– Я точно не знаю, ведь у меня в руках только отрывочные факты. – Энн разложила письма перед сестрой. – Но, по-моему, он то ли распродал всю свою землю, то ли проиграл, но держит все в тайне. Люди в деревне по-прежнему думают, что платят аренду Честеру и только от него зависит, будут они и дальше жить в своих домах или нет, но на самом деле его власть – сплошная видимость. Почти весь Арунтон принадлежит его кредиторам.
– Но тогда, – сказала Эмили, качаясь на стуле именно таким способом, который вызывал у Шарлотты наибольшее раздражение – на задних ножках, – у него нет мотива для убийства Элизабет, ни малейшего. Больше того, если она умирает, то он становится нищим… только откровенное безумие могло толкнуть его на убийство жены в таких обстоятельствах.
– Если он и безумен, то не настолько, чтобы забыть о необходимости скрывать от ее родственников правду об исчезновении, – сказала Энн, разглаживая еще один смятый листок. – Но и это еще не все, вот, как мне думается, ключ ко всей нашей истории – смятая обертка от посылки. Она адресована миссис Элизабет Честер, а почтовый штемпель на ней проставлен в тот самый день, когда было обнаружено исчезновение адресата.
Эмили протянула руку к лежавшему перед Энн большому листу смятой коричневой бумаги, оглядела его внимательно и покачала головой.
– И что в нем особенного? – Она взглянула на младшую сестру и невольно разозлилась, увидев наслаждение собственным открытием, которое было написано у той на лице.
– Не сердись, Майор, – сказала Энн и лукаво подмигнула. – Не твоя вина в том, что ты ничего не понимаешь. Я тоже считала эту бумажку бесполезной, пока не прочла письмо, которое отдала Шарлотте миссис Ханичерч, и не сопоставила одно с другим. Взгляни на почерк.
Шарлотта протянула Эмили письмо и приложила его к надписи на разорванном пакете. Было совершенно ясно, что четкие, ровные строчки обоих документов вывела одна и та же рука, которая, как уверяла миссис Ханичерч, принадлежала ее дочери.
– День перед исчезновением Элизабет провела в доме – она сказалась больной и заперлась у себя спальне – нам рассказывала об этом Мэтти, – вспомнила Шарлотта, хмуря брови. – А здесь у нас пакет, который она послала сама себе из… – Шарлотта близоруко прищурилась на штемпель, – Хебден Бриджа?
– А разве не может быть так, что письмо, которое она написала заранее, отвез в Хебден Бридж и отправил оттуда по почте кто-то третий? – возразила Эмили.
– Но зачем? – спросила Энн. – Вот чего я не представляю.
Эмили тоже не знала, что и думать: все связанное с этими двумя документами было как в тумане. И вдруг ее осенило.
– Ну конечно, – взволнованно выдохнула она. – Теперь я все поняла! Кто-то очень постарался все запутать, но я знаю правду или, по крайней мере, часть правды, а все благодаря нашему детективному расследованию.
– Что ты хочешь сказать, Эмили? – переспросила Шарлотта. Эмили выдержала долгую театральную паузу.
– Молодой человек, которого миссис Харди видела с Элизабет в лесу, – это вовсе не наш драгоценный мистер Уолтерс, – заявила Эмили, – но это ничего не объясняет. Если то был не Уолтерс, значит, кто-то другой, не менее загадочный. Может быть, тот, кто соблазнил пятнадцатилетнюю Элизабет? Связь с ним представлялась отцу девушки таким позором, что он придумал дочери роман, на его взгляд, менее скандальный… Значит, таинственный незнакомец – разгадка всей истории Элизабет. Он решил похитить ее, а вину за ее исчезновение возложить на самого очевидного подозреваемого. Понимаете? Это он инсценировал кровавое убийство, он подстроил все так, чтобы мы пришли на поляну в лесу, где недавно горел большой костер и где нашелся зуб и обугленная косточка. Перед нами не что иное, как декорация, иллюзия из дыма и зеркал, имеющая своей целью одно: выставить в качестве наиболее вероятного подозреваемого одного человека, Честера. Так что если это и преступление, то заключено оно вот в чем: под прикрытием разыгранной драмы Элизабет Честер увезли из дома и держат теперь где-то в другом месте. Возможно, она еще жива: по крайней мере, в день отправки обоих конвертов так, несомненно, и было.
Глава 32. Энн
– Позвольте, я все объясню, – сказала довольная Эмили, складывая руки. «Нам не до театра, конечно», – невольно подумала Энн. – Разумеется, у меня нет полной уверенности в том, что Элизабет Честер жива, однако я совершенно уверена, что если ее убили, то не в Честер Грейндж…
– Да, это мы поняли, – ответила Шарлотта, нетерпеливо постукивая по столу указательным пальцем. Эмили неторопливо приблизилась, ее взгляд был устремлен в окно, на склон холма, внизу которого жались домики Хоэрта.
– Дымовой занавес убийства понадобился кому-то для того, чтобы похитить Элизабет. Разумеется, подозрение немедленно пало на человека, которого многие и без того считают мерзавцем и чья первая жена предпочла жизни с ним самоубийство. Идеальное прикрытие, особенно если допустить, что похитителем мог оказаться давний возлюбленный Элизабет. Однако, не сомневаясь в том, что закон будет на стороне Честера как местного мирового судьи, наш похититель заготовил второй набор подозреваемых: цыган, которые очень кстати поселились в лесу за Честер Грейндж. Там он и устроил большой костер. Наши респектабельные классы так любят представлять себе цыган исчадиями ада, что их легко можно обвинить в чем угодно, не тратя времени на поиск доказательств…
– О, – воскликнула Шарлотта, и ее глаза широко раскрылись, – а что, если это и впрямь они похитили Элизабет Честер, чтобы выдать ее замуж за своего распутного барона!
– Милая Шарлотта, – не стерпела Энн и покачала головой, – думаю, что тебе следует читать больше книг, в которых пишут о фактах. Беллетристика явно ударила тебе в голову. Но… – тут она повернулась к Эмили, – это ведь Честер рассказал констеблям о цыганах, которые якобы поселились на его земле, а Мэтти, хотя никогда их там не видела, указала нам место их стоянки, где мы нашли зуб и обугленное ребро. Разве не может быть, что Честер специально наводил на них подозрение, скрывая собственное преступление?
– Конечно, мог, и в какой-то степени именно это он и делал, но не потому, что убил свою вторую жену, – сказала Эмили. – Позвольте, я объясню вам ход моих мыслей.
– Ты так любишь все объяснять, милая Эмили, – сказала Энн и, приподняв бровь, взглянула на Шарлотту, которая только фыркнула в ответ. – Продолжай.
– Свинью легко купить на любом рынке в воскресенье, и, смею предположить, если отвести ее к мяснику, то получишь от него не только тушу, но и ведро крови, которое с нее стечет. Я уверена, что кровь, которой так щедро полили стены в спальне Элизабет, принадлежала тому же злосчастному животному, сожженному позже в лесу с целью возбудить подозрение и против законных обитателей Честер Грейндж, и против непрошеных гостей. Однако Честер ходил за констеблем буквально по пятам, боясь, как бы тот не сунул нос куда не следует и не нашел чего-нибудь лишнего, так что поляну с кострищем обнаружили мы.
– Но если Честер действительно не трогал Элизабет, – спросила Шарлотта, – зачем ему тогда направлять по ложному следу констебля? Невиновному человеку скрывать нечего!
