6. Чем дальше ты бежишь, тем сильнее притянет обратно.
— Попался, лисенок! — чьи-то руки сгребли меня в охапку, и придерживая голову, чтобы не ударилась, прижали к стене, — мой огненный лисенок!
Без тени стеснения горячее твердое тело жалось к моему, не давая ни малейшей надежды на освобождение.
— Именно такой я тебя и представлял! — горячее дыхание обожгло висок, а ледяные мурашки побежали по шее, словно по оголенным нервам.
Мужчина отклонился, чтобы посмотреть на меня, и я узнала в нем одного из близнецов.
Вот же гад! Поймал, зажал, и не отвертишься! Муж как-никак.
Он рассматривал мои губы, и готова поспорить, представлял, что сделает со мной в нашу первую ночь. Его обволакивающий взгляд словно касался меня, и я сама вдруг стала видеть в отражении его зрачков картинки из Камасутры. А особенно четко я рассмотрела, как он переворачивает меня на себе в позу 69, рывком раздвигает мои бедра и впивается губами в жаркое влажное пространство.
— Детка, тебе понравится…— и кончик его языка прошелся по верхней губе.
Черт! Откуда он знает, о чем я думала?
В растерянности от испуга, я оттолкнула его от себя.
«Оттолкнула», конечно, громко сказано, но он все же сделал полшага назад. Парень был выше меня на голову, да и внушительная гора мышц, не таких, конечно, как у стероидных качков, но рельефных и красивых, буквально вопила о том, что он просто мне поддался.
— Я тебе не лисенок! — ничего более умного придумать я не смогла, но возмутиться было необходимо, иначе я оседлала бы его лицо прямо сейчас.
— Как скажешь, детка, — и глаза с поволокой хитро сверкнули, обещая горячее продолжение знакомства.
Послышался шум открывающейся двери, и в длинном пространстве коридора показался куратор. Почему-то он задержался в соляной комнате, но сейчас это было как нельзя кстати. Вот он-то и нагонит моего наглого муженька!
— Лорд Туат! — куратор почтительно склонил голову, тем самым спрятав от нас улыбку.
Неужели видел, как меня зажимали у стенки? Эх, на роль злого папочки, ремнем гоняющего нерадивых ухажёров своей дочери, он явно не подошел бы.
—Куратор Олд! — не отступив от меня ни на шаг, мой муж только лишь убрал руки за спину.
Так-так. Значит публичные проявления любви между мной и моими мужчинами здесь легализованы. Даже, не смотря на жеребьевку и очередность.
И пока ситуация позволяла, я решила потихоньку смыться вслед за куратором. Но не тут-то было!
— Куда? Мы не закончили! — и наглые пальцы сжали талию, а потом скользнули вверх, остановившись под грудью.
И возмутиться бы, но так хотелось, чтобы этот наглец продолжил. Я же могу позволить себе хотя бы минутку слабости?
— Чем дальше ты бежишь, тем сильнее притянет обратно, — тихим, чуть охрипшим голосом он сказал это, склонившись к моему уху, — вот так! — и резко вжал в себя.
Внутри меня произошел взрыв, мелкая дрожь рассыпалась по всему телу. А зубы, нежно прикусившие шею, заставили замереть, чтобы насладиться этой лаской.
Длинные пальцы легли на грудь, очертили полушария и, чуть сжав их в ладонях, остановились. Довольное урчание, словно позади меня стоял не мужчина, а большой кот, заставило инстинктивно выгнуться в пояснице, еще сильнее прижимаясь к его паху.
— Мне нравится ход твоих мыслей! — прохрипел Туат, и одна его рука поднялась к шее, обвивая ее словно тесное ожерелье, а вторая скользнула вниз по лобку, остановившись между сомкнутых ног.
Интересно, что будет, если он сделает «это» со мной прямо сейчас, не дожидаясь жеребьевки?
— Это будет сложнее, чем я представлял. Зачем ты такая?
— Какая? — тяжело выдохнула я, продолжая тереться задницей о его отвердевший член.
— Отзывчивая…— его пальцы проникли глубже, массируя клитор сквозь тонкую ткань комбинезона, — податливая, — и двинул бедрами, словно насаживая меня на свой член.
О том, что я творю, подумаю в другой раз. А сейчас я хочу продолжения!
Выгнувшись еще сильнее и слегка повернув голову, я нашла его губы и сама впилась в них, жадно посасывая, словно пробуя на вкус спелое сочное манго.
Почему-то я думала, что этот парень не сможет контролировать себя и мне придется остужать его пыл. А вышло, что крышу напрочь снесло мне. Ладно. Я не виновата. Это все двести лет воздержания. Только это!
— Внимание! Всем срочно занять свои места. До отделения спускаемого корабля осталось три минуты пятьдесят пять секунд, — роботизированный голос из динамиков не умолкал, продолжая обратный отсчет.
Такой секс обломали!
Разочарованно вздохнув, мой несостоявшийся первый за двести лет мужчина, развернул меня к себе лицом.
— Надо идти. Иначе служба безопасности сама отведет нас в кресла, — разочарование в его глазах опровергало мои догадки, что сумасшествие накрыло одну меня. Этот Лорд тоже был вне себя от желания!
Переплетя наши пальцы, Туат быстрым шагом повел меня по кораблю.
Я еле успевала за ним, иногда переходя на бег, поэтому, к моменту, когда он усаживал меня в кресло и пристегивал бесчисленные ремни, я тяжело дышала, что заводило еще сильнее и без того возбужденного мужчину.
А я пыталась все же унять рой мыслей в голове и хоть немного успокоиться, чтобы трезво анализировать все, что происходит со мной.
Я проснулась какой-то новой. Я в космосе. Вытворяю черте что с незнакомым мужчиной, и буду делать это еще с четырьмя.
Боже! Спасибо тебе!!!
Сев в соседнее кресло, он дотянулся до моей руки, привлекая внимание. Карие, глубокие глаза, похожие на коньяк в бокале, подсвечиваемый свечой в старинном канделябре, снова посылали мне картинки нашей любви, только теперь в них не было пошлости и страсти. Лишь нежность.
— Пожар! — тихо сказал Туат, но при этом даже не сдвинулся с места.
Я огляделась, ища источник огня, но даже не успела испугаться, как он продолжил.
— Ты источник пожара внутри меня. Благодаря тебе я загорелся. Ты мой огонь. Ты мой кислород.
Фух…Шуточки.
— А ты местный сердцеед, как я посмотрю! — я отвернулась, чтобы самой перестать рассматривать его красивое лицо. Пусть думает, что не сильно-то он мне и нужен.
Но его взгляд на своем лице я чувствовать не переставала. А когда украдкой я попыталась проверить, куда он смотрит, Туат встретил мои глаза своими и довольно улыбнулся.
— Из-за тебя я не увидела Землю. Куратор обещал прекрасный вид.
Туат нажал комбинацию кнопок на поручне своего кресла, и стена перед нами стала прозрачной, открывая потрясающий вид на родную планету.
— Тридцать, двадцать девять…
