— Вам придется немного подождать, пока ваши мужчины проведут жеребьевку. Каждый месяц они будут приходить к вам в том же порядке, в котором войдут в эту комнату для более близкого знакомства.
В смысле близкого? Что прямо сейчас? Я как-то не готова так сразу.
— Сегодня у вас будет по пять минут, чтобы познакомиться поближе.
Фух. Просто поболтать. Ведь поболтать же? Не успеют же они оформить, так сказать, брак за пять минут? Я надеюсь…
11. Просто доверься...
Сидя в полумраке комнаты, я прислушивалась, пытаясь поймать хоть какие-то отголоски происходящего за стеной. Но тщетно. Стены буквально впитывали каждый шорох, я даже не слышала звуков своего нервного ерзанья по дивану.
Сердце выскакивало из груди от волнения, во рту пересохло, а пальцы выстукивали истерические ритмы по коленям. Кто войдет первым?
Кого из этих четверых я хотела бы видеть своим мужем на ближайший месяц? А, если учесть, что в этот же месяц я забеременею?
Нет. Не могу выбрать. Не знаю.
Не в силах больше сидеть на месте, я принялась мерять шагами комнату, до боли кусая кожу большого пальца.
Черт! Ну почему так долго?
Как только в проеме арки показался силуэт, я замерла, зажмурившись от страха. Будто это пришел не один из моих мужей, а смерть с косой.
— Поздравляю, малышка! — дрожащий от волнения голос тут же впитался в стены, но я успела его узнать. Норд.
Какая на хрен я тебе малышка? Сам-то давно соску выплюнул?
Но длинные руки парня сгребли меня в охапку, приподнимая от пола, что я не успела озвучить свои мысли. Как же меня бесила эта бесцеремонность.
— Поставь меня на место! — пробубнила я ему в шею, не в силах оторвать прижатую его рукой голову.
Норд опустил меня на пол, но объятий не разжал.
— Старость нужно уважать, тебя не учили?
— Ты совсем не старая!
Он чмокнул меня в макушку, а мне стало так стыдно, словно это я пыталась изобразить из себя мачо, умудренного опытом отношений с женщиной.
— Милый, я тебе в прабабушки гожусь, давай-ка мы будем соблюдать субординацию, — я выкрутилась из плена его загребущих лап, и закрылась от малявки скрещенными на груди руками.
— Ты слишком предвзято относишься ко мне! Я уже взрослый! Мне восемнадцать!
Вот если сказать ему, что то, что его член вырос и умеет стоять, не делает его взрослым, он обидится?
— Я докажу тебе, что я мужчина!
Он шагом настиг меня и впился в мой рот неумелым поцелуем.
О, Боже! Давайте уже следующего поскорее!
Когда, наконец, он отлип от моих губ, довольный собой он строил мне глазки, думая, что это был лучший поцелуй в моей жизни.
— Я должен нанести свои символы на твою кожу, — он достал из внутреннего кармана что-то похожее на чип.
— Зачем это?
— Не помню. Олд сказал, что нужно прикрепить это к твоей руке.
Ладно. Клей уже и проваливай быстрее.
Я приподняла ткань рукава на запястье, освобождая кожу.
Чип выпорхнул из его пальцев, словно магнитом притягиваясь ко мне, и проник под кожу. Совершенно не больно и нереально красиво. Теперь моя кожа светилась изнутри голубым мерцанием в виде замысловатых завитушек.
— Ваше время, мой Лорд! — послышалось из-за двери.
Я с облегчением выдохнула, а мой муженек снова притянул меня к себе.
— Мне тоже жаль тебя оставлять. Но у нас впереди целый месяц.
И что-то мягкое пощекотало мой живот.
И это все? А как же хваленый перманентный стояк молоденьких мальчиков?
Наконец он вышел, а я поспешила вытереть губы ладошкой, чтобы убрать с них малявкины следы. Похоже, следующий месяц мне придется принимать какой-нибудь пофигин-форте, иначе, малявке несдобровать.
А вдруг, за этот месяц я…
Фу! Фу! Фу! Даже думать об этом не хочу! Секс с ребенком, от которого у меня будет ребенок! Хотя…мне же сказали, что договор на одного малыша…Быстрее отстреляюсь, быстрее его не будет в моей спальне!
Очередной из мужей появился в проеме и на секунду замер. Кажется, кто-то из близнецов пожаловал.
Медленно, стуча тяжелыми ботинками по полу, он прошел мимо меня и вальяжно развалился в кресле.
— Подойди, — прозвучало как просьба, но что-то меня насторожило. Слишком уверенно, настойчиво… Туат, сто процентов, тут же накинулся бы на меня с поцелуями. Значит это его братец.
— Боишься? — он наклонился вперед, опираясь локтями о колени.
— Не люблю, когда командуют.
— Всего лишь просьба, — Сид пожал плечами и встал.
Но тут меня оглушило, ударной волной сбило с ног. Вот только она принесла не боль, а истому, желание вручить себя в руки этому мужчине. Даже не так! Упасть перед ним на колени и умолять его сделать со мной все, что он хочет.
— Тебе понравится, — прошептал он, еле касаясь моего виска горячим дыханием, — только не сопротивляйся мне.
Да я и не собиралась. Куда ж я денусь с подводной лодки? Тем более, что колени дрожат.
— Уверен, мы поладим.
И твердые губы обожгли мои. Это был поцелуй-клеймо, подчиняющий, не дающий ни малейшего шанса увернуться, вздохнуть, воспротивиться. Но в то же время, эта сила, эта страсть и бескомпромиссность возбуждала, наливая низ живота тяжестью.
Сейчас Сид был совсем другим, не похожим на того, каким он мне казался до этого. Прежний Сид – рубаха-парень, смешливый и простой. Этот же – тиран и деспот, обещающий показать мне небо в алмазах. Боже! Такое вообще возможно?
Ладони Сида опустились на мои плечи и нежно скользнули вниз по рукам. Сквозь прохладную ткань я чувствовала, как его кожа горяча и как от нее исходит нечто волшебное, похожее на магнитное поле.
Взяв мои запястья словно в наручники, он резко убрал мои руки за спину, подтягивая меня ближе к себе.
Вот это я понимаю, мужчина хочет! То, во что уперся мой живот потрясало воображение своим размером.
— На счет того нюанса…— я жадно хватала воздух после поцелуя, но хотела выяснить поскорее, почему ночи мы будем проводить вместе с его братом, и можно ли как-то этого избежать.
— Это не важно. Просто доверься, — и его руки ущипнули мои возбужденные соски, обтянутые шелком, — тебе понравится.
Мне уже нравится, черт бы тебя побрал! Святые угодники! Зачем эти братья настолько круты?
Сид направился к выходу, и только я хотела спросить о чипе, как увидела на своем запястье вторую метку. Она, так же как первая, светилась голубым, но узоры были другими. Наверное, это их имена на незнакомом мне языке. И когда он только успел?
