— Я — мужчина! Если у меня в кровати лежит полуобнаженная красивая женщина, я не могу устоять! Но ты, ты должна была предупредить, что всё ещё девственна!
— Знаешь, Ваше Сиятельство, — горько проговорила Мариэта, надевая платье, — я тебе ничего не должна. Да, я тоже не была против, мне показалось, что я тебе не безразлична, не смогла оттолкнуть, мне так хотелось хоть раз в жизни… Я понятия не имела, что еще девственница.
Женщина отвернулась, пряча слёзы, и взмахнула рукой:
— Да что я оправдываюсь!? Я жалею, что из-за нашей близости у тебя пропала брачная вязь, но не жалею, что была с тобой. Предугадать, что так получится, я не могла. Сейчас ты не женат, зато к тебе вернулся дар. Наверное, враги решат, что ты умер, ведь и у твоей жены вязь пропала, верно? Они успокоятся, ты легко их найдешь и ликвидируешь, а потом ещё раз женишься на своей графине! Отойди, я хочу спуститься вниз.
— Зачем?
— Заберу лошадь и поеду назад. Отойди!
Граф сгрёб её в охапку, преодолевая сопротивление, привлёк к груди, сжал и уткнулся носом ей в макушку.
— Прости. Прости, Рита, я не понимаю, что несу. Просто, для меня это было потрясением. Я тебя не отпущу, даже не надейся, тем более что я уже свободен от брачных уз. Сейчас важнее установить, кто меня подставил и отправил умирать, а с Гвинет я решу потом.
Хотелось верить, хотелось прижаться и обнять в ответ, но злые слова всё ещё стояли в ушах.
«Должна была предупредить, подставила»…
Всего четверть оборота назад Михаэль был нежен и внимателен, радовался возвращению магии, но стоило ему увидеть кровь на простыне и обнаружить, что пропала брачная метка, как он принялся на неё рычать.
Разве это справедливо?
Она всего лишь пожалела умирающего раба, ну и надеялась, что выздоровев, тот поможет ей привести в порядок землю.
А получила «брата» и ворох его проблем, которые, постепенно, стали и её проблемами. Жила себе, никого не трогала, работала, сама себе хозяйка была, а теперь — она должна и обязана. И, по сути, чтобы граф ни говорил, она вполне может вернуться с пустыми руками и остаться без жилья. Вон, какое у него настроение переменчивое, чуть не по его — сразу прибить готов.
Единый, зачем, ну, зачем она поддалась желанию? Не знала, каково это — быть с мужчиной, который тебе нравится, и не знала бы и дальше. Если о чём-то не догадываешься, оно тебя и не волнует, а теперь…
Пыхтя сердитым ёжиком, Михаэль оделся и вышел из комнаты, стукнув дверью.
— Пойду, посмотрю, как наша лошадь, и потороплю с завтраком, — бросил он зельеварке.
Как, ну, вот как один и тот же человек может сначала купать тебя в ласке, а через половину оборота уже обжигать морозом?
Женщина торопливо оделась, покосилась на пятна — замыть бы, пока не присохли окончательно, застелила постель, и присела, ожидая возвращения спутника.
Рита… Придумает тоже! Так ее ещё никто не звал. Мари, Марита — звали, а Рита — нет. Чудно.
Михаэль вернулся с охапкой одежды, не только выстиранной, но и высохшей.
— Уложи, — бросил ворох на кровать, бегло оглядел комнату. — Спустимся вниз, позавтракаем в общей комнате. Вещи бери с собой, поедим и сразу поедем.
Переход от ласковых слов ночью к колючему приказному тону днем оказался резок и неожидан. Думая о чем-то своем, граф не замечал, как огорчена женщина, все его мысли теперь сосредоточились в Империи.
Скорее выбраться отсюда, скорее выяснить, кто же его так подставил.
Идея захватить Маризту появилась спонтанно, на самом деле, для того, чтобы не привлекать внимание, ему вовсе не надо было тащить с собой женщину и изображать семейного человека. У него был дар и знания, он легко мог навести иллюзию, даже немного подправить память, если бы захотел, чтобы человек забыл о встрече. Но расставаться с зельеваркой не хотелось. Вспоминая прошедшую ночь, Михаэль ощущал не только жажду повторить, но и что-то тонкое и необыкновенное, какую-то щемящую нежность, потребность обнять, спрятать от всех, любить и беречь. Это, одновременно, пугало и притягивало. В любом случае, за три дня ему с врагами не управиться, ведь сначала надо бы выяснить — кто они, потом уж действовать.
Позавтракали быстро. Мариэте кусок в горло не лез, но аппетиту графа мог позавидовать любой.
Расплатившись, Михаэль закинул вещи в повозку с уже запряженной лошадью, дождался, когда Мари залезет внутрь и хлопнул вожжами по конскому крупу.
До следующего поселения езды было несколько оборотов. Мариэта успела поплакать, стараясь не привлекать внимание «брата», и заснуть, всё-таки, ночь выдалась бурная, она не смогла как следует отдохнуть.
Мужчина, время от времени косился назад, на женщину, потом снова переводил взгляд на дорогу. Наконец, показались дома, дорога стала оживлённее.
— Уважаемый, — окликнул Михаэль сидящего у крайнего дома мужчину. — Не подскажете, где я могу остановиться на постой?
— Езжайте до колодца, а там забирайте вправо, — охотно отозвался местный житель, — через десяток домов будет корчма, там и комнаты для проживания есть.
Добрались быстро, граф спрыгнул с повозки, под уздцы подвёл лошадь ближе к входу.
Навстречу уже спешил мальчишка.
— Добро пожаловать! Желаете покушать или выпить холодненького?
— Пока — выпить холодненького, — ответил Михаэль.
— Сию минуту, давайте, я коня привяжу. Конюшни у нас нет, а коновязь имеется.
Проходите внутрь!
Мрачноватая снаружи, внутри корчма обилием красок и чистотой тоже не радовала: вытянутый узкий зал, тяжёлые столы, характерный запах прогорклого жира и кислого вина. Граф поморщился.
— Сюда, сюда проходите, — навстречу уже спешила женщина, вытирая пот грязно-желтым передником. — Воды, взвар, рагу, вина?
— Взвар, — решил Михаэль.
— Сию минуту принесу, вы присаживайтесь! — тем же самым передником, которым она выпирала себе лоб, женщина протёрла столешницу.
Мариэта с интересом оглядывалась — в корчме ей еще бывать не доводилось.
Первое впечатление — ни за что тут не стану есть!
— Вот, холодненький взвар, прямо со льда, — вернулась подавальщица.
— Скажите, ари, а где тут есть ближайший портал? Такой, постоянный, в каком городе? Далеко от этого поселения?
— У нас не поселение, а город! Портал у дома головы есть, на Просинье поставили, теперь многие только им и путешествуют, а нам, кто комнаты держит, хоть по миру иди! — женщина всхлипнула и промокнула глаза всё тем же передником.
Теперь поморщилась уже и Мариэта.
— Нам бы коня продать и повозку, не знаете, где или кому можно предложить? — ответил Михаэль. — Хороший у вас взвар, хозяйка!
