Чем, вот вопрос.
Глава 26. Шарлотта
– Мисс Шарлотта? – Джозеф Эрншо, мальчик из таверны «Бык», ждал ее у задней двери дома, рядом с ним стоял мистер Белл Николс. При виде их у Шарлотты упало сердце. Мистер Николс производил впечатление вполне приличного человека, да и папа́ он нравился больше, чем предыдущий викарий. Однако у мистера Николса был серьезный недостаток: он не обладал даром непринужденного поведения, и женщине, которая нередко боролась со скованностью своих манер, как она, было затруднительно вступать с ним в разговор, особенно сегодня, когда Табби, пользуясь погожим днем, вывесила на солнышко белье, в том числе латаные-перелатаные нижние юбки и даже пару панталон.
– Джозеф? – Шарлотта улыбнулась мальчику, которому было всего одиннадцать лет. – Мистер Николс.
– Мисс Бронте. – Мистер Николс залился краской, отвешивая ей поклон, и Шарлотта зарделась в ответ, что крайне раздражило ее саму. – Юный Джозеф хочет с вами поговорить.
Шарлотта вновь обратила пытливый взгляд на Джозефа, притворяясь, будто мистера Николса нет рядом, и даже надеясь, что тот догадается убраться теперь, когда обмен любезностями произошел и оставаться ему, в общем, незачем. Но он, краснея и улыбаясь, продолжал переминаться возле них с ноги на ногу, точно нерешительная молочница.
Юный Джозеф, как было известно Шарлотте, хорошо успевал в школе, открытием которой был занят в последние месяцы ее отец; впрочем, другие дети тоже запоминали буквы и цифры – обстоятельство, которое наполняло сердце папа́ почти родительской гордостью и радостью за них. Вне школьных стен Джозеф был на побегушках у Еноха Томаса, хозяина «Черного быка»; на заработанные там гроши мальчик и его вдовая мать ухитрялись сводить концы с концами.
Если его прислали из «Черного быка», значит, речь, скорее всего, пойдет о Бренуэлле, подумала Шарлотта: брат либо опять залез в долги, либо непримиримая вражда с кем-то из завсегдатаев достигла точки кипения. Господи, тут же испугалась она, только бы мистер Робинсон не вздумал опять требовать сатисфакции на дуэли. Но, в чем бы там ни было дело, выражение неловкости на физиономии мальчишки не сулило ничего хорошего.
– Говори же, мальчик, – велела ему Шарлотта. – У меня много дел, я не могу стоять весь день, пока ты тут телишься.
– Я… я думал, вы, может, не захотите, чтобы это кто-то слышал, – сказал Томас и поглядел на мистера Николса, который тут же снова залился краской, да так, что, глядя на него, повторно вспыхнула и сама Шарлотта.
– А, гм… вы уверены, что справитесь, мисс Бронте? – спросил мистер Николс, полагая, наверное, что ведет себя как нельзя более галантно.
– Да, мистер Николс, – ответила Шарлотта довольно резко. – Я всю жизнь обходилась без вашей помощи. Не думаю, чтобы она потребовалась мне и теперь.
– Хорошо… – Надо признать, она почувствовала себя немного неловко, увидев, как вытянулось после ее отповеди его лицо, но эта неловкость длилась совсем недолго: мистер Николс так церемонно кланялся и прощался, что Шарлотта прямо обрадовалась, когда он ушел.
– Ну, Джозеф, выкладывай, – сказала она мальчишке, с облегчением глядя викарию вслед.
– Просто в паб пришло письмо, мисс, вернее, его принесли. – Джозеф мялся под ее упорным взглядом, вцепившись обеими руками в клочок бумаги, словно в тряпку.
– Значит, для мистера Бренуэлла, – дай, я ему отнесу. – Шарлотта протянула к мальчику руку, но тот не захотел расстаться с письмом.
