Оушен смерил меня гневным взглядом, шумно выдохнул, и резко развернувшись, вышел из моей спальни.
Кажется, мы близки к ста градусам!
А на ужин, пожалуй, все-таки спущусь! Выбесить мужика – святое дело. Потом и спится слаще!
37. Четверых ей мало...
К ужину я готовилась с особой тщательностью: мало ли, с кем придется познакомиться, а я должна быть лучше каждой, кто придет посмотреть на инопланетную обезьянку.
Кстати, хорошая идея. Фото с землянкой на память за местную валюту. На хлеб хватит. Ну а что? Мало ли, чего их правитель придумает на счет меня. Может, он такой же неадекват, как и Сид. А у меня план «А» уже готов.
С местными примочками для волос я разобралась без труда. Среди многочисленных скляночек в холодильном шкафу нашла косметику, благо браслет действительно помог свободно ориентироваться в надписях на фаресовском языке. А вот с одеждой возникли проблемы.
Все было либо в стиле монашки на выгуле, либо чешуйчатые комбинезоны, до неприличия подчеркивающие все крутые изгибы моего тела.
И что мне надеть?
Я вспомнила, во что была одета Аква. Бесформенный балахон зеленовато-желтого цвета. Но она высокая, на ней, как на модели, это смотрелось неплохо.
Если же я надену такую же тунику, я стану похожа на квадратную тумбочку. С сиськами. Нет уж! Лучше стиль русалки-стриптизерши.
Тем более, если на ужине будут мужчины помимо Оушена, это заставит его понервничать, а это и есть цель моего визита. Ведь так же?
Конечно да! Я иду туда только для того, чтобы вывести муженька. А не потому, что мне хочется увидеть его, или интересно посмотреть на его «любовь». Совершенно не интересно!
Я с трудом натянула костюм, переливающийся бирюзой и отметила сходство с чешуей Оушена. Только моя была ненастоящая…то есть росла не из кожи, как у него.
Покрутившись перед зеркалом в полный рост, я еще раз убедилась в своей неотразимости: чешуя, как латекс, обтягивала мое тело, подчеркивая каждый изгиб. за такую попку не грех и войну развязать!
Тряхнув гривой, я вышла из спальни и наткнулась на охранников, караулящих дверь.
Они смущенно опустили глаза, а один даже прикрыл их рукой.
Затаенное дыхание мужчин, охраняющих мою дверь, их попытки не глазеть на мою фигуру подтвердили правильность выбора. Отличный костюм! Как раз, то что надо, чтобы взбудоражить все гормоны внутри этого Северного - Ледовитого. Посмотрим, сколько в тебе целомудрия и праведности!
— Где проходит ужин?
— Возможно, вам лучше связаться с лордом Оушеном, — не глядя на меня, ответил один из караульных.
— Не стоит. Проводите меня.
Охранники согласно кивнули и повели меня по просторным коридорам замка.
Внезапно, в пустынных широких холлах потемнело. Это было похоже на то, что кто-то просто выключил свет.
— Не волнуйтесь, гэйтана. На Фаресе смена дня и ночи происходит внезапно.
— И освещение не предусмотрено? — находиться в кромешной тьме с двумя незнакомыми мужчинами было неуютно.
Но тут же по полу побежали белые световые дорожки, дающие достаточно света, чтобы продолжать идти. Я с облегчением выдохнула. Слава богу, не придется добираться наощупь!
— Поэтому, во время, близкое к смене суток, вам не следует покидать свои покои. Во избежание неприятностей.
Это уж точно. Оказаться в совершенно чужом месте с выключенным светом, пусть и на пару секунд, не самое лучшее, что может со мной случиться.
И пока я любовалась, как при каждом шаге чешуйки моего супер-секси костюма бликовали под лампами, я почувствовала на себе будоражащий кровь взгляд.
Пронзающий насквозь, посылающий волны жара и тут же обдающий холодом, заставляющий мириады мурашек просыпаться под кожей, а сердце замедляться.
— Добро пожаловать на Фарес, Ариэль!
Низкий, мягкий голос мужчины, шедшего мне навстречу, звучал как шелест ветра. Хотелось, чтобы он не умолкал, и говорил, говорил, говорил…А его глубокие глаза, похожие на водоворот, обещали утянуть на дно Марианской впадины. И было в нем нечто страшное, но привлекательное. Запретное и от того еще более желанное.
— Лорд Фарес. Кажется, на вашей планете я приходился бы вам свекром, — мужчина не стал дожидаться, пока я отомру, и сам взял мою ладонь для поцелуя.
Я с трудом выдавила улыбку, потому что от этого прикосновения чешуйки костюма больно впились в кожу.
— Вот вы где! Мою невестку кажется, уже видели все, кроме меня! — из огромного проема, завешенного водной стеной, точно водопадом, вышла милая женщина, причем, абсолютно сухая.
Но стоило ей остановить свой взгляд на мне, как ее лицо побледнело и ее «ох» эхом отразился от стен.
Что? Не слишком хороша для ее деточки? Или невесток без рыбьего хвоста не воспринимают всерьез?
Пока я соображала, что ответить «маме», она уже бежала ко мне, снимая на ходу с себя одну из накидок.
— Ты, что, деточка! В таком виде нельзя ходить перед мужчинами! — и зло зыркнув на мужа, набросила голубую ткань на мои плечи.
— Четверых ей мало, решила пятым обзавестись? — разводя водопад руками, в холл вышла молодая женщина стервозной наружности.
Так-так-так! Вечер обещает быть забавным!
— Опять ты! И кто тебя только пустил? — фыркнула «мама», закрывая меня своим телом.
— Неужели, я должна спрашивать разрешения, чтобы прийти на ужин в свой собственный дом? Мамочка…
И «мамочка» было сказано с таким ехидством, что казалось, у этой сучки изо рта вот-вот полезут гадюки.
— Мам, куда вы все подевались? — сперва послышался голос Оушена, а следом и он появился, проходя через все тот же водопад.
Выряжаться в русалку и идти на семейный ужин стоило хотя бы ради того, чтобы видеть, как сжались эти мощные челюсти. Ох, что будет!
Я пока не совсем понимала, кто и кем кому приходится, но то, что будет жарко было ясно по напряженным лицам.
Глаза Оушена испепеляли красотку, обвинившую меня в желании разжиться еще одним мужем, она же сканировала меня насквозь, видимо, пытаясь найти недостатки в моей внешности, матушка краснела и бледнела, поглядывая на нас всех, и только лорд Фарес ухоженной рукой с массивными перстнями на длинных пальцах пытался скрыть улыбку.
Тяжело сглотнув, Оушен сделал шаг в мою сторону и протянул руку.
— Рад, что ты пришла…
Ну надо же! Какие перемены!
38. Какие милые люди!
Взгляд Оушена, то и дело соскальзывал вдоль запахнутого на моей груди куска ткани, а его мама шла рядом и придерживала полы, чтобы не разлетались. Не дай бог, кто такую красоту увидит…Но, кажется, больше она переживала не за абстрактного «кого-то», а за вполне конкретного Фареса – своего мужа.
