Ей исполнилось полтора года.
— Иди, папаша. Хоть это ты ещё можешь сделать? Поцеловать ребёнка, взять на руки?
Марина не двинулась с места, хотя прекрасно знала, что Лизка быстрее засыпала, если дать ей грудь. В качестве успокоительного средства. Дочка уже ела с основного стола, но лучше засыпала с грудью.
С дочкой провозился полчаса, не меньше. Она беспокойно вертелась и хныкала, капризничая. Уснула после укачивания. Я осторожно закрыл дверь.
Жена натянула просторный халат, спускаясь на кухню. Громыхнула дверью холодильника, доставая холодное вино.
Быстро осушила бокал и налила второй.
— Тебе не предлагаю. Вдруг перепьёшь и побежишь, как кобель, к чужой суке.
— Держи рот на замке.
— Не буду. Не бу-ду. Ты её хотя бы трахаешь? Ну, жену своего лучшего друга? Трахаешь или только дрочишь на фантазии? — рассмеялась Марина. — А я всё знаю. Мне подруга рассказала, как ты её на парковке едва не поимел. Да, знаю. Думала, что это у тебя просто бзик от недотраха со мной. Я, идиотка, решила, что запустила себя…
— Да, это так. Ты запустила себя. Ещё до беременности. Но причина не в этом.
— Я решила, что нужно измениться. Спортзал, диеты, блонд дебильный — всё без толку. Ты закрываешь глаза и трахаешься со мной. А я всей кожей чувствую, что в этот момент ты ебёшь не меня, но её.
Жена швырнула стакан в мойку.
— Сергей знает? Наш благородный спаситель в курсе, какого неудовлетворённого любовника он пригрел у себя на груди?
— Мы не любовники. Я не трахался с ней, — усмехнулся.
Поздно отрицать очевидное. И не хочется изворачиваться.
Так даже проще — не нужно изображать нежность и заботу, пытаясь воскресить умершее.
— Не даёт тебе? Бедненький ты мой муженёк!
— Тебе не к лицу злость. Что ты хочешь? Развод?
Жена побледнела и изменилась в лице.
— Развод? Какой ещё на хрен развод? Ни за что! Я хочу нормальную семью и мужа! Своего мужа, а не сохнущего по чужой юбке.
Марина начала нервно ходить по просторной кухне.
— Развод? Придумал тоже! Хочешь потом очаровать свою Ирку-дырку нулями, да? Серёга не так успешен. Он вечный солдат. И хрен знает, когда соскочит. А тут ты — раскинул веером тузы: деньги, бизнес, дом роскошный, автомобиль… Развод? Ха! Этого не будет. Я отсюда ни за что не уйду. О разводе можешь и не мечтать. Только через мой труп.
— Если я захочу развестись, ты не сможешь бегать от развода вечно, Марина.
— Не смогу. Но зато смогу не давать тебе видеться с дочерью, — улыбнулась Марина. — Я могу за пять минут настроить Лизку против тебя так, что она будет с поросячьим визгом убегать от твоих рук. Хочешь развод? Забудь о дочери. Я сделаю всё, чтобы она возненавидела тебя. Очень и очень быстро.
Я подошёл к жене и сжал её запястье. Сильно и крепко. До синяков.
— А-а-а-а… Больно!
— Не впутывай мою дочь.
— Она и моя тоже! Моя! Я сдохну, но испорчу тебе жизнь. Я отравлю тебе всё, расскажу Серёге, что ты хочешь трахнуть его жену. Расскажу!
Я влепил пощёчину. Голова Марины откинулась назад, из лопнувшей губы потекла струйка крови.
— Бить будешь? Давай, бей! Ну же! Бей! — крикнула Марина, срывая с себя халат.
Обнажённая, пошла на меня, ударяя ладонями по груди.
— Давай, прикончи меня! Убей, ну же. Ты умеешь убивать!
— Оденься. Тебе не к лицу истерика.
Развод с женой я пережил бы спокойно. Но разрыв с дочкой? Нет, ни за что.
Я вошёл в спальню, любуюсь её мирным личиком. Пухлые щёчки, тёмные, немного кудрявые волосы, сбившиеся на одну сторону.
Моя маленькая принцесса, верящая, что папа может всё.
Я на самом деле могу плюнуть и положить хер на всё, кроме слёз дочурки.
36. Он-2
прошлое
Моя жена сказала, что Серёга — вечный солдат. В этом она оказалась права.
Серёга обещал бросить службу, но его туда тянуло. То ли опасностью, то ли возможностью хорошего заработка, то ли страхом не устроиться здесь.
Хотя я раньше ему предлагал заняться делами на фирме вместе со мной, но сейчас перестал это делать.
Со своим личным интересом, разумеется.
Если Серёга рванёт на очередное задание, лучший друг присмотрит за его жёнушкой. Подбирая слюни, жадно обгладывая взглядом и с вечным стояком в штанах, но позаботится.
Так, как она это позволит, разумеется.
Ира не рассказала мужу о нашем маленьком секрете. И в моей голове это был стежок. Всего один, крохотный стежок, но выполненный ярко-красным.
Там, где нас уже соединило и не разрывается.
Серёга говорил, что они и Ирой жили душа в душу. Не без ссор по пустякам, конечно. Чаще всего они ссорились из-за его работы. Иру, как говорил Серёга, насквозь прошибало страхом за его жизнь. Но не бросал, хотел подзаработать как можно больше.
Возможно, это было по-скотски — желать жену друга. Не просто друга, но того, кто спас мне жизнь.
Серёга мог и не рисковать, не оставаться со мной и уж тем более не тащить на себе.
Свидетельство моего долга, который я вовек не могу оплатить, кривым росчерком шрама отмечено на моём животе.
Преступно даже просто думать о жене человека, сделавшего для меня так много. Но от своих мыслей, въевшихся под кожу, не убежать.
Жена закатила скандал в миниатюре. Вечером следующего дня дом встретил меня тишиной. Марина вместе с дочкой уехала на несколько дней к своей матери.
Так она показывала, что не шутит, говоря о запрете общаться с дочкой. Знала, сучка, как я люблю свою принцессу, и лишила меня самого дорогого.
Марина решила удержать наш брак угрозами. В тот момент, когда она выдвинула ультиматум, я окончательно понял, что наш брак уже ничем не склеить.
