Да, слыша ее не постановочные крики, я чувствовало себя богом, и я не кому не хотел уступать это место, или быть просто одним из. Измены не прощу, никогда! Не за что!
Даже взгляда, заинтересованного взгляда. В сторону другого мужика, не прощу.
Смотря на то, как она снимает с себя брюки, сдергивает и отбрасывает кофточку, я убеждался в своих мыслях все сильнее.
Моя! только моя!
Я сдвинул посуду в сторону и одним движением усадил Аню, на стол. Она охнула от неожиданности.
Ну да, детка, на столе у нас еще не было. Что ж, буду подниматься еще выше на олимп.
Пальцами одной руки щипал ее соски, а другой развел ее ноги и аккуратно раздвигал складочки самого нежного местечка своей девочки, а наши губы уже начали нетерпеливый танец страсти. Когда я спустился губами на шею, Аня вся сразу же задрожала от желания. Я стал пощипывать ее затвердевшие соски сильнее и ее складочки чуть намокли.
— Обопрись на руки и откинься назад, — прохрипел я, ставя ее ноги на стол.
Аня послушно исполнила, что велено и я, наклонившись, припал губами к ее складочкам. С наслаждением вдыхая ее будоражащий аромат. Что пьянил крепче водки.
Звали тут друзья в сауну с бледями. Да какой там. К ним теперь и грамма интереса не было. Дешевый животный секс. Быть трехтысячным у какой-то бляди с не долеченной гонореей, когда дома ждет такая принцесса, у которой я единственный, смеетесь?
Раз за разом, я проходил по ее клитору от низа к верху, не спеша, надавливая языком на вершинку, наслаждайся ее дрожью. То кружил по самой его вершине языком то быстро, быстро касался его самым кончиком языка, но от этого Аня всегда быстро кончала, а мне это было сейчас не нужно. Я хотел сегодня подарить ей новую грань удовольствия. Самую сильную, еще неведомую ей.
Когда она достаточно увлажнилась, я ввел в нее два своих пальца и совершил несколько покоряющих движений. Когда пальцы щедро обдало влагой, я проник еще глубже и аккуратненько нащупал самую заветную кнопочку женского тела и начал ритмично и мягко поглаживать. Постепенно усиливая напор движений.
Ане нравилось. Она все больше становилась влажной, но потом вдруг попыталась свести ноги.
— Артем, не надо. Я не могу больше. Ощущения, слишком сильные, и мне хочется в туалет. Я не смог сдержать улыбки умиления.
— Это нормально. Расслабься. Если хочется в туалет, значит высшее наслаждение уже близко. Оскандалиться не получится. Не бойся, наслаждайся. Тебе понравиться доверься мне.
И она доверилась, расслабилась. Продолжив наслаждаться, закусывая губы. Я усилил напор и ускорил движение пальцев, возносясь до небес от ее криков.
Где-то недалеко разрывался трелью мой телефон, но мне до него не было никакого дела.
— Моей девочке нравиться?
— Да!
— Моя девочка, хочет кончить?
— Даа!!
И только это меня сейчас и волновало.
Надавив большим пальцем на распухший клитор. Резко убрал пальцы из своей красавицы и был вознагражден на славу за пятиминутные старания. Так обильно, со мной не одна еще не кончала. Желая усилить ее ощущения, я принялся бить ладошкой по пульсирующему клитору и с удовольствием ощущал, как мне в ладонь выстреливают очередные порции ее влаги.
— Артем! Пожалуйста, прекрати! Я дышать не могу больше. — Попросила она хныча.
Я не мог остановиться, снова припал губами к ее лону, даря, нежные поцелуи. Мне хотелось подарить ей весь спектр ощущений, всю мощь и яркость. И это получилась. Аня постепенно успокаивалась, нежно смеясь.
— Так хорошо! Мне казалось, что я умираю. Просто невероятно.
Я смотрел в ее затуманенные пережитым кайфом глаза и снова чувствовал себя богом. Ее богом наслаждений. И в осознание этого, было, пожалуй, круче собственного оргазма. Потому что все в моей жизни было, кроме девственницы, которой нужно открывать мир наслаждений, раскрепощать ее, учить всему и это круто! Как же это круто! Я, удивлялся, как еще сам с ней вместе не кончил.
— Ты классная. Всегда такой будь, не когда не сдерживайся, но и не играй специально, чтобы угодить. Я хочу твоих эмоций. Настоящих эмоций.
— С тобой не получится сдерживаться и играть ненужно, — выдохнула она.
Снимая брюки, я невольно улыбался: знает, чем умаслить, зараза моя!
— Артем, ответь уже! Звонят не переставая. Что-то срочное, наверное.
Звонили и правда, не переставая. И мне пришлось потянуться за телефоном.
Звонила моя секретарша Верочка.
— Что стряслось, Вера? — спросил недовольным тоном.
— По “Чрезвычайному происшествию” и новостям пятого канала, про нашу продукцию репортаж был. Якобы в зефире огромного таракана нашли, а в мармеладе муху. — “Обрадовала” помощница. — Ждите теперь Роспотребнадзор, а то и прокурорских, ну и конечно, спад продаж, — вздохнула девушка, копившая на свадьбу.
— Что за хрень! Какие мухи? Какие тараканы? — мгновенно взвился, я, пытаясь собраться с мыслями. — У нас все стерильно.
— Да понятно, что ту мамашку с детками, и бабку, конкуренты проплатили. Не переживайте. Всех проводим на производство. Все покажем, скрывать нам нечего. Запросим опровержения, — попыталась ободрить меня девушка.
— Покажем, конечно. Вот только, покупатели куда охотнее верят в то, что все плохо и вокруг одна хуйня, и еще месяца два мы нихера не продадим! Пока не забудется. Вадик, Сука!! Удавлю!! — Я отбросил телефон и стал быстро одеваться.
— Что случилось? — встревожилась Аня.
— Бизнес требует внимания. Прости. Не знаю, когда буду.
— Но как же. Поздно ведь уже… — насторожилась и явно расстроилась моя красавица.
— Бизнес, занятие не нормированное увы, привыкай.
Глава 21
С трудом поборов желание удавить нахер мстительного Вадика, я приложил все усилия к тому, чтобы найти тех людей, что давали интервью про то, что нашли мух и тараканов в моей продукции с наглядной ее демонстрацией якобы домашней сьемки.
К счастью, у меня были хорошие знакомые в прокуратуре, что не раз уже меня выручало в самых разных ситуациях, помогло и на сей раз. Уже к полудню следующего дня, у меня были их адреса.
Как и ожидалось, им заплатили, причем ни так и много, всего по пятнадцать тысяч, нашли просто на улице, у торгового центра. Просто остановили людей с самыми простыми лицами, вызывающими доверие, и предложили разыграть несложный спектакль, за денежку.
Поначалу, люди со мной даже и говорить не хотели, но после того, как услышали, что я им дам в три раза, больше заплаченного за ту съемку, языки их развязались.
— Ты уж прости, сынок, — шамкал божий одуванчик, в цветастом платочке сверкая алчными глазенками, — пенсия то у меня маленькая. Самой едва хватает, а еще и внукам помочь надо.
