Кстати, это его назвали в честь планеты, или наоборот?
— Ты надела свадебный наряд…— на ухо пояснил мой супруг, — в нем можно появляться только перед мужем.
Так вот почему мама так резко отреагировала! А папа все же бессовестно пялился на чужую невесту. Мужики они и на другой планете кобели.
— Какого черта он тогда оказался в моем шкафу? Мне никто не объяснил, что можно надеть, а что нет. Среди тряпья и рыбьего хвоста пришлось выбрать ЭТО!
— ЭТО – наряд для первой брачной ночи. Наверное, мама подсуетилась. Кстати, снять с тебя его сможет только мужчина, чья энергия заключена в этом костюме, — он приподнял брови, словно был совершенно ни при чем.
— Давай обойдемся без сказок.
— Как хочешь. Надоест ходить в нем-моя комната рядом, — довольно хмыкнул муженек.
Какого звездопада он стал таким милым? От его перемен в настроении у меня психоз скоро начнется.
Все это время непонятная девица, не стесняясь, пялилась на меня. И, когда мы стали рассаживаться на места за столом, она ловко вклинилась между мной и Оушеном.
— Насколько я знаю, еще два дня ты не имеешь права ни на одного из мужчин! — ехидно улыбнулась стерва.
Мне же стало не до улыбок: не очень-то приятно, когда все окружающие в курсе твоего цикла.
— Тебя-то каким боком это касается? — огрызнулась Аква.
— Переживаю за мужа.
В столовой повисла тишина. Звон посуды прекратился, и даже стулья перестали ерзать по полу.
Оушен прикрыл глаза, набираясь терпения, а вот свекровь откровенно оскалилась.
— Бывшего мужа!
В глазах мамы было столько ярости, что, если бы бывшая невестка сидела рядом, наверное, та ткнула ее лицом в зеленое пюре, которое только что подали слуги. Знатная кикимора из нее бы вышла!
Что ж, занятный вечерок предстоит.
Но, учитывая, что мы с Оушеном, вроде как в ссоре…буду делать вид, что мне плевать.
— А на Фаресе принято собирать всех бывших за одним столом? — премило улыбнувшись, я взглянула на мужа.
Оушен, кажется, был готов придушить нас обеих.
— Что ты, дочка! Просто отец пообещал отцу Кики заботиться о ней как о родной дочери, — поторопилась ответить мама.
Кики? Эка я в яблочко попала! Ну точно, Кикимора!
— Только родные дочери не предают семью…— пробурчала себе под нос Аква.
Да что же у них тут произошло?
Бывшая жена одного из четырех моих мужей сидит со мной за одним столом, и ей явно не рады. Только вот и прогнать не могут.
Оушен недоволен происходящим и с трудом сдерживается, чтобы не разогнать этот наш «милый семейный ужин» ко всем чертям – вон как вилка согнулась в пальцах.
Папаша получает удовольствие от происходящего. Эдакий эмоциональный вампир – вокруг него гром и молнии, а ему – просто красиво!
Матушка желает всеми способами угодить мне, даже вон бывшую невестку затыкает по чем зря. Видимо, хочет наследников поскорее, а Кикимора на это, как выяснилось, не способна.
Сестра же вообще готова удушить Кики за какую-то провинность, а меня уложить поскорее в постель к братцу.
Какие милые люди!
— Завтра состоится первое слушание по твоему делу, Ариэль. Очень хотелось бы знать, что ты думаешь об этом.
Я от неожиданности даже ложку выронила.
Неужели так быстро? Но какая разница Фаресу?
— А что! Давай, расскажи нам, как круто трахаться с четырьмя мужиками! — Кики ткнула меня в бок локтем, истерически посмеиваясь.
— Это у нас только ты можешь изменять мужу! — чуть ли не плюнула мама.
— Потому что его дома не было месяцами! — Кики театрально залилась слезами, и швырнув приборы на стол, выбежала из столовой.
Все только проводили ее взглядом, не произнося ни слова. Видимо, подобные выходки не редкость. Да и Фарес – главный мужчина в доме, сидел спокойно и совершенно не реагировал на бывшую невестку. Точно она была лишь декорацией к вечеру.
Зато теперь, наконец, мне стала понятна такая реакция Оушена на мои отношения с близнецами. Однажды он уже окунулся в измену…
Вот только не я была инициатором создания гарема для себя.
— Я спрашиваю только потому, что у меня есть право голоса и я смогу повлиять на ход дела. И…если тебе есть что сказать… — Фарес сверлил меня хитрыми глазами.
В висках застучало. Вот он шанс, вернуть все назад. Избавиться от обязательств, навешанных на меня неизвестно кем и непонятно зачем.
Я посмотрела на Оушена, ковыряющегося в своей тарелке. На первый взгляд он был спокоен, но я чувствовала, что внутри него бушует ураган.
— Оушен сказал, что тебя заставили подписать договор обманным путем. И мы даже начали рассмотрение этого дела, но внезапно возникло другое.
— Ты действительно хотел помочь мне? — я боязливо коснулась руки Оушена, чтобы он наконец взглянул на меня.
— Да. Но кажется, не стоило лезть не в свое дело.
Да черт тебя раздери!
Долго он будет мне припоминать тот вечер?
Сердце встрепенулось, разнося адреналин по венам.
— Знаете, я действительно была не в курсе обязательств, которые на меня возложили при подписании контракта. Но поняв, что изменить что-либо я не в силах, я решила попробовать подстроиться под предложенные обстоятельства. Я очень надеялась, что мои мужчины станут с уважением относиться ко мне, но каждый из них проявил себя не самым лучшим образом, пытаясь перетянуть одеяло на себя. Ни один не захотел смириться с тем, что я принадлежу еще троим другим. Некоторые даже попытались выставить меня виноватой. Только вот в чем? В том, что просто хотела жить дальше, а не оплакивать свою несостоявшуюся жизнь?
Я говорила это глядя в синие глаза Оушена, надеясь, что он понимает, кому адресованы мои слова. Но он, если и понимал, то виду не подал. Ни один мускул на его лице не дрогнул.
— Ариэль, я так и не услышал ответа на свой вопрос. Хочешь ли ты отмены договора? — Фарес снова привлек мое внимание.
Мама, сидящая напротив, застыла в ожидании моего ответа, а ее пальцы дрожали от напряжения. Аква, кажется, гипнотизировала меня глазами, чтобы я ответила «нет», а вот Оушен снова изображал черный гранитный утес, которому все эти брызги бушующего моря были по колено.
Ну и пошел ты! Я себя хоть и через двести лет нашла, но не на помойке!
— Да. Я хочу расторгнуть контракт.
39. Кто-то просто должен быть счастлив.
— Отец, прошу, сделай все возможное, чтобы Ариэль освободили от обязательств, — Оушен сказал это, даже не взглянув на меня, промокнул губы салфеткой и встал, — я прошу прощения, вспомнил, что у меня есть нерешенное дело. Мамуль, спасибо за ужин, было очень вкусно.