– Тут есть одно осложнение, мисс… – Джозеф, не выпуская из рук уже совершенно скомканную бумажку, буквально изнывал от неловкости. – На нем не написано мистеру Бронте или мисс Бронте, видите? Тут написано «ми… сте… ру Бе… ллу и Ко»?
Он отчетливо прочел каждую букву.
– О! – Шарлотта уставилась на письмо, уже сгорая от любопытства узнать, что в нем. – О да, ну… дай его мне, а я доставлю его кому нужно.
– Да ведь письмо не вам, – заявил Джозеф. – Вы же мисс Бронте, а не мистер Белл.
– А ты, Джозеф Эрншо, не почтмейстер, насколько мне известно, так что давай письмо сюда, – заявила Шарлотта, но он и ухом не повел. Вот почему ей никогда не хотелось учить мальчишек, напомнила себе Шарлотта еще раз, на случай, если вдруг возникнет искушение: мелкие, самоуверенные нахалы. Изобразив на лице поменьше строгости, Шарлотта зашла с другой стороны.
– Кстати, «осложнение» – замечательное слово, Джозеф. Им не каждый воспользуется. Я слышала, ты делаешь большие успехи в школе, и уверена, что ты далеко пойдешь, если будешь и дальше трудиться как следует. А теперь скажи мне: если ты не хотел, чтобы кто-то из обитателей дома священника взялся доставить твое письмо по нужному адресу, то зачем же принес его сюда? – В самый последний момент Шарлотта вспомнила, что надо улыбнуться.
– А потому… – Джозеф опять замялся. – Потому, что, когда его передали хозяину, он сказал, что не знает в Хоэрте ни одного мистера Белла. А тот, кто его принес, ответил, что адрес дали две настырные девицы, любительницы лезть не в свое дело, и тогда хозяин велел мне взять письмо и идти с ним сюда.
Он смотрел на нее, выпучив глаза, будто ждал, что молния ее гнева испепелит его на месте сию же минуту. Но Шарлотта лишь слегка пожала плечами. В конце концов, данное мальчишкой описание подходило и ей, и Эмили.
– Понятно, – сказала она. – Хотя лучше сказать «две настойчивые и любопытные женщины», обрати на это внимание, Джозеф. И хотя я тоже не знаю, кому предназначено это письмо, я, не вскрывая конверта, отнесу его папа́, а тот обязательно поможет нам отыскать адресата. Так что дай его мне и беги. Ты все сделал как надо.
Джозефу Эрншо не пришлось повторять дважды. Сунув измятое письмо ей в руки, он развернулся и опрометью бросился с холма вниз. Шарлотта вошла в дом, на ходу распечатывая конверт.
Энн и Эмили отсутствовали весь следующий день и вернулись лишь к ужину: Шарлотте пришлось долго держать при себе и письмо, и его содержание – тягучие часы вечернего одиночества и всю бессонную ночь, когда она ворочалась с боку на бок, то так, то эдак складывая в уме кусочки тайны, из которых никак не получалась отчетливая картина.
– Наконец-то, – сказала сестрам Шарлотта, едва они вошли в дом и со смехом начали освобождаться от капоров. – Нам многое надо обсудить.
– Разве нам не дадут?.. – начала было Эмили, но Шарлотта оборвала ее жалобу и, прижав палец к губам, подчеркнуто поглядела в сторону кабинета Патрика. Молча она провела сестер в столовую и затворила дверь.
– Шарлотта, мы ехали весь день, – капризно сказала Эмили, когда Шарлотта молча сделала им знак сесть. – Нам жарко, мы устали, и вообще, я хочу чаю! Это невежливо, в конце концов, – лишать леди заслуженной чашки чаю!
– Потерпи одну минуту, и будет тебе твой драгоценный чай. – Шарлотта была сердита. – Взгляните сначала на письмо, которое принесли вчера в «Быка» на имя братьев Белл. – И она, как заправская мелодраматическая актриса, взмахнула перед ними кусочком бумаги.
