющие его, но и подчиненные ему»
485.
В чем же Болингброк усматривал преимущества ограниченной монархии? Прежде всего в том, что при «смешанном» правлении появляется возможность с большей легкостью и с большей пользой умерять силами аристократии и демократии королевскую власть. Другое преимущество он видел в том, что свободное монархическое правление представляется сплоченным и твердым, подобно «камню замкового свода». Болингброк полагал, что в то время, как демократическая и аристократическая формы правления, состоящие из разных частей, «в состоянии гниения и коррупции» распадаются под ударами обстоятельств и больше не поддаются возрождению, монархия с легкостью восстанавливает свободу при соблюдении старых законов и прежней конституции, «вдохнув заново в сознание людей дух этой конституции»
486.
В идеале ограниченная монархия представлялась Болингброку в виде следующей схемы. Законодательная власть в королевстве принадлежит монарху, лордам и общинам. Для издания законов необходимо согласие всех трех ветвей власти, каждая из которых является независимой, но при этом подчиняется существующим законам страны. Высшим исполнителем закона является монарх, к которому все подданные обязаны относиться лояльно. Монарх опирается на свою прерогативу, он вправе определять и назначать время и место собрания парламента и т.п. Как видно, подобная схема конституционной монархии, представленная Болингброком, мало чем отличалась от тех, которые предлагали и виги, и тори.
Подобно всем другим просветителям, Болингброк выступал в защиту теории «равновесия властей». Он уверял, что только благодаря «смеси монархической, аристократической и демократической власти, слитых воедино в одной системе», благодаря равновесию этих трех сил, английская конституция сохраняется столь долго в целости и сохранности. Непременное условие сохранения конституционной монархии Болингброк усматривал в соблюдении принципа равновесия властей. На его взгляд, они должны «сочетаться удачно» и не оказывать чрезмерного давления друг на друга. «Как установить должное соотношение между ними, как угадать удачное расположение каждой из трех и соединить их в единой системе – вот та трудность, которая ставила в тупик умнейших политических деятелей и самых прославленных законодателей», – писал Болингброк в «Рассуждении о партиях»
487. И только в Англии, подчеркивал он, удалось достичь подобного равновесия сил.
Следует отметить, что в отличие от других просветителей, Болингброк тесно увязывал достижение устойчивого равновесия в конституции с изменениями в характере собственности. Именно эти изменения, на его взгляд, привели к тому, что подданные Великобритании отныне пользуются личной свободой, а их собственность – столь надежной защитой, как ни в какой другой стране. Подобные изменения, а также достигнутые успехи в развитии торговли, способствовали росту национального благосостояния, что, в свою очередь, привело к усовершенствованию конституции.
В чем же заключались подобные «усовершенствования» и в чем зиждилась гарантия устойчивости конституции? По мнению просветителя, «собственность простого сословия (членов палаты общин) стала намного превосходить собственность лордов… А поскольку собственности у простого сословия больше, то в той же мере оно и свободнее, на нем не лежит клеймо рабской приниженности». И в этой связи «демократическая власть (палата общин) больше не зависит от тех, кому она подчинялась в прежние времена». Экономическое усиление палаты общин, как верно заключал Болингброк, привело к укреплению ее позиций в конституционном правлении. И если «силы демократических начал в нашей конституции недостаточно для преодоления монархического и аристократического в ней, – подчеркивал Болингброк, – то ее достаточно, чтобы оказать противодействие и уравновесить собой силу любых других начал – и притом без роковой необходимости ублажать аппетиты лордов, направленные против короны»
488.
Между тем изменения в характере собственности привели, как считал Болингброк, к общности интересов общин и лордов, а поэтому они и «не испытывают соблазна и почти не располагают возможностями ущемлять друг друга». Эта общность интересов объединяет общины и лордов в случае необходимости против поползновений короны, от которой оба сословия освободились. И какими бы способами королевская власть ни пыталась «вновь наложить на них оковы – то ли посредством своей безраздельной прерогативы, то ли прибегнув к помощи еще более страшного врага свободы – коррупции», общины и лорды строго стоят на страже своих интересов. Впрочем, при нынешнем строе эти три сословия не только имеют единые общие интересы, что было всегда, подчеркивал Болингброк, но у них нет «никаких отдельных друг от друга противоречивых интересов». В этом – то и заключались, по мнению просветителя, условия сохранения равновесия сил в английской конституции. И действительно, установившаяся в Англии после Славной революции конституционная монархия, предусматривавшая разделение и равновесие ветвей власти, в равной мере отвечала интересам всех классов – собственников. Форма правления, защищавшая собственность имущих классов, пришлась по сердцу и «земельным», и «денежным людям». Поэтому – то и тори, и виги выступали в защиту теорий конституционной монархии, а также «разделения» и «равновесия властей». И Болингброк, выражая интересы класса землевладельцев, не был исключением.
В определенной мере оригинальными представляются высказывания Болингброка о законе. Просветитель считал обязательным условием правления конституционной монархии подчинение всех ветвей власти закону. «Король не может обладать большей властью, чем та, которая вверяется ему законом, а также законодательная власть обязана править по установленным законам, – отмечал он в «Политическом катехизисе фригольдера»
489. На страницах своего известного произведения «Идея о Короле – Патриоте» Болингброк рассуждал о природе общечеловеческих и государственных законов. Один из них – это «всеобщий закон разума». Он дан Богом непосредственно всем людям и одинаково для всех обязателен к исполнению. Другой же закон – «частный закон либо конституция, т.е. свод законов, которым каждое определенное сообщество людей хотело бы руководствоваться», вверяется человеку человеком и потому не является для всех одинаково обязательным. Тем не менее, продолжал свою мысль Болингброк, естественный закон включает в себя непременное подчинение гражданскому закону. И потому тот, кто нарушал законы своей страны, противился закону божьему, т.е. закону природы
490.
