Я схватила телефон, позабыв о том, что вмешиваюсь в чужую переписку. Если он запаролен, взломаю! Но, к счастью, экран удалось разблокировать простым касанием.
«Девятый. Жду», — отстучала я в ответ и ринулась в прихожую.
[1] В.С.Высоцкий
37. Не ошибается тот, кто ничего не делает
Мысль о побеге я задушила в зародыше. Пока Влад поднимался на этаж, подавила и желание закатить скандал, хотя внутри все клокотало от гнева. Спелись! Они тупо спелись за моей спиной! Я страдаю, слезы лью, а двое парней, которым я доверяла, как себе, плетут интриги, наплевав на мои желания.
Я припала к дверному глазку, поджидая, когда Влад появится на площадке. Лифт остановился на этаже, Влад шагнул к двери, и я отпрянула, позабыв, как дышать. Разом навалились и облегчение, и боль. «Надо поговорить» и «ни за что» вступили в вечную борьбу.
Переливчатый звонок вывел меня из ступора. Я глубоко вдохнула, выдохнула и крикнула в сторону ванной комнаты: «Паш, я открою!» Бросила взгляд на свое отражение в зеркале, что висело в прихожей. Волосы в беспорядке, щеки горят, Пашкина футболка едва прикрывает попу. После душа я не стала заморачиваться с полным комплектом чистой одежды, лениво было копаться в чемодане. Так что Пашка выдал мне футболку, что вполне устроило нас обоих. То есть, меня устроило, а ему все равно, в чем я разгуливаю по квартире.
— Кто там? — спросила я, как примерная девочка.
А что? Мы абы кому не открываем.
За дверью кашлянули и что-то промычали.
— Кто-кто?
— Яна, это я, — наконец сказал Влад. — Пожалуйста, открой.
Я распахнула дверь, старательно изображая изумление. Актриса из меня так себе, тем более, так хотелось шагнуть навстречу и… упасть в объятия, да! А вместо этого я отступила назад, позволяя Владу войти в квартиру.
Футболка сползла с плеча, но я не спешила ее поправлять.
— Не ожидала тебя увидеть. — Я сложила руки на груди. — Ты к Паше? По делу? Он не говорил.
Я трещала без умолку, лишь бы не дать ему вставить хоть слово. Правда, Влад молчал даже в паузах, пожирая меня глазами. Уверена, что от его взгляда не укрылось ничего — ни мужская футболка, ни отсутствие нижнего белья.
Где же Пашка?!
— Яна, кто там? — пробасил братец, приоткрыв дверь ванной комнаты. — Если подписи собирают, гони в шею! Блин, порог переступить не успел…
— Это Влад, — ответила я. — Выйди к нам.
Пашка ожидаемо вывалился в коридор, запахивая на ходу полотенце вокруг бедер.
— Э-э-э… — промычал он.
А я немедленно прильнула к нему сбоку, обнимая рукой за талию. К счастью, Пашка не дернулся: то ли уже привык к моим прикосновениям, то ли обалдел от происходящего.
— Что ж ты не предупредил? — упрекнула его я. — Или сюрприз хотел сделать? Не успели договориться о тройничке, как ты нашел партнера!
Мля, меня чуть не вытошнило от того, что я несла. Но так им и надо! Обоим! Пашка лишился дара речи, о Владе и говорить нечего, он даже не шевелился, наблюдая за разыгрываемым мною представлением. А в меня словно бес вселился.
— Ну, что же ты? — спросила я, обращаясь к Владу. — Заходи, раздевайся.
Он перевел взгляд на Пашку.
— Э-э, Яна! Прекрати! — отмер тот. — Влад, какого черта? Я же просил тебя подождать!
— Ты был прав, — обронил Влад.
А потом развернулся и ушел, тихо прикрыв за собой дверь.
— Яна! — взвился Пашка, вырываясь из моих объятий. — Что ты творишь?!
— Я? Ты ничего не перепутал, милый братец?!
Теперь, когда Влада нет, можно и побушевать всласть.
— Успокойся, — строго произнес Пашка.
— И не подумаю! Ладно, ты захотел меня проучить, это я могу понять. Возможно, я и заслужила такой урок.
— Ян… — охнул он, бледнея.
— Но почему ты вмешиваешься в мою личную жизнь? Это… это мерзко… — Запал вдруг сошел на нет, у меня снова защипало в глазах. — Неужели сложно оставить меня в покое…
Последние слова заглушил всхлип, я едва сдерживала слезы. Да сколько ж можно!
Чтобы не реветь на глазах у Пашки, я сбежала в комнату. Рванула молнию на чемодане, стоящем в углу, вывалила из него шмотки. Одеться — и валить отсюда. Да хоть на коврик у порога родного дома! А-а-а… еще и проверить надо, на дежурстве ли мама. Я опустилась на пол и закрыла лицо руками.
Когда Пашка меня поднял, я уже не сопротивлялась: только плакала, поскуливая и проклиная чертовы гормоны. Раньше меня так не колбасило, возможно, это из-за переезда и стресса. Пашка отнес меня на диван, укутал пледом и долго сидел рядом, поглаживая по плечу. Он ничего не говорил, не оправдывался и не возмущался, только время от времени горько вздыхал.
Наплакавшись, я попросила воды, а потом залезла в аптечку в поисках успокоительного.
— Есть травяной сбор, типа чай, — сказал Пашка. — Успокаивает, проверял на себе. Заварить?
— Завари, — согласилась я.
И мы снова молчали, теперь на кухне. Я — на своем любимом диване, Пашка — у плиты. Когда он поставил передо мной чашку с отваром, я наконец-то собралась с силами, чтобы извиниться — как минимум, за истерику. Но не успела.
— Яна, прости, — произнес Пашка, опускаясь на табурет напротив меня. — Пожалуйста…
Я махнула рукой, мол, проехали. Я не могла долго сердиться, даже Влада готова была простить уже на следующий день. А это же… Пашка. Я тоже неидеальна, и кашу с пари и Абрамовой заварила я, как ни крути.
— И ты меня прости, — добавила я, спохватившись. — А мама точно на дежурстве? Может, я все же поеду домой?
— Точно. — Пашка сдвинул брови, в голубых глазах промелькнула тень. — Я ничего не подстраивал. Ну, кроме… — Он замолк и уставился в окно, барабаня пальцами по столешнице. — Ян, ты можешь выслушать? Без поспешных выводов и слез?
Я неуверенно кивнула. Разговоры утомили, но я чувствовала, что ему нужно высказаться.
— Я не буду оправдываться за то, что скрывал от тебя свой статус в компании, — начал он без предисловий. — Я знал, что ты не проболтаешься и никогда ничего не попросишь. Это не недоверие… — Он выругался. — Это не имеет никакого отношения к нашей дружбе.
Это я могла понять. И правда, зачем мне знать? Я дружу с человеком, а не с его статусом. Интересно, Влад руководствовался теми же соображениями?
— Но ты права, я поступил неправильно, когда столкнул тебя с Абрамовой, — продолжал Пашка. — Не знаю, как эта стерва умудрилась пропихнуть своего любовника на твое место… Был уверен, что назначат тебя. И потом мне нужно было самому во всем разобраться, хоть это и требовало определенных усилий.
