Ничего не понимаю, откуда ещё один?
Чтобы не мучиться вопросами, отправил сообщение, но, впопыхах, перепутал — вместо Гвинет вестник улетел к герцогу. Барон понял свою ошибку, когда от Его Светлости пришёл ответ, пышущий раздражением и негодованием.
Собственно говоря, герцога можно было понять — он не курьерская служба и не служба доставки новостей.
Вкратце смысл сообщения герцога гласил: взяв на себя труд, оповестить Делаверта о результатах обследования, он сделал любезность барону, и не считает себя обязанным постоянно служить передатчиком, настоятельно рекомендуя, впредь, писать напрямую в замок, к целителю или самой графине. А его, герцога Д'Арси, беспокоить только в исключительном случае — например, если найдется граф. Кстати, император приказал выделить опытного дознавателя, поэтому барону надлежит немедленно сообщить место своей дислокации. Как только кандидатура будет подобрана, дознаватель перейдет прямо на место.
Дочитав сообщение, Энгель вытер вспотевший лоб — как же он так невнимательно?
Рассердить всемогущего советника — последнее, что ему было нужно.
Вестник от Цилена добавил головной боли — у графини тройня.
Грах, везет же его кузену! Такая женщина, редкая по красоте, плодовитости и уму. А какая у неё нежная кожа, густые и шелковистые волосы! А голос? Чарующий, от его звуков что-то замирает в груди.
Сила мягкой волной прошлась по организму.
Кстати, его дар заметно увеличился, как такое могло произойти? Нет, если бы он прошел ритуал с невинной одарённой девушкой, то всё было бы понятно, но он переспал с женщиной, уже отдавшей свою магию первому супругу. Откуда столько силы?
Барон, ради проверки, создал портал, и шагнул в него, очутившись в прихожей дома.
Раньше на портал у него и близко не хватало резерва, а тут… Нет, он не против, а даже очень «за», единственно — не хотелось бы привыкнуть к новым возможностям, а потом их лишиться, поэтому ему надо посетить сильного мага или ведуна. Пусть посмотрят, может быть, объяснят, откуда у него столько магии.
Но первым делом Энгель решил наведаться к владельцу рабского загона, куда, судя по остаточному магическому следу, граф попал сразу из империи. Начало следа обнаружилось на заднем дворе дома, в котором жила аманта Михаэля.
Женщина рыдала так, что сердце могло разорваться, и клялась, что не видела Его Сиятельство ни в тот день, ни накануне.
— Я не знаю, где Михаэль, — заламывала руки несчастная женщина. — Он собирался прийти, прислал вестник, но так и не появился! Как вы можете подозревать меня, если я полностью завишу от его благосклонности? Без Его Сиятельства я — никто, меня в любой момент его вдова или опекун могут отсюда вышвырнуть.
Пришлось поверить — свежих следов графа, не считая тех, что на заднем дворе, в доме не обнаружилось.
И вот теперь очередь давать объяснения работорговцу.
Джермиш давно жил, многое видел, и то, что к нему зачастили поисковые команды, совершенно не радовало.
— Говорю же — появился сам собой. Видимо, выбросило порталом, — объяснял он Энгелю. — В одних штанах, без сознания, вернее, вёл себя, будто насмерть пьян.
Конечно, надеть блокиратор велел я, как только понял, что новый раб — одарённый. Как понял? Да он устроил нам ледяной душ, вызвав дождь. Это в Андастане, в это время года! Ливень!!! А что я должен был делать? Возвращать заблудившихся попаданцев — не моё дело. Попал в загон, значит, раб, и точка.
Барон скрипел зубами, но ничего поделать не мог — чужая страна, чужой подданный, чужие правила. Формально, работорговец ничего не нарушил.
— А сам раб ничего о себе не сообщал?
— Он был пьян или опоен, и ничего не соображал!
— Но рано или поздно он должен был очнуться и рассказать, кто он такой!?
— Очнулся, но ничего не помнил, — торговец отвёл глаза.
«Врёт!»
Магия уже привычно ворохнулась, напоминая о себе.
Почему бы нет? Он знает это заклинание, выучил просто так, красивое и полезное, хотя и знал, что у него никогда не хватит резерва, чтобы применить его на практике… А теперь-то силы, хоть отбавляй, тем более надо попробовать.
Кивая головой, будто внимательно слушает, что рассказывает работорговец, барон осторожно выплел вязь заклинания и отпустил магию, направив импульс на Джермиша.
Андастанец дернулся и замер, преданно глядя на гостя.
Хм, кажется, получилось.
— Уважаемый ар, отошлите слуг, наш разговор никто не должен слышать, — предложил барон.
— Все пошли вон, — немедленно откликнулся торговец. — Не входить, пока не позову.
Пусть стряпуха приготовит достойное угощение, я скажу, когда подавать.
Все слуги вышли, плотно прикрыв за собой дверь.
— Новый раб что-то рассказывал о себе?
— О, да! Сразу заявил, что он — граф Гроув, я чуть штаны от радости не намочил.
— От радости?
— Елиазар Гроув! Несколько лет назад он обманул меня при сделке, обещал заплатить, и не сдержал слово. Я потерял большие деньги, не один год был вынужден экономить. Но, главное, он меня обманул! Никто не смеет обманывать Джермиша Родери!
— Такты не андастанец?
— Нет, я из империи! После того, как граф не сдержал своего слова, мне пришлось переехать сюда. Только работорговля помогла мне снова встать на ноги, поэтому я очень обрадовался возможности поквитаться. Единый справедлив, и привел в мои руки того, кто мог заплатить по счетам.
Барон покачал головой:
— Но в загон попал не Елиазар, а его младший брат — Михаэль.
— Да, Елиазар умудрился избежать возмездия, но мне и младший сгодился бы.
Однако, упрямец, категорически не пожелал переписать на меня все свои богатства, как я ни старался его заставить. Он вытерпел всё — побои, голод, жажду, но не сдавался. В конце концов, я понял, что мне не добиться добровольного согласия, а оставлять у себя такого раба — напрашиваться на неприятности. Я же понимал, что граф не сам сюда попал, а его кто-то оглушил и забросил, поэтому за ним могли прийти. Ну и, предварительно опоив его ещё раз, перепродал.
— Опоить? Зачем?
— Так, он не молчал, скотина! Сразу сдал бы меня. Избить до смерти очень хотелось, но так я, ни монетки не выручу, зря, что ли, месяц кормил его и возился с ним? И, потом, пусть живет и мучается.
— Кому продали?
— Одному работорговцу, тот как раз ехал в Тропиндар. Недорого, за одну пятую обычной стоимости, лишь бы он увёз раба подальше, поил в дороге зельем, чтобы тот не очнулся раньше времени, а потом продал его какому-нибудь недотёпе.
— Как же граф согласился выпить отупляющее пойло?
