— Хватит болтать, тащи сумку, глянем, что он везёт.
Слушая разговор разбойников, Энгель бесился, не имея возможности и пальцем шевельнуть. Полезут в сумку, а у него там деньги, вещи, набор именных вестников, карта… Многоценного.
— Богатый маг-то! Смотри, что у него с собой. Одних монет — на половину гостиницы хватит.
— Вестники, похоже, именные, — вторил ему подельник. — Не простой маг. Может, ну его, связываться?
— Да ты что? Столько денег упустить! А Вортум еще и за невольника заплатит. Вяжи его, пока не очнулся!
Барон ощутил, как его перевернули лицом вниз и свели руки за спиной.
Злость захлестнула, прокатилась огненным потоком по телу, и Энгель удивлённо отметил, что магии у него, как будто бы, прибавилось. Да не как будто, а на самом деле прибавилось! Весьма существенно, надо сказать. Видимо, поэтому он и не потерял способность мыслить.
Похитители, тем временем, старательно стягивали ему руки верёвкой.
Барон напрягся, отчаянно желая, чтобы тело обрело чувствительность. Магия ещё раз пронеслась по жилам, огнём выжигая слабость и неподвижность.
Миг, и Делаверт встал, стряхнув разбойников и порвав путы. Он сам не понимал, откуда у него столько силы, что два похитителя, отлетев к стенам, повалились снопами, не в силах шевельнуться, а крепкая веревка рассыпалась на волокна.
Называется — отдохнул до рассвета!
Спеленав магическими путами обоих разбойников, Энгель при помощи силы подтащил их друг к дружке и прислонил к стене. Единый, сила его переполняла, это было так восхитительно!!! Откуда она у него взялась, он подумает потом, сейчас надо было разобраться с похитителями и без потерь выбраться из этой гостиницы.
Утром будет повозка… Хм, зачем ему повозка, если сейчас он и сам в силах открыть портал?
Барон проделал необходимые пассы, затверженные до автоматизма еще со времён учёбы — тогда он считал, что эти знания ему никогда не пригодятся, ведь уровень его силы не позволяет ими воспользоваться — и с удовольствием увидел, как открывается рамка портала. Перевёл взгляд на двух болванчиков, снова на радужную рамку… Почему бы и нет? С той стороны его люди, зачем оставаться на ночь здесь, когда сразу можно перейти на место?
Энгель улыбнулся, наспех побросал назад в сумку то, что мародеры успели из нее вытряхнуть, подцепил магией обоих разбойников и, забросив их в портал, шагнул следом.
Негромкий хлопок, и в комнате ничто не напоминало, что только что здесь были три человека.
Мужчины проторчали в кабинете почти до самого обеда, потом барон Делаверт ушёл порталом.
— Миледи, Его Милость покинул замок, — доложила верная Стани. — Буквально половину оборота назад.
— А советник?
— Советник ещё здесь. Мне рассказала Клоди, а с ней поделилась Нинет, у которой приятельские отношения с Орином. Орин как раз принёс в кабинет вино, а милорды и лорд спорили насчет вас, миледи. Опекун настаивал на проверке целителями, хочет убедиться, что вы полностью здоровы. Советник припугнул его, что тот чуть ли не головой отвечает за благополучие вашего ребенка, вот барон и переживает. Дескать, вдруг графиня при смерти, а обвинят его.
Гвинет фыркнула:
— И что теперь, Стани? — с того момента, как она узнала о беременности, да ещё и, судя по срокам, от Михаэля, целителей она больше не боялась. Наоборот, пусть смотрят за ней получше, в этом ребёнке её свобода. Относительная, конечно, но по сравнению с перспективой возвращения к отцу — свобода.
— Орин не расслышал — перед ужином или после ужина целители ещё раз проверят вас, и только выслушав, что они расскажут, советник вернется к Его Величеству.
— Что-нибудь ещё говорили? Они же долго там заседали.
— Ничего интересного — про графство, про налоги.
— Хорошо, можешь быть свободна.
Камеристка вышла.
Гвинет прошлась по комнате, переложила с места на место подушку с вышивкой, бездумно провела пальцами по краю бюро.
Итак, опекуну приказано беречь её плод. Это хорошо. Значит, вредить ей он не станет и жену свою укротит.
Вот только, Энгель уехал, и даже не попрощался…
Странно, он ей — никто. Совместная ночь удовольствия не принесла. То ли под влиянием возбуждающего, то ли потому что он сам по себе такой, но барон думал в постели только о себе. Правда, в другое время, когда он не был под зельем, он вёл себя с ней очень предупредительно и заботливо. Грах, ей будет его не хватать…
Остаток дня Гвинет с помощью камеристки и служанок разбирала наряды.
Те, что не скоро пригодятся, отложили, чтобы убрать в дальнюю гардеробную. Те, что она может носить сейчас, пересмотрели — что подшить, что освежить, где расставить.
И выбрали наряд на сегодняшний ужин.
Графиня долго колебалась между роскошным платьем насыщенного винного оттенка и не менее потрясающим изумрудным.
Эти платья она сшила ещё при Елиазаре, но так и не успела надеть.
Грустно погладив ткань одного и другого платья, Гвинет смахнула непрошенные слезинки. Это первый ужин с опекуном, ещё и советник тут — она должна выглядеть безупречно. Безупречно и так, чтобы сразу было видно, кто здесь графиня.
— Винное! — сделала выбор женщина. — А к нему армагдовую полную парюру. И передайте слугам, чтобы ужин накрывали в Парадной столовой.
Графиня не зря выбрала именно эту комнату, хотя, обычно, ею не пользовались.
Всё дело было в том, что хозяева там сидели за отдельным столом, который находился в торце и немного выше остальных столов. Таким образом, граф и графиня, а также один или два гостя, которых они хотели бы выделить, пригласив за свой стол, смотрели на остальных обедающих чуть-чуть свысока, подчеркивая своё положение. К тому же, гостиная была отделана в золотистых тонах, прекрасно оттенявших выбранный ею цвет платья.
Отдав ещё несколько распоряжений дворецкому и экономке, Гвинет тщательно подготовилась, словно она была императрица, и этот ужин был её первым выходом в свет.
Наконец, пришло время.
Когда Гвинет вошла, гости были уже на месте, причём, как она и распорядилась, советник и барон сидели за хозяйским столом, а целители и обе баронессы — за нижним.
При появлении графини, советник встал и поспешил ей навстречу, предложив руку.
— Графиня, вы потрясающе выглядите! — восхищенным голосом прокомментировал её наряд герцог. — Право, иногда я жалею, что мужчинам не часто выпадает наслаждаться обществом таких красивых женщин, поскольку мужья предпочитают не выпускать жён к гостям.
Гвинет улыбнулась, внутреннее содрогнувшись — так и есть, большинство жён магов живут затворницами, годами не видя никого, кроме слуг и, временами, супруга.
