Обслужить за ужином нас взялся сам шеф. Стоило лишь поставить блюда на стол, как мои мужья изменились в лицах.
— У вас разрешение на отлов рыбы? — Сид чуть ли не со слезами взглянул на повара, в его лице было столько обиды, горя, будто перед ним лежал его любимый хомяк, запеченный под сливочным соусом.
— Ваша гэйтана пожелала, не мог ей отказать, — оправдался тот.
Кажется, происходит что-то неладное.
Сид уставился на меня, требуя объяснений. Только я не понимала, что конкретно я должна объяснить.
— Ты не ешь рыбу? — ну а что еще?
— Я ем рыбу. Но на Земле запрещено убивать животных, если на то нет особого разрешения. Мы нарушим численность популяции.
— Брось, Сид! Никто и слова не скажет! — Туат наклонился к тарелке и вдохнул аромат, — божественно!
Ну хоть кто-то адекватный. А то странно получается, мужчина и не хочет рыбу.
Пока мы слушали лекцию о том, что наша халатность и так сгубила Землю, а мы, варвары, снова посмели влезть в природу, мы с Туатом, переглядываясь, уже заканчивали свой ужин.
— Я не стану принимать участие в этом истреблении! — Сид недовольно бросил салфетку на стол, и попросил забрать его тарелку с нетронутой рыбой.
— А, если я скажу, что эту рыбу приготовила я сама, ты съешь кусочек?
Сид изменился в лице.
Чего удивляться? Вообще-то, у меня ресторан когда-то был. Сама меню разрабатывала, между прочим.
Тем временем Туат, не медля, прибрал к себе его еду, и с насмешкой стал поглощать вторую порцию.
— Это меняет дело! Верни тарелку! — Сид потянулся за ней, за что получил по рукам от брата.
— Занудам не положено! — вложив в рот кусочек побольше, Туат довольно откинулся на стуле.
Может, предложить ему порцию Оушена? Хотя нет, подавится еще.
— Почему ты сразу не сказала, что готовила ужин сама?
— А вдруг, ты сказал бы, что такой гадости не ел никогда? Моя тонкая душевная организация не вынесла бы такого оскорбления.
— И ты бы снова взялась за сковородку? — Сид легонько и неловко сжал мои пальцы, так, как делают влюбленные только-только начинающие свою историю, а у меня внутри что-то сжалось, щекотно и волнительно.
Что значит этот жест? Что вообще с ним сегодня? Кольцо подарил, комплиментами осыпал, теперь вот это…Где тот твердый, напористый Сид, каким он был наедине со мной, или в той злосчастной беседке?
— Лучше уж сковородка, чем коленка! Поверь мне! — хмыкнул Туат, немного морщась.
Видимо, надолго ему запомнится мой экспромт. Жаль пацана. Но, нечего лезть под горячую руку разъяренной женщине! Сам виноват!
Ну, и если эта тема всплыла сама, то грех не выяснить все прямо сейчас.
— Я хотела бы хотела поговорить о вчерашнем.
— Можешь не благодарить! — улыбнулся Туат, а я машинально оглядела стол на предмет, чего б тяжелого запустить в этого наглеца.
— Я и не собиралась. Так что, зачехли свой меч-кладенец и расслабься. Физическое удовлетворение не равно удовлетворению психологическому.
— Можно теперь для тех, кто не понял, повторить еще раз? — Туат изо всех сил изображал заинтересованность в разговоре, вот только ехидная ухмылочка выдавала его с потрохами.
— Да, пожалуйста! Еще раз это повторится, при первом удобном случае сделаю из вас евнухов! Надеюсь, не надо объяснить, кто это?
Я говорила мило и с улыбкой, тем временем, остервенело кромсая спаржу на своей тарелке. Судя по тому, как мои благоверные нервно сглатывали, кажется, это возымело нужное действие.
— Ну и раз все всё поняли, предлагаю приступить к десерту!
— Я надеюсь, не гоголь-моголь? — Туат подмигнул, а Сид продолжал сидеть с каменным лицом.
— Надейся! — улыбнулась я и встала из-за стола.
Самое время перейти к осуществлению плана. Поможет ли это, или только усугубит я не знала. Но то, что я просто обязана была предпринять попытку сблизиться с ними, не было сомнений.
— Говорят, что в браке главное – это доверие. Которого у нас с вами нет.
— Я тебе доверяю! Ты – женщина слова! Сказала яичница, значит яичница! — заерничал Туат. Сид же опять молчал, и его безмолвие начинало настораживать.
— Я хочу, чтобы мы научились доверять друг другу. Поэтому, сейчас я завяжу вам глаза и остаток ужина вы проведете, не видя ничего.
— Мы и так не видим ничего! — Туат осмотрел мое закрытое платье.
Я встала позади этого неугомонного шута, опустила руки на плечи и тихо-тихо, касаясь губами виска, попросила не волноваться.
Пока мои руки скользили по ткани красного пиджака по направлению к карману, где Туат хранил свернутый галстук, кожа на шее покрылась мурашками, волоски на его груди приподнялись и маленькие темные соски заострились.
Черт! Как хочется их прикусить и поиграть с ними языком…Но не сегодня.
Нырнув в карман, я нащупала кончик галстука и медленно, двумя пальчиками, потянула его.
— Послушай, я тебе доверяю! Давай обойдемся без этого? — его рука, испещренная чуть вздутыми венками, сжала мою ладонь.
— Я не доверяю тебе! — и освободив руку, все же завязала галстук на его глаза.
Сид пристально наблюдал за нами, и когда пришла его очередь, нервно улыбнулся и покашлял.
— Эй, уберите со стола колющие предметы, будьте добры! — шутя крикнул Туат, прося помощи у прислуги.
Но шутя ли?
Я обошла Сида так же, сзади. Так же опустила ладони на его плечи. И мне казалось, что он должен был быть готов к этому, ведь все то же самое я минутой ранее проделала с его братом, но нет. Он не дышал. И, кажется, я слышала, как стучит его сердце.
— Твой брат сводит меня с ума, демонстрируя на дне своих глаз непристойности с моим участием…А что делаешь ты, чтобы я сошла с ума от желания? — я потерлась щекой о его гладко выбритый подбородок, и глубоко вдохнула благородный аромат туалетной воды.
Его губы приоткрылись, и Сид повернулся, чтобы поймать мои.
— Эй, вы чем там заняты? Так не честно! — возмутился Туат.
Пользуясь моментом, я ускользнула и набросила галстук на глаза второго брата.
— Заткнись! Я так же, как и ты сижу и ни черта не вижу!
Такие смешные, растерянные, недовольные и явно ожидающие чего-то от меня…
Взяв за руку Туата, я помогла ему выйти из-за стола и усадила его диванчик в гостиной. Когда я вернулась за Сидом, он был явно недоволен одиночеством, но не сказал ни слова.
Я отвела его к брату, посадила их рядом, а сама встала между ними, поглаживая их волосы.
— Пообещайте, что сегодня вы не станете применять ко мне магию, — мои пальцы зарывались в мягкий шелк волос, и мне казалось, что я сама вызываю дьявола, который лишит меня самообладания рядом с этими мужчинами.
